Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века - Ольга Клюкина

Тот начал разглядывать причудливо искривленные веточки – при подсчете их оказалось тридцать две (как букв в первой славянской азбуке – глаголице). Они-то и надоумили изобретателя азбуки, каким должно быть начертание славянских букв. Сунув пучок веток за пазуху, Константин поспешил к митрополиту поделиться своим открытием, но по дороге веточки растворились в его теле, и он напрочь забыл греческий язык…

По другим данным, в «Солунской легенде» речь идет о некоем Кирилле Дамасском или Кирилле Каппадокийском, который в VII веке пытался проповедовать христианство у болгар, получив знание неведомого ему языка от говорящего голубя.

В «Пространном житии Кирилла» чудесное появление славянского алфавита описывается иначе: однажды после усердной молитвы Константину Философу явился Бог, и тогда, по озарению свыше, ученый «сразу же сложил буквы и начал писать евангельскую беседу: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1: 1). И так далее.

Теперь-то мы знаем, что в IX веке в мир явился гениальный филолог, действительно просвещенный Духом Святым и сумевший синтезировать, «растворить в себе», как те веточки смоковницы, опыт многих предыдущих поколений.

С молодых лет Константин Философ, имевший почетную должность хранителя патриаршей библиотеки при храме Святой Софии в Константинополе, заслужил славу блестящего переводчика с разных языков и полиглота.

В «Пространном житии Кирилла» говорится о том, как во время хазарской миссии еврей принес ему книги на своем языке – и уже через несколько дней Константин читал их без ошибок.

«Узнав об этом, самаритянин возопил великим гласом: „Воистину верующие во Христа быстро принимают от него Святой Дух и благодать!“»

Тогда же, в Хазарии, Константин Философ начал работу над созданием славянской азбуки: «…И нашел он там Евангелие и Псалтирь, писанные русскими письменами, и человека, говорящего на том языке. И, побеседовав с ним, уловил он смысл речи и, сравнив ее со своей, выделил гласные и согласные. И, отправив молитву Богу, вскоре стал читать и говорить».

На протяжении многих веков ученые пытались обнаружить прообраз глаголицы в самаритянском, сирийском, арабском, армянском, грузинском, албанском и других древних алфавитах и пришли к выводу, что в IX веке Константин Философ, взяв за основу греческий алфавит, сумел создать нечто новое и в своем роде уникальное.

«Для славян один Константин, называемый Кириллом, и буквы создал, и книги перевел за немногие годы, а они [переводчики Ветхого Завета на греческий язык] – большим числом людей и за много лет. Семеро их создали буквы, а семьдесят – перевод. И потому еще славянские письмена святы и более достойны почитания, что создал их святой муж, а греческие – язычники эллины», – писал в X веке на старославянском (староболгарском) языке Черноризец Храбр («Сказание о буквах»).

Поэтому когда в Константинополь пришло прошение от великоморавского князя Ростислава, дяди и предшественника Святополка, прислать в славянские земли человека, который смог бы объяснить смысл богослужения, выбор сразу пал на Константина Философа.

«Никто не свершит дело сие, помимо тебя, – сказал ему византийский император Михаил III. – Возьми дары многие и отправляйся вместе с братом своим, игуменом Мефодием».

Так братья Кирилл и Мефодий, греки родом из Солуни, оказались в Великой Моравии.

«То было чудное мгновение! – сообщает летописец. – Глухие стали слышать, а немые говорить, ибо до того времени славяне были как бы глухи и немы».

По свидетельству ряда документов, молодая чешская княгиня Людмила была хорошо образованна, знала греческий язык и латынь, владела славянской грамотой.

В чешское княжество к Боривою был направлен Горазд, один из любимых учеников Мефодия, родом из моравов.

«И указал он на одного из видных учеников своих, по имени Горазд, и сказал: „Вот муж свободный из земли вашей, знающий хорошо книги латинские, и правоверный… “» – говорится в «Повести о Мефодии» о человеке, который вместе со святителем Мефодием считается крестителем чешского народа.

Согласно чешскому историку Франтишеку Палацкому, подробно изучившему раннесредневековые хроники, первый православный храм в Чехии был построен примерно в 878 году в Вышеграде, как раз в годы княжения Боривоя. Храм был посвящен святому Клименту, Папе Римскому, чьи мощи Кирилл и Мефодий чудесным образом обрели в Корсуни во время хазарской миссии, что, несомненно, говорит о влиянии духовного наставника на князя чехов.

В XV веке город Вышеград был основательно разрушен. Спустя столетия на месте первого чешского храма был воздвигнут католический костел Святого Климента. Символично, что он построен на фундаменте, который, по преданию, освящал святой равноапостольный Мефодий.

Многие из старейшин чехов были упорными язычниками. Они по-прежнему поклонялись Перуну, покровителю домашних животных Велесу, деревьям, камням и всевозможным идолам.

Примерно в 884 году в Вышеграде против Боривоя было поднято восстание, возглавляемое его родственником язычником Строймиром.

Князю Боривою с семьей пришлось бежать в Моравию. Но с помощью великоморавского князя Святополка ему удалось быстро подавить бунт и вернуться в свое княжество.

У Боривоя с княгиней Людмилой было два сына – Спытигнев и Вратислав, которых отец с ранних лет приучал к ратному делу.

В истории Чехии имя князя Боривоя связано с созиданием, и прежде всего со строительством Праги.

По легенде, место для нового города на другом берегу Влтавы приметила еще его прабабушка, мудрая Либуша, но полным ходом строительство города-крепости Пражский Град началось при князе Боривое. В новом городе был построен храм Пресвятой Девы Марии. Каменное основание этой древнейшей церкви теперь находится в центре столицы Чехии.

В Средние века возведение каменного собора было делом трудным, дорогостоящим и могло продолжаться несколько десятилетий. То, что во время правления князя Боривоя в его княжестве было построено два больших христианских храма, говорит о его вере не хуже письменных свидетельств.

В 885 году в великоморавском Велеграде скончался архиепископ Мефодий.

И «провожало же со свечами и оплакивало доброго учителя своего и пастыря бесчисленное множество народа от мала до велика: мужчины и женщины, богатые и бедные, свободные и рабы, вдовы и сироты, местные и чужеземцы, хворые и здоровые» («Повесть о Мефодии»).

Управлять Моравской епархией был назначен Горазд, но уже через год все ученики Кирилла и Мефодия были жестоко изгнаны из Великой Моравии.

Великоморавский князь Святополк, не желавший обедать за одним столом с язычниками, был все же сомнительным христианином. Сначала он сверг с престола и передал в руки врагов родного дядю Ростислава, теперь с такой же легкостью предал его дело, изгнав из страны славянских просветителей.