Нужен нам берег турецкий - Анатолий Спесивцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока Аркадий шлифовал в голове детали и подробности рассказа и выжидал удобного момента для его обнародования, лёд таки пошёл.
Пришлось бросить всё и заниматься только производством горючей смеси и снаряжением боеголовок. Последнюю операцию производили сами разработчики, Москаль-чародей и Срачкороб, не доверяя никому. Джуры были задействованы в производстве отдельных компонентов смеси, так что им скучать в эти дни тоже было некогда.
Однако и после самой тяжёлой работы можно, если хочешь, выкроить немного времени для общения. А уж молодёжь, так и совсем время потраченное на сон потерянным считает. Джуры в очередной раз пристали к шефу, Москалю-чародею, с просьбой рассказать что-нибудь интересное.
Тот, якобы сильно устав (впрочем, притворяться у него нужды не было, уставал Аркадий не столько от физических, сколько от нервных нагрузок сильно), предложил попытать насчёт развлечений вертевшего в руках свой кисет Срачкороба.
– Дядьку Юхиме, роскажить, га?
– Хлопцы, майте совесть, я теж устав, трубку запалыты сил нэмае.
– Дядку Юхиме…
– Ну, дядку Юхиме…
– Ну что с вами сделаешь? – махнул рукой уже давно готовый к премьере этой истории Срачкороб. – Про що росказуваты?
– Про те, як вы самого Сатану посрамили! – выпалил Юрка, безусловный лидер среди помощников Москаля-чародея. Аркадий, честно говоря, немного опасался, что ребята, не раз осаженные по этому вопросу, не решатся его задать снова. Однако расчёт на их не меркнущий интерес к такой тайне оправдался.
– И охота вам про нечистую силу слушать? – с заметной фальшью в голосе удивился Срачкороб. Ни для кого на несколько сот вёрст в любую сторону, не было секретом пофигисткое отношение Юхима к любым опасностям и страсть к шуткам самого неприличного свойства. Поэтому любое морализаторство в его устах звучало неестественно.
– Охота!
– Да!
– Роскажить!
В желании выслушать историю о посрамлении нечистой силы джуры проявили редкостное единодушие.
– И не боитесь? Дело-то к ночи идёт, а поминать придётся самых что ни на есть поганых чертей.
– Не боимся!
– Рассказывай (выходцы из Руси Великой не склонны были тогда именовать кого-либо на вы, кроме важнейших персон государства, в то время как на Малой Руси на вы принято было называть и отца с матерью)!
– Что вы храбрые хлопцы, я знаю, так ведь, вроде, и грех великий – уста поминовением такой нечисти осквернять? – вошёл в роль Срачкороб.
Правда, выражение лица у знаменитого шутника выглядело не нравоучительно, а скорее, наоборот, соблазняюще.
– Ой, дядьку Юхиме, мы за вас отмолим грех, только расскажите!
– Точно, отмолим!
– И свечку поставим!
– В Святогорском монастыре отшельника попросим грехи отмолить!
– Та что вы, хлопцы! Я ж не за себя волнуюсь, за вас. За ваши души невинные! – искренне возмутился Срачкороб. Хотя, учитывая место проживания джур, и занятие ими выбранное, называть их невинными… хм… разве в сравнении с ним самим. Чтоб достичь его уровня греховности, им, всем вместе, предстояло не один год грешить интенсивно и разнообразно. Место и занятие, выбранное их родителями, подобному времяпровождению способствовало. – А мне после шутки над апостолом
Петром уже никто не поможет. Пропала моя душенька!
Вот последняя фраза прозвучала неожиданно сильно и искренне.
– Дядку Юхиме, мы за вас Божью матерь попросим!
– Точно! Она всех добрее и к божьему уху доступ имеет! Помолимся все о твоём прощении! Только расскажи, как ты чертей посрамил.
– Дядьку, роскажить…
– Ну, ладно, уговорили, – сдался с видимой неохотой Срачкороб, в котором явно пропал великий актёр-комик. ("Хотя… почему пропал?") -
Только потом не упрекайте, что на ночь о таком речь завёл.
– Не будем!
– Слушай, какие упрёки, говори быстрее!
Джуры затихли, да так, будто в слух превратились.
– Это случилось после одного похода. Ходили, значит, мы на чайках к крымскому берегу. Н-да… удачно, значит, сходили. Знатную добычу взяли, кажись, и христиан из неволи сколько-то освободили… хороший поход был. Своих мало потеряли… да. Ну и получил я из добычи хорошую долю. Получил, значит, и… хм…
– Запили? – догадался Юрка. Угадать было легко, так как о пристрастии рассказчика (и большинства сечевиков и донцов) к борьбе с зелёным змием (методом выпивания всего спиртосодержащего в невероятных объёмах) знали все. По единодушному мнению забредавших к казакам иностранцев, так больше нигде не пили. Крепкие люди выживали на фронтире.
– Ну… да, запил. Хорошо запил… ох, и погулял… – весьма выразительное лицо Срачкороба приобрело мечтательное выражение, видимо, было чего вспомнить ему по этому поводу.
– Ну и? – не выдержал распалённый рассказом Мыкола наступившей паузы.
– Ты мне не нукай! Я тебе не кобыла, и ты меня в воз не запряг! – притворно обиделся Срачкороб. – Хочу – рассказываю, а не захочу – и не буду рассказывать.
– Дядьку, росказуйте!
– Дядечко Юхим, ну продолжайте!
Всполошились слушавшие побрехеньку ребята.
– Действительно, Юхим, не мучай парней, видишь, как тебя внимательно слушают! – поддержал джур Аркадий.
– Ну, раз и ты просишь… – как будто нехотя согласился
Срачкороб. – Значит… слушайте. Хорошо я тогда погулял… да всё хорошее почему-то быстро заканчивается. Вот и у меня закончились деньги. А останавливаться не хотелось… н-да. Пропил всю одёжу, кроме походной, что на мне была (жуткие вонючие тряпки), пропил коня… эх!.. – все молча терпеливо ждали, пока рассказчик переживал воспоминание о потере боевого товарища. – Какой конь был, арабский жеребец, не бегал – летал… раненного меня в степи не бросил, а я… В общем, остались у меня тряпки, что на мне, и оружие. Сами понимаете, казаку оружие пропить – лучше утопиться.
Слушатели понимали. Несмотря на юный возраст, они уже успели насмотреться на похожие истории. Пропивший оружие казак обычно быстро опускался до бесштанного состояния и никаким уважением или сочувствием окружающих не пользовался. Жизнь его после этого была обычно тягостной до невозможности, одно утешение – короткой. Да и на хороший приём бесштанный на Сечи или в одном из донских городков рассчитывать не мог.
Поэтому все уже знали лично людей, умудрившихся в прошлом пропить всё кроме оружия. Если у казака есть сабля, остальное, что ему нужно, он ею добудет.
– Да… значит, просыпаюсь как-то утром… или днём?.. Бог с ним, в общем, просыпаюсь, а голова… передать не могу, как болела.
Казалось, чуть её сдвинешь – точно взорвётся, как горшок с порохом. Во рту… – Срачкороб задумался, подыскивая подходящие слова, крутя при этом пальцами правой руки перед собственным носом. – Во рту, стало быть, будто кто куренной нужник устроил – гадостно до невозможности. И сил нет совсем. Даже во двор выйти, водицы напиться. Да что там выйти, голову поднять не сразу смог. Приспичь мне тогда по-большому или по-маленькому – опозорился бы как малое дитя! А главное – похмеляться не на что. Потому как я скорее сдохну, чем саблю и пистоли с ружьём пропью. А больше ничего у меня и не осталось.
Он с самым серьёзным видом обвёл слушателей взглядом.
– Вот, хлопцы, до чего выпивка довести может. А потом и совсем мне худо стало.
– Так куда уж хуже? – не выдержал опять Мыкола.
– Хуже всегда может быть! – уверенно ответил Юхим. – Подыхал как-то один мой… знакомый на колу. На толстом, с перекладиной, под навесом, значит, чтоб подольше мучился. Скажете – куда уж хуже?
Задав вопрос, Срачкороб очень нехорошо улыбнулся. Ошарашенные слушатели смогли только покивать, представить, что человеку в подобных обстоятельствах может быть хуже, они не могли.
– Так вот, подошёл к нему я, и ему сразу стало хуже! – рассказчик победно оглядел обалдевших слушателей. – Да к чертям тот случай отношения не имеет. Хотя… попал-то тот гад наверняка в ад, уж очень… только вернёмся к нашей истории. Так вот, к вечеру мне стало намного хуже. Откуда-то вылезло множество чертей и принялись меня щекотать. Были они совсем малюсенькие, с мизинец ростом, и зелёные, что свежая трава. Да вы, наверное, о таких случаях слыхали?
– Да!
– Батька рассказывал…
– А мне дядька…
Выяснилось, что о существовании такого вида, как маленькие зелёненькие чёртики, знают все. Причём от близких родственников, видевших их лично, зачастую неоднократно. Эта деталь повествования не могла вызвать удивления ни у кого. Сами джуры, правда, по молодости лет ещё не удостоились знакомства с ними, но какие их были годы…
– Ну, сгоряча пытался я их руками ловить, да быстро понял, что гиблое это дело. Шустрые они – спасу нет, да и если исхитришься цапнуть по нему рукой, пальцы сквозь тельце проскакивают… да. Сатана их так от ловкачей предохранил. Только не на того они нарвались!
Срачкороб с хитрым прищуром глянул на слушателей и накрутил часть своего длиннющего уса на правый указательный палец.