Адмирал Дэвид Битти и британский флот в первой половине ХХ века - Дмитрий Лихарев

Так называемый "стратегический план" с самого начала был подвергнут многими специалистами суровой, но справедливой критике. Авторитетный военно-морской теоретик Джулиан Корбетт очень негативно отозвался о плане Бэлларда, отметив, правда, что в нем в целом правильно изложены принципы использования различных классов боевых кораблей, в том числе получила отражение теория промежуточного класса военных судов - линейных крейсеров. Пожалуй, самую убийственную характеристику стратегических разработок Фишера дал Герберт Ричмонд: "Планы Адмиралтейства, в моем понимании, являются самой неконкретной и непрофессиональной поделкой, какую я когда-либо видел. Я не могу понять, как они обсуждались и какие идеи положены в их основу. Самая характерная черта - ослабление сил из-за рассредоточения их по всей линии. Главная идея отсутствует вообще, за исключением той, что вражеский флот надо принудить к сражению, что и является главной целью. ...Фишер, непревзойденный в своем презрении к истории и недоверии к людям, не ищет и не принимает советов".

По мнению Фишера, стратегический план и не нуждался в особой конкретизации. Все дополнения и конкретные детали станут ясны только по ходу дела, когда война уже начнется. В таком виде стратегическое планирование просуществовало вплоть до того момента, пока "гром не разразился". Расплачиваться за все просчеты пришлось уже после отставки Фишера продолжателям его дела и единомышленникам Реджинальду Маккенне и Артуру Уилсону.

В феврале 1911 г. разразился Агадирский кризис. Ллойд Джордж произнес свою знаменитую речь в Мэншн-Хаузе, которая, по существу, хотя и не являлась обязательством поддерживать Францию против Германии, но содержала предостережение, что Англию нельзя обойти ни при каком новом разделе Марокко. Речь Ллойда Джорджа была прочитана не только государственными деятелями, но и французской и немецкой общественностью. И в обеих странах она сделала компромисс недостижимым. Кидерлену пришлось повысить свои требования и всерьез заговорить о войне; Кайо был вынужден отказаться от мысли о подготавливаемом им соглашении.

Однако первый морской лорд сэр Артур Уилсон был совершенно убежден, что война не начнется, и на выходные дни отбыл на охоту. Когда напряженность между союзниками и Германией достигла апогея и Уилсона хватились, на месте его не оказалось. Более того, никто в Адмиралтействе не мог сказать ничего вразумительного относительно плана действий флота на случай войны. Стратегический план находился там, где, как полагал Фишер, он и должен был быть - в голове у Уилсона.

Уилсон был принципиальным противником всяких планов, в особенности он стремился вести независимую линию от военного министерства, и ему это удавалось даже в большей степени, чем Фишеру. Но больше всего адмирал не желал участия флота в перевозке войск на континент и потому был противником широкого участия Англии в сухопутных операциях. Да и сам Фишер еще задолго до Агадирского кризиса неоднократно предупреждал Маккенну, чтобы тот ни в коем случае на такой план не соглашался.

Позиция двух адмиралов определила поведение Маккенны на заседании Комитета имперской обороны во время Агадирского кризиса. Морской министр без обиняков заявил, что флот не сможет участвовать в переброске экспедиционного корпуса на континент, поскольку все транспорты будут мобилизованы в качестве вспомогательных военных судов. Маккенна даже возражал против отправки во Францию регулярной армии, состоящей всего из 6 дивизий! Особенно неблагоприятное впечатление на остальных членов Комитета имперской обороны произвел Артур Уилсон. Он полагал, что достаточно будет ограничиться захватом островов у германского побережья и тесной блокадой германских портов. Регулярные дивизии, по его мнению, должны быть задействованы в захвате Гельголанда. Это предложение было расценено как безумное и с негодованием отвергнуто.

После описанного заседания Холден потребовал незамедлительных перемен в Адмиралтействе. К нему присоединился и Черчилль, требовавший неотложных мер по созданию генерального морского штаба. Асквит не счел возможным сразу же удалить из Адмиралтейства Уилсона, но Маккенна вынужден был подать в отставку. 25 октября 1911 г. его место занял Черчилль, который некоторое время спустя избавился и от Уилсона.

Поскольку генерального морского штаба пока не сушествовало, Битти с первых дней службы в Адмиралтействе пришлось выполнять функции личного штабного офицера при морском министре - нечто вроде морского штаба в составе одного человека.

Сохранилось некоторое количество меморандумов и стратегических разработок, выполненных Битти по просьбе Черчилля. В них рассматриваются такие проблемы, как строительство военных баз флота (он отдавал предпочтение Скапа-Флоу на Оркнейских островах, а также Кромарти и Розайту на восточном побережье Шотландии), угроза надводным кораблям со стороны мин и подводных лодок (в оценке которой Битти оставил далеко позади всех своих сослуживцев), необходимость сформирования мощных соединений легких кораблей, базирующихся на Гарвич и Ярмут, возможности стратегического блокирования германского военного флота, функции английских линейных крейсеров, взаимодействие с французским военным флотом и множество других проблем стратегии и тактики.

И хотя эти докладные записки и штабные разработки не блещут красотой стиля, они вполне отчетливо демонстрируют широту и оригинальность мышления их составителя и ошибочность тех авторов, которые впоследствии утверждали, что адмирал Дэвид Битти был попросту отчаянный сорви-голова, не очень жаловавший военную науку. Многие из тех идей, которые он высказывал в 1912-1913 гг. на посту секретаря морского министра по делам флота, два три года спустя были приняты как руководство к действию.

1 января 1912 г. Черчилль громогласно объявил о создании генерального морского штаба. Однако от декларации до реальной отдачи от работы данного учреждения было еще далеко. Причиной тому послужил целый ряд препятствий объективного и субъективного характера. Первоначально первый морской лорд не был поставлен во главе генерального морского штаба. При этом начальник штаба не был наделен исполнительными полномочиями. Эти просчеты были легко исправимы. Что гораздо хуже, британский флот накануне первой мировой войны испытывал острейший дефицит офицеров с хорошей штабной подготовкой. В результате флот вступил в войну, возглавляемый практически недееспособным штабом.

Новая должность и необходимость повсюду сопровождать морского министра предоставляли Битти большие возможности завязать знакомства в высших политических сферах, хотя подчас светские обязанности тяготили деятельную натуру контр-адмирала. Для посещения военно-морских баз, кораблей и эскадр как в водах метрополии, так и в Средиземном море Черчилль активно использовал роскошную яхту Адмиралтейства "Эншантресс", водоизмещением 4 000 т. Битти эти путешествия нравились в гораздо меньшей степени, чем его шефу, поскольку последний имел привычку брать с собой в плавание целую компанию политических фигур разных калибров, на которых хотел произвести впечатление. Яркий пример такого вояжа - круиз по Средиземному морю во второй половине мая 1912 г. Помимо морского министра, в путешествии приняли участие много высокопоставленных лиц: премьер-министр Герберт Асквит со своей дочерью Вайолет, супруга Черчилля, первый морской лорд принц Луи Баттенберг, Эдди Марш и Джеймс Масернон-Смит.