Дьявол просит правду - Жанна Голубицкая

В таком многомиллионном городе как Москва в год для трансплантации удаётся взять всего 10–12 сердец. Это чрезвычайно мало, и во многом вопрос государственной политики в этом вопросе. Транспланталогия — наука довольно молодая, а в нашей стране не сформировано благоприятного к ней общественного мнения. Во многом негативное отношение подогревается СМИ, которые красочно повествуют о криминальных группировках, похищающих людей с целью получения их органов. Во многих зарубежных странах на получение органов, также как и у нас, требуется согласие родственников, но там потенциальное донорство представляется делом благородным, гуманным и естественным с точки зрения религии и морали. Такое общественное мнение формируется целенаправленно — например, с экрана телевизора счастливо улыбается человек, который еще вчера стоял на пороге смерти, и был спасён только благодаря операции по пересадке органов. Другая проблема — недостаточное финансирование. Транспланталогия — одно из самых современных, высокотехнологичных и дорогостоящих медицинских направлений. Она является индикатором не только развития здравоохранения в стране, но и степени цивилизованности общества. Если разработана правовая база, государство выделяет необходимые средства и общественное мнение настроено положительно — могут быть спасены десятки тысяч человеческих жизней в год! Так оно и происходит во многих развитых странах. Россия же, к сожалению, стала печальным исключением…»

И только после этого я ложусь спать с чистой совестью.

День третий.Анита Цой — человек слова и дела. Ровно в назначенный час она принимает меня и Мишу у себя в студии и устраивает мини пресс-конференцию. С нами еще корреспондентка из «Cosmo». Анита мне очень нравится: видно, что она, как говорится, «слепила себя из того, что было». Но слепила очень хорошо! Она шикарно выглядит, складно говорит, к месту смеется и не пытается изобразить, что «на звездном небосклоне нормальной жизни нет». Анита интересно рассказывает про мужа Сережу, про сына Сережу, про свой дом и про баранов (ну и что такого?). Она искренне надеется, что мы не станем задавать ей набивший всем оскомину вопрос про ее торговлю на вещевом рынке в Лужниках, но мы и не собираемся. Я вижу в ней элегантный синтез Запада с Востоком и говорю об этом Мишелю. Он соглашается и предлагает Аните фотосессию в восточном стиле, но с долей эротики. А также в жанре «пастораль» с овечками, как и мечтал Айрапет. Звезда без проблем соглашается. Назначает Мишелю время, в которое удобно приехать в загородное имение семейства Цой и вволю нащелкать хозяйку дома и с барашками, и с домочадцами. Эх, ну были бы все такие, как Анита! На прощанье она учит нас говорить «спасибо» по-корейски: «Камса-хамни-да!» Я думаю, мой текст так и будет называться: «Камсахамнида, Анита!»

На выходе из студии певицы Мишель вдруг приглашает меня в соседнюю кофейню — обмыть удачный исход всех наших операций. А я вдруг соглашаюсь. Вечер получается томным: по причине наличия «руля» мы оба пьем только кофе и сок. Но пространство между нами наэлектризовано так, будто нас связывает не меньше, чем бутылка пьянящего брюта «Кристал». Мишель выразительно смотрит на меня своим раздевающим взглядом, «фотографирует» обволакивающими карими глазами с затаившимся игривым огоньком и завораживающе улыбается. Но за эти дни я уже поставила ему диагноз: «ловелас, метросексуал и нарцисс». И теперь твердо решаю: не вестись! Стара я уже для таких рискованных приключений! Потом как начнется старая как мир история: «Напитки покрепче, слова покороче, так проще, так легче стираются ночи…» Нет уж, без меня! Мы обсуждаем, что прекрасно сработались и теперь можем легко ходить «на дело» в паре. Благодарим друг друга за приятное и с пользой проведенное время — и на том расстаемся. Ах, да, он еще зачем-то целует мне руку. Пустячок, а приятно.

В итоге вместо заявленного понедельника все мои тексты у Айрапета уже в пятницу. Ритка говорит, что он даже поставил Шумакова срочно в номер, по горячим следам юбилейного симпозиума. Но, когда главный вызывает меня к себе, выясняется, что все вовсе не так шоколадно.

— Я-то на тебя сдуру понадеялся, заслал текст про юбилей хирурга прямо «с колес» срочно в номер! А потом как полоса пришла, как я ее внимательно почитал… Мне аж дурно стало! Тебя о чем просили? Тебе заказывали красивую сказку про скорое появление говорящей головы, живущей отдельно от тела! Оптимистический жутик, в стиле беляевской «Головы профессора Доуэля»! А ты что накропала? При чем тут хищение органов и недостаточное финансирование государством, а? Тебя к нам часом не из другой конторы заслали, а? Ты хочешь, чтобы нас закрыли поскорее, признавайся! Ну, кто тебя просил в такие дебри уходить?

— Но, Андрей Айрапетович, во-первых, про механизм трансплантологии невозможно было бы читать — органы какие-то да ткани, ужас! А во-вторых, тотальное отсутствие денег и назойливое стращание похитителями почек — чистая правда!

— Да иди ты со своей правдой знаешь куда! В общем, мне пришлось у техредов полосу изъять и текст снять. Хотя полоса, заметь, была уже не только «особачена», но и отправлена в коллект.

— Во что?

— Вот, блин, неуч мне достался! Коллект — это электронный носитель, на котором контент журнала направляется непосредственно в типографию. Тексты, сохраненные в коллект, изменениям не подлежат. Это нарушает слаженность работы всех служб, и за такие вещи виновного надо штрафовать, чтобы впредь не повадно было. Чтобы знали: коллект — это святое! А мне пришлось со «священного коллекта» материал вообще изъять! И все из-за тебя! А ведь так удачно было, твою мать! Такая тема! По свежим следам, репортаж с юбилея… Это ты нам хирурга зарезала, так и знай! Так что с тебя и штраф. Пока у тебя не из чего вычитать, но как первый свой гонорарий получишь — оштрафую тебя на 50 %, чтобы впредь знала. У меня так: гибкая система штрафов. А гибкая — потому что это я сам как хочу, так и штрафую. А не нравится, никого не держим! Тут тебе не у Пронькиных!

Вот интересно: трахалась я трахалась, да и ушла в минус! Еще ничего не заработала, а уже половину должна!

— Полунин мне уже звонил, — сообщает Айрапет, — и ржал как конь! Это на тебя похоже — даже клоуна рассмешила! Что ты его там спросила: не надоело ли ему плыть по жизни на Корабле Дураков? Круто! Да еще заявила, что — цитирую! — клоунада — это попытка воздействовать на сознание толпы через нижние регистры! У кого ты в МГУ обучалась, пошли ему мой гранд-респект! Ты пыталась втолковать бедному неразумному королю мимики и жеста, что когда человек спотыкается и падает — это не смешно. И все полунинские шутки — ниже пояса. Заявить такое всемирно известному клоуну — вот это, правда, смешно! Да еще и текст назвала словами из пугачихиного хита: «Я шут, я арлекин, я просто смех!»

— Да я это все в хорошем смысле! — влезаю я. — Мне маэстро очень понравился! Он мудрый и добрый. А лично вам, Андрей Айрапетович, я очень рекомендую посмотреть его спектакль «Дьяболо»! Если вы еще не видели, конечно…

— Это намек? Клоун-то наш, дескать, добрый и умный, а вы, Андрей Айрапетович — натуральное дьяболо! Ладно-ладно, учту! На твое счастье, мы оба — и я, и Слава — люди мудрые, и на дураков не обижаемся! Слава даже разрешил давать твой текст в печать без его визы. Ты, кстати, по его словам, единственная, кому он дал интервью в этот приезд. Как-то ты там к нему подкатилась. Так что свезло тебе, поздравляю!

Я искренне тронута! Дорогой Вячеслав, искреннее мерси вам за понимание!

— Анита Цой хорошая, — продолжает главный, — но это не ты молодец, а она. Она всегда толковые интервью дает. Сейчас еще Мишель съемку подгонит — и ставим в ближайший номер! А ты вот сделала Аниту Цой, теперь следи за ее здоровьем! Ты, конечно, не Булка, а она, разумеется, не старушка, но мало ли… Мы ж тебя еще не знаем! Вдруг ты пойдешь по Булкиным стопам, но пришивать, прости господи, станешь не старушек, а дам раннего бальзаковского, в самом расцвете женской красоты?

— Да что вы, Андрей Айрапетович! — бодро отзываюсь я. — Анита прекрасно выглядит, прекрасно себя чувствует, и мы с ней почти подружились.

— Да ну? — Айрапет смотрит с интересом, в котором маячит скрытая издевка. — Слушай, дорогая, ты же у нас такая шустрая. Тебе, наверное, и у Аллы Борисовны интервью получить — как не фиг делать?

— А что, я могу! — отвечаю я уверенно. А почему бы и нет, собственно?

— Все ясно, — горестно вздыхает главред. — К Шумакову я повторно Надю Булку пошлю. Конечно, после юбилея уже совсем не то, но Булка хотя бы не станет грузить нас и читателей вопросами морали, нравственности, а также какими-то полууголовными намеками. А ты, милая, переходи-ка на западных звезд. От греха подальше!

Вывод через неделю работы в ЖП: