Дракон Его Величества - Наоми Новик

Лицо Эдит, когда он склонился к ее руке, не выдавало никаких чувств. Она как всегда превосходно владела собой — даже если весть о его приезде взволновала ее, с тех пор она успела взять себя в руки.

— Очень рада вас видеть, Уилл, — сказала она в своей спокойной манере. Лоуренс не расслышал особого тепла в ее голосе, но все-таки счел, что она на него не сердится и не слишком огорчена.

К несчастью, ему пока не представилось случая поговорить с ней наедине. Она беседовала с Бертрамом Уолви и, поздоровавшись с Лоуренсом, согласно правилам хорошего тона тут же вернулась к своему собеседнику. Уолви, вежливо кивнув, даже не подумал уступить свое место приезжему. Они оба принадлежали к одному кругу, но Бертраму в отличие от Лоуренса не нужно было заботиться о профессии и карьере. Будучи наследником своего отца и не питая интереса к политике, он занимался охотой у себя в поместье или крупной игрой в городе. Лоуренс находил его скучным собеседником, и они так и не стали друзьями.

Сейчас, во всяком случае, он должен был засвидетельствовать свое почтение всем прочим гостям. Лоуренс с трудом сохранял хладнокровие, встречая любопытствующие взгляды, и жалость, сквозившая в некоторых из них, ранила его чуть ли не больше, чем осуждение большинства. Наихудший момент он пережил у стола, за которым его отец играл в вист. Лорд Эллендейл окинул тяжелым взглядом его новый мундир и не сказал сыну ни слова.

Среди картежников воцарилось молчание, крайне неловкое. Лоуренса спасла мать, попросив его сесть четвертым за другой стол. Он с благодарностью подчинился и ушел в игру целиком. Его партнерами были лорд Гелмен и еще двое пожилых джентльменов, друзья и политические сторонники отца. Заядлые игроки, они не приставали к Лоуренсу с разговорами, ограничиваясь самыми необходимыми учтивыми репликами.

Лоуренс, не в силах удержаться, то и дело смотрел на Эдит, но не слышал, что она говорит. Уолви завладел ею единолично, и Лоуренсу неприятно было видеть, как интимно он наклоняется к ней. Мягкое замечание лорда Гелмена вернуло его к игре. Он извинился, смущенный, и стал смотреть в карты.

— Направляетесь в Лох-Лэгган, я полагаю? — спросил адмирал Маккиннон, давая ему время освоиться. — Мальчиком я жил там поблизости, а мой друг жил близ деревни Лэгган. Мы любили наблюдать за полетами.

— Да, сэр, мы будем учиться там, — сказал Лоуренс и сделал свой ход.

Виконт Хейл слева от него продолжил игру, лорд Гелмен положил себе взятку.

— Странные они люди. Половина деревни ходит работать наверх, в запасник, но авиаторы в деревню спускаются только изредка — в паб, к девицам. С этим у них по крайней мере проще, чем в море, ха-ха! — Маккиннон, позволив себе столь вольную шутку, спохватился и смущенно оглянулся через плечо — не слышали ли его дамы. Больше он на эту тему не заговаривал.

Уолви пошел ужинать в паре с Эдит. Лоуренсу, на которого хозяева не рассчитывали, пришлось сесть на дальнем конце. Оттуда он мог следить за их разговором и страдал, не имея возможности в нем участвовать. Мисс Монтегю, сидевшая слева от него, была хорошенькой девушкой, но дулась и вела себя с ним почти грубо, посвящая все свое внимание другому соседу. Лоуренс знал этого джентльмена только по имени — он имел репутацию азартного игрока.

Такое обращение явилось для него новым и неприятным переживанием. Он понимал, что завидным женихом отныне считаться не будет — но то, что он расценивался ниже напыщенного повесы с красными пятнами на щеках, особенно его поразило. Виконт Хейл, сидевший от него справа, занимался только едой, и Лоуренс ужинал почти в полном молчании.

Тем неприятнее ему было слышать, как Уолви без особого знания предмета разглагольствует о войне и о готовности Англии к вражескому вторжению. Ополчение, заявлял он с комическим энтузиазмом, преподаст Бонапарту хороший урок, если тот осмелится высадиться. Лоуренс опустил взгляд в тарелку чтобы не выдать себя. Не глупо ли полагать, что ополчение справится с Наполеоном, властителем всего континента, имеющим в своем распоряжении сто тысяч солдат? Главный штаб, конечно, поощряет подобные мнения в целях сохранения морального духа, но видеть, как одобрительно Эдит слушает эти бредовые речи, попросту отвратительно.

Неужели она намеренно от него отворачивается? Во всяком случае, она ни разу не попыталась встретиться с ним глазами. Лоуренс смотрел в тарелку, ел машинально и поневоле молчал, что было совсем на него не похоже. Ужин тянулся бесконечно, но отец, к счастью, поднялся очень скоро после ухода дам. Лоуренс извинился перед матерью, сославшись на предстоящее путешествие, и тут же сбежал.

Когда он уже поднялся к себе, примчался запыхавшийся слуга с сообщением, что отец ожидает его в библиотеке. Лоуренс хотел было отговориться под каким-нибудь веским предлогом, однако решил, что не стоит откладывать неизбежное. Тут же спустившись обратно, он задержался перед дверью библиотеки, но проходившая мимо горничная помешала ему разыгрывать труса, и он вошел.

— Что это тебе вздумалось являться сюда? — без околичностей начал лорд Эллендейл, как только за сыном закрылась дверь. — Право, не понимаю. Что ты, собственно, хотел этим сказать?

Лоуренс остолбенел, но ответил спокойно:

— Я всего лишь хотел отдохнуть по пути к месту своего нового назначения. Я не знал, что вы дома, сэр, и что у вас гости. Сожалею, что ворвался к вам таким образом.

— Вот как? Ты думал, мы останемся в Лондоне после того, как по твоей милости сделались притчей во языцех? Хорошая вещь твое новое назначение. — Презрительный взгляд отца вновь скользнул по мундиру авиатора, и Лоуренс почувствовал себя чумазым мальчишкой, приведенным пред отцовские очи прямо из сада, где он играл. — Я не дам себе труда тебя упрекать. Ты прекрасно знаешь, что я обо всем этом думаю, и мое мнение тебе безразлично. Что ж, прекрасно. Вы весьма обяжете меня, сэр, не бывая более в этом доме и в нашей лондонской резиденции — если, конечно, ваши новые обязанности скотника позволят вам отлучиться.

Лоуренса обдало холодом. Он ощутил вдруг огромную усталость и лишился всякой охоты спорить. Слыша свой голос как будто издалека, он произнес без всяких эмоций:

— Хорошо, сэр, я уеду немедленно. — Придется Отчаянному поспать на общественном выгоне, где он распугает все деревенское стадо. Утром, если получится, надо будет купить дракону овцу из собственного кармана — а нет, так отправляться в путь натощак.

— Не мели вздор, — сказал лорд Эллендейл. — Я не лишаю тебя наследства, хотя ты этого сполна заслужил, и не желаю разыгрывать здесь мелодраму всем на потеху. Ты переночуешь здесь и отправишься утром, как объявил недавно во всеуслышание. Больше нам, думаю, говорить не о чем. Можешь идти.