Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века - Ольга Клюкина

Двадцать четвертого июня 842 года был атакован город Нант, который в тот день был заполнен радостными людьми, отмечавшими праздник рождества Иоанна Крестителя. Викинги ворвались в храм, зарубили епископа у алтаря, подожгли колокольню и убили много мирных жителей.

В следующем году флотилия из ста двадцати кораблей датского разбойника Рагнера, известного по сагам как Рагнар Лодброк, подошла к Парижу. В пасхальное воскресенье этот не столичный тогда город франков был опустошен и сожжен.

Чтобы избавиться от викингов, император Карл Лысый дал им неслыханный выкуп в размере семи тысяч фунтов серебра.

«Число кораблей увеличилось: нескончаемый поток викингов не прекращает усиливаться. Повсюду христиане становятся жертвами резни, сожжений и грабежей: викинги захватывают все на своем пути и никто не сопротивляется им, – писал монах Эрментарий Нуармутьеский, живший в IX веке и не понаслышке знавший, что такое длинные мечи норманнов. —.. Ни один город, ни один монастырь не остались неприкосновенными».

Вскоре очередь дошла и до Гамбурга. В 845 году Хорик, король Дании, направил к городу флотилию из шестисот кораблей.

Как обычно, викинги явились неожиданно и высадились на берегу Эльбы как раз в тот момент, когда правитель города граф Бернхар куда-то отлучился. Вероятно, у норманнов имелись свои осведомители.

Всего за два дня Гамбург был разграблен, опустошен и сожжен. Епископу Ансгарию с трудом удалось спастись вместе с несколькими сотнями беженцев. Почти год он скитался по стране, разом лишившись всего: и храма, и своей паствы, и каких-либо средств к существованию.

Плохо обстояли дела и с северной миссией.

В 845 году в Бирке толпа свеев ворвалась в дом епископа Симона и, связав священника, стала грабить церковное имущество. Племянник епископа Нитрард, защищая храм от погрома, был зарублен мечом и стал первым Христовым мучеником Свеонии.

Епископ Симон отказывался возвращаться в Бирку, считая, что его появление только озлобит норманнов, и «свеоны, вспомнив прежнее, снова поднимут из-за него какой-нибудь мятеж». Но он готов был отправить туда еще одного племянника, если норманны разрешат миссионерам вернуться в Свеонию.

Симону хотелось, чтобы на север отправился «тот, кто первоначально получил это назначение и был там радушно принят». Несомненно, он имел в виду епископа Ансгария.

Именно тогда Ансгарию в сонном видении явился его духовный отец, бывший настоятель монастыря Аделард, возвестив как свое благословение: «Иди и проповедуй Слово Божие язычникам!» – и все сомнения разом отпали.

Епископу Ансгарию исполнился пятьдесят один год, когда он снова отправился к свеонам, чтобы говорить им о Христе.

Перед опасной поездкой удалось заручиться поддержкой нового конунга данов, Эрика, который согласился помочь франкским миссионерам.

Он передал Ансгарию свой меч (в качестве символа власти и достоинства) и дал рекомендательное письмо к конунгу свеонов, с которым у него на тот момент были дружеские отношения.

Согласно Римберту, в письме было сказано:

«Раб Божий, который, будучи послан из страны короля Людовика, пересек пределы моего королевства, хорошо мне известен, и я никогда в своей жизни не видел столь прекрасного человека и ни разу не встречал у кого-либо из смертных такой веры, как у него. Поэтому, зная его святую добродетель, я позволял ему в моем королевстве делать все, что он хотел на пользу веры христианской, и прошу тебя, чтобы ты точно так же разрешил ему, как он пожелает, установить почитание Христа в своем королевстве, ибо он не хочет совершить ничего иного, кроме того, что будет добром и благом».

С этой рекомендацией и символическим мечом в 852 году святитель Ансгарий снова направился к берегам Свеонии. К счастью, на этот раз обошлось без пиратов. После двадцати дней плавания вместе с племянником епископа Симона они благополучно прибыли в Бирку.

О второй миссии в Свеонию известны подробности, позволяющие понять, какие трудности приходилось преодолевать христианским проповедникам у северян.

Накануне прибытия франкских монахов в Бирку (прошло почти десять лет, как Ансгарий с Витмаром побывали здесь впервые) народ был взволнован пророчеством местного волхва, который сообщил волю богов не принимать «чужого бога, чье учение нам враждебно, и не служить ему».

Волхв велел свеонам лучше уж поклоняться и приносить обеты прежнему конунгу, отцу Олафа, если всем так хочется верить в божество, принявшее человеческий облик.

«Было устроено святилище в честь вышеупомянутого уже умершего короля, и ему стали возносить жертвы и давать обеты как богу».

Старые знакомые в один голос уговаривали Ансгария как можно скорее покинуть Бирку, а «если у него есть какие-нибудь ценности, он должен их отдать для того, чтобы уйти оттуда целым». Мало того что конунг Олаф был убежденным язычником, теперь и все его приближенные были настроены жрецом против христиан.

Но за эти годы к бесстрашию епископа Ансгария прибавился еще и опыт дипломатии. Он не уехал, а устроил в своем доме большой прием в честь Олафа, вручив конунгу во время пира привезенные дары и грамоты. Вождю викингов понравилось, как уважил его заморский гость. Но Олаф слишком хорошо помнил недавний бунт в Бирке из-за христиан и колебался. Было решено провести народное собрание и бросить на площади жребий, чтобы еще раз узнать волю богов относительно чужеземцев.

«Ибо таков у них обычай, что любое общественное дело более зависит от единодушной воли народа, чем от королевской власти», – сообщает Римберт.

Конунг посоветовал Ансгарию на всякий случай не ходить в тот день на площадь и дожидаться решения в безопасном месте. «Пусть твой посланник будет рядом со мной на народном собрании, и я скажу о тебе народу», – предложил Олаф, и одно уже это говорит о том, насколько он расположился к епископу Ансгарию.

В назначенный день на площади Бирки собрались знатные горожане, пока еще только узкий круг приближенных конунга. «Знатнейшие» тоже высказались за то, чтобы принять решение посредством жребия. Все отправились на луг, где были установлены жертвенники, – «и выпал жребий положить по воле Божией в тех краях основание веры христианской».

Кто-то из друзей Ансгария направил к нему посыльного с запиской, что дело решается в его пользу. Теперь все зависело от того, как пройдет народное собрание.

В назначенный день на главной площади Бирки собралось множество народа. Когда глашатай объявил, что жребий указал на то, чтобы принять Ансгария, в толпе поднялся недовольный ропот, все стали «протестовать и волноваться».

Неожиданно к согражданам с речью обратился один старик. Он напомнил о том, что еще недавно многие его соотечественники сами ездили в Дорестад, чтобы принять крещение, поверив в силу христианского Бога, помогающего во многих опасностях, особенно на море. Так почему же теперь, когда христианский епископ сам прибыл на их земли, все хотят его прогнать? «Обдумайте, люди, ваше намерение и не отвергайте собственной выгоды. Ибо, когда мы не можем умилостивить наших богов, хорошо заручиться расположением этого Бога, Который всегда и во всем может и желает помочь взывающим к Нему», – призвал народ этот памятливый старик.