Любовное зелье колдуна-болтуна - Дарья Донцова

— Ты ужинал? — спросила я.

— Нет! — гаркнул Иван. — Купил бутерброд, так он оказался с табачным маслом. Кто мог додуматься ароматизировать продукты никотином, а? Отвечай!

Я улыбнулась.

— Давай попьем вместе чаю, поедим, поболтаем. Помнишь, как мы проводили вечера, когда были мужем и женой по легенде?

На лице Ивана Никифоровича появилось обычное приветливое выражение.

— Хорошая идея! Куда пойдем?

— Попросим еду в номер, — прощебетала я и схватила телефонную трубку.

Глава 15

— Что ты заказала? — спросил Иван, садясь в кресло, накрытое накидкой из ковровой ткани.

— У них нет выбора, — ответила я. — Зато ужин и завтрак входят в стоимость номера. Извини, я оставлю тебя на пять минут, руки помою.

— Конечно, — кивнул шеф и закрыл глаза.

Я схватила сумку и ринулась в санузел.

Осматривать ванную комнату времени не было, но краем глаза я заметила, что умывальник эмалированный, а краны точь-в?точь как те, что были когда-то в моей школе, — круглые, белые, с надписью «хол.» и «гор.».

Руки мыть я не собиралась, вытащила полученный от аптекаря «Антиникотиновый набор» и принялась его изучать. Первым попался пакет с надписью «Свечи, облегчающие отвыкание от курения. Быстро тают, имеют приятный аромат ванили». Я вскрыла упаковку и увидела десять штук белых столбиков чуть меньше обычных свечек. Из их заостренных концов не торчало ничего похожего на фитиль, наверное, это новомодный вариант, который горит безо всяких веревок. Я понюхала одну свечку, от нее действительно веяло ароматом кондитерской специи. Так, если я зажгу ее, шеф ничего дурного не заподозрит, многие женщины обожают живой огонь. Отлично. Что там еще?

Я вытащила сверток с этикеткой «Штоки со вкусом перца. Избавляют от агрессивности, вспышек ярости, успокаивают, обеспечивают хороший сон». Ну просто то, что доктор прописал! В свертке из плотной бумаги оказалось нечто, смахивающее на сладкую соломку: темно-коричневые твердые круглые палочки. Я осторожно отгрызла от одной небольшой кусочек и тщательно его разжевала. Вкус перца ощущался слабо, еда была пропитана каким-то растительным маслом. Никогда не пробовала ничего подобного, но слопать можно. Надеюсь, мне удастся убедить Ивана схарчить пару этих штоков. Интересно, почему они так называются?

Неожиданно в ушах зазвенел сердитый голос моей учительницы немецкого языка Ядвиги Стефановны:

— Сергеева, ленивее тебя только мыши в подвале! Опять не выполнила задание! Останешься после уроков и напишешь сто раз слово «шток». Для твоего сведения, «шток» — это палка. И нечего губы кривить, не вздумай плакать. Потом, во взрослой жизни, спасибо мне скажешь за то, что я безалаберную девчонку заставила существительное «шток» выучить. Оно тебе в жизни понадобится.

Спасибо, Ядвига Стефановна, наконец-то мне пригодился ваш урок! Пусть кто-нибудь теперь объяснит, по какой причине товар, который, если верить информации на упаковке, производит Нижнебаландинский комбинат химической промышленности, носит название «шток». Почему не написать просто: «Палочки со вкусом перца»? Мы ведь живем в России!

Танюша, не отвлекайся, сейчас принесут ужин, нужно быть во всеоружии. Что еще есть в наборе? Ага, пластиковая бутылочка с надписью «Соль Живительная. Используйте по мере необходимости». Ну с этой специей просто, ее надо подсыпать в еду. А еще у меня есть ириски, предложу их Ивану на десерт.

Навесив на лицо улыбку, я выскочила из ванной, и в ту же секунду раздался стук в дверь.

— Кто там? — спросил Иван.

— Ужин, — ответили из коридора.

Босс вскочил с кресла и открыл створку.

— Добрый вечер, товарищи и самураи, — произнес одетый в черный фрак мужчина, — ваша вечерняя трапеза доставлена. Где желаете ее сервировать? Здесь или в номере «Япония»?

— Тут, — ответила я.

— Предполагаете вкушать еду за столом или в постели? — продолжал официант. — В ванной?

— За столом, — выпалила я.

Лакей исчез в коридоре.

— А где еда? — заморгал Иван.

Из коридора донесся грохот и тихий вскрик. Мы с шефом бросились на звук. Мужчина во фраке держал в одной руке складной столик, а в другой поднос с тарелками, накрытыми никелированными крышками, рядом стояла каталка.

— Прошу меня извинить, — загудел официант, — я палец прищемил. Сейчас разложу обеденную мебель, которая вносится в номер «СССР» для подачи еды.

— Просто вкатите тележку, — попросила я.

— Вы уверены? — удивился работник ресторана.

— Да, — кивнула я. — Запаркуйте ее между креслами.

— Как пожелаете, — согласился лакей, прислонил стол к стене, поставил поднос на каталку и ловко втолкнул ее в мой номер. — Плиз! Ужин для дамы из «СССР»…

Парень сделал многозначительную паузу и поднял крышку одной тарелки.

— Сосиски с зеленым горошком. А также по два куска белого и черного хлеба, порция сливочного масла, чай грузинский тридцать восьмой номер с сахаром, булочка с корицей.

— Обалдеть! — выпалила я.

— Вы сразу заметили фишку, — улыбнулся официант, — а ведь не все ее распознают. Мы скрупулезно придерживаемся концепции номера, еда соответствует эпохе и стране. Ужин у вас прямо как в СССР. И обратите внимание на столовые приборы.

— Гнутые алюминиевые вилки, чайные ложки и никакого ножа, — усмехнулась я, — сосиски придется рвать зубами, а горошек закатывать на вилку пальцем или корочкой хлеба.

— О! Вы забыли! — расстроился официант. — Как в советских столовых можно было получить ножик?

— Его следовало попросить на кассе! — воскликнул Иван.

— Плиз… — расплылся в улыбке лакей и протянул мне нож. — Мы за аутентичность. А для вас, самурай, традиционный ужин японца.

— Да ну? — испугался Иван. — И что они любят?

— Салат из морской капусты с ореховым соусом, суши, печенье из рисовой муки, зеленый чай с жасмином, — огласил меню работник ресторана.

— А можно мне тоже сосисочки? — жалобно попросил шеф. — Терпеть не могу азиатщину.

— Для каждого номера своя подача, — уперся парень во фраке.

— Уносите мой ужин, дайте меню, — потребовал шеф.

— Еда входит в стоимость номера, — напомнил официант.

— И фиг с ней, — начал злиться Иван. — Где карта блюд?

— За горячее на заказ придется платить отдельно, — предупредил официант.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил шеф.

— Но кухня уже закрыта, — заблеял лакей, — заказать блюдо можно только до десяти вечера.

Босс покраснел.

— Обожаю суши, а салат из морской капусты моя любимая еда, — затрещала я. — И печенье из рисовой муки — полный восторг. Иван Никифорович, давай поменяемся? Ненавижу сосиски, от зеленого горошка я покрываюсь прыщами, да и булочка с корицей мой враг. С таким весом выпечка для меня под запретом.

— Отлично! — обрадовался босс.

— Суши, похоже, из неочищенного риса, — удивилась я, рассматривая то, что мне предстояло съесть, — никогда не пробовала подобные, крупа всегда была белой, а эта коричневая.

Официант опустил глаза.

— Лоскутово, увы, не Москва и не Токио, были перебои с зерном. Наш повар сделал блюдо из гречки.

— Необычненько… — пробормотала я, внимательно изучая комки. — А что в качестве начинки? Угорь? Вроде здесь белое мясо и какие-то зеленые вкрапления.

— Огурец, — подсказал лакей. — С овощами у нас проблем нет, они местные, экологически чистые, а вот с угрем напряженка. Сегодня его нам не поставили. Поэтому использован буртыкач.

— Кто? — заморгала я.

— Буртыкач, — повторил официант. — Лоскутовская с древности всем известная белая рыба. Не сомневайтесь, наши сотрудники ее в обед в речке за гостиницей выловили. Водоросли из того же водоема, свежайшие, нарвали их в районе полудня. Пшенная мука для рисовых печенин прекрасного качества, зеленый чай из оранжереи отеля, выращиваем сами. Цветы жасмина оттуда же, никакой химии. Разрешите уйти? Когда закончите ужинать, вытолкните тележку в коридор.

Пшенная мука для рисового печенья? Великолепно! Но вслух удивляться не стоит.

— Да, да, спасибо, до свидания, — скороговоркой выпалила я. — У вас есть спички? Оставьте их нам.

— Уверена, что хочешь полакомиться ноу-хау из ядрицы с неведомым обитателем местных вод по кличке буртыкач? — спросил Иван, когда лакей ушел.

— Конечно, — соврала я, — обожаю гастрономические эксперименты и всегда вожу с собой специи. Как ты относишься к свечам? Можно я зажгу их?

— Давай, — кивнул Иван.

Я переложила рисовые печенюшки из пшенной муки на бумажную салфетку, взяла зажигалку, оставленную официантом, оплавила нижний конец свечек, укрепила их на блюдечке и попыталась поджечь заостренный конец. Пламя не вспыхнуло, но белый столбик начал медленно таять, в воздухе отвратительно завоняло.