Я вас не помню... - Мойра Тарлинг

– Вы приготовили омлет? – Мэгги не скрывала своего удивления.

– Это проще простого, – заверил ее Дилан. – Я буду рад продемонстрировать вам свои кулинарные способности, – добавил он с еле заметной усмешкой.

– Да, конечно...

– Сегодня вы не испытываете утренней дурноты? – спросил он, доставая яйца из холодильника.

– Нет. Вчера, видимо, во всем была виновата ветчина. – Мэгги с любопытством наблюдала, как Дилан разбивает яйца в миску. – Ричард и Бев еще здесь? – спросила она.

– Они ушли минут десять назад, – ответил Дилан и начал взбивать яйца. – Тосты?

– Да, пожалуйста, – ответила Мэгги, благодарная за заботу. – Они не говорили, куда собираются сегодня? – спросила она, отпив немного сока.

– На гору Святой Элены, – сказал Дилан, подходя к плите.

Через несколько минут на столе перед Мэгги стояла тарелка с омлетом и двумя кусочками поджаренного хлеба.

Мэгги подняла глаза на Дилана и улыбнулась.

– Спасибо, Выглядит восхитительно. – Она потянулась за вилкой. – А вы не хотите?

– Я уже завтракал, – заверил ее Дилан. Подойдя к буфету, он налил себе кофе. – Я вас пока оставлю и вернусь к своей лестнице. Позовите, если я вам понадоблюсь.

– Все будет в порядке, – ответила, скрывая разочарование, Мэгги. Она злилась на себя за то, что предпочла бы, чтобы он не уходил.

Омлет был восхитителен. Мэгги отодвинула тарелку и медленно выпила второй стакан сока, думая о том, как легко она могла бы привыкнуть к такому образу жизни, особенно если бы ее приучал к этому Дилан.

До конца недели Мэгги завела свой порядок: вставала по будильнику, чтобы успеть приготовить завтрак Дилану и чете Чейсонов. Когда Ричард и Беверли уходили на очередную экскурсию, Дилан пил свою вторую чашку кофе и отправлялся чинить лестницу.

В полдень Мэгги приносила Дилану ленч на подносе и ставила его на столик во дворе. Затем шла по лужайке к грядкам и, неуклюже наклоняясь, то здесь, то там вырывала выросший сорняк.

Каждый раз в конце дня, когда они заканчивали ужинать, Мэгги задавала себе вопрос: как долго Дилан останется в Грейс-Харборе? Себе же честно признавалась: она рада его присутствию и все больше полагается на него.

Иногда она даже воображала, что они с Диланом женаты и оба с радостью ждут своего первенца.

К концу недели ремонт лестницы должен быть закончен. Мэгги заметила, что с каждым днем нелегкой физической работы Дилан меняется: напряженность и настороженность уходят, он ведет себя свободнее. От ее взгляда, конечно, не ускользнуло и то, что его стройное тело покрылось бронзовым загаром и он окреп.

Но плохой сон продолжал беспокоить Мэгги, ей никак не удавалось найти удобную для сна позу, и она подолгу смотрела в потолок. От этого болела спина и беспокойно вел себя ребенок.

Не раз Мэгги казалось, что ребенок чувствует, когда она напряжена, а напряжение ее возникает чаще не от страха, что неумолимо близится день родов, а, скорее всего, от присутствия в доме Дилана.

Мэгги откинула одеяло и опустила ноги на пол. Подойдя к окну, она стала смотреть на звездное небо, легонько поглаживая левый бок, чтобы успокоить боль.

Дважды или трижды за время беременности ей вдруг отчаянно хотелось то мороженого, то чего-то солено-острого или холодных, как лед, ягод клубники. Рот наполнялся слюной, и в это время особенно неспокойно вел себя ребенок, как бы одобряя ее желания. Накинув халат, сунув ноги в домашние шлепанцы, она тихонько вышла из спальни.

Не зажигая света, Мэгги направилась на кухню. Полнолуние вполне позволило ей разглядеть стрелки часов, показывающие без малого три часа ночи.

– Ох!.. – вскрикнула Мэгги, больно ударившись большим пальцем ноги о ножку стула. От боли у нее даже навернулись слезы.

Постанывая, она заковыляла к морозильнику, где хранились запасы уже приготовленной еды, которая понадобится в первые недели после родов. Тогда ей некогда уже будет готовить.

Роясь в замороженных пакетах, она так и не нашла небольшой брикетик мороженого, который купила именно на такой случай.

Ушибленный палец болел, а руки онемели от холода, пока она безуспешно искала желанное мороженое. Наконец она нашла его под формочкой с ледяными кубиками. Мэгги счастливо улыбнулась.

Подняв формочку, она попыталась было вытащить из-под нее мороженое, но онемевшие пальцы не слушались и никак не могли хорошенько уцепиться за брикет.

– Помочь?

Это был голос Дилана. От неожиданности Мэгги даже взвизгнула от страха. Пальцы ее разжались, и формочка упала на пол.

– Ох! – вскрикнула Мэгги, когда рассыпавшиеся кубики льда попали ей на ноги.

– Прошу прощения, Мэгги, – поспешил ей на помощь Дилан. – Я не хотел вас напугать. – Он закрыл морозильник. – Что вы искали?

К его удивлению, Мэгги вдруг расплакалась.

– Господи, Мэгги, вы поранились? – не на шутку встревожился Дилан. Мэгги, всхлипывая, отрицательно помотала головой. – Ну, не надо, – принялся успокаивать ее Дилан, а затем, обняв за плечи, привлек к себе. Он был очень огорчен тем, что заставил ее плакать.

Шелковые волосы Мэгги щекотали щеку Дилана, и от нее пахло свежим лимоном. Он продолжал легонько покачивать се, как ребенка, ожидая, когда она успокоится. Огромный живот Мэгги был прижат к телу Дилана, и это позволило ему ощутить шевеление ребенка. Затаив дыхание, уже не в первый раз Дилан задавал себе вопрос: что он собирается делать с этим необычным положением, в котором очутился?

Последнюю неделю он увлекся физической работой, чиня лестницу. Это помогло его телу окрепнуть и вернуло уверенность в себе. А с этим пришло новое ощущение мира и удовлетворение, что одновременно удивляло и пугало его.

Он сознавал, что намеренно избегает каких-либо важных решений, касающихся Мэгги и... его ребенка.

Например, Дилан никак не мог решиться расспросить Мэгги об их отношениях в прошлом, а также о совместных планах – если они у них были. Каждый раз, когда ему казалось, что он уже готов поговорить с ней об этом, у него вдруг не находилось слов.

А Мэгги? Она просто жила своей привычной жизнью, ничего не требуя от него, не упоминая о долге Дилана перед ребенком и не заставляя его вспоминать прошлое. Она словно давала ему передышку и возможность привыкнуть к той новости, которая озадачила его, и он ценил это, восторгаясь ее сильным, независимым характером.

Дилан глубоко вздохнул, с наслаждением втянув вместе с воздухом аромат волос Мэгги. Как приятно прижимать ее к себе... И вдруг – как шок, как гром среди ясного неба – он отчетливо вспомнил, что уже держал Мэгги в своих объятиях... целовал ее... когда-то.