Как полюбить вино. Мемуары и манифест - Эрик Азимов

Весьма насыщенный, с концентрированными, но нежными слоями инжирного повидла, сливового пюре, ежевичной пастилы и кофе мокка, которые скользят над крепкими, но сбалансированными танинами. Долгие и бархатистые на протяжении мощного послевкусия. Пейте в 2012 году.́

А теперь давайте послушаем Стивена Танцера из журнала International Wine Cellar, который дал вину 91 балл:

Глубокий рубиновый цвет. Перезрелые ароматы черной ежевики, черной смородины, мускусный кофе, кофе мокка и графит. Кремовое, сладкое и богатое фруктами, с достаточной степенью базовой минеральности и танинной основой, чтобы придать форму густым ароматам черники и вишневого ликера. Не особенно сложное, но насыщенное и многогранное. Поклонники больших размеров, без сомнения, оценят это вино по достоинству.

И наконец, Джей Миллер из Wine Advocate, который наградил эту бутылку невероятными 99 баллами:

Обволакивающее бокал, насыщенное матовое, пурпурно-черное по цвету, это вино предлагает волнующий/ соблазнительный букет поджаренного тоста, азиатских специй, графита, минерала, лаванды, черники и черной вишни. Во рту слой за слоем остается вкус пикантного фрукта, нотки специй, эспрессо и шоколада, а также изысканный баланс. Послевкусие длится более минуты. Попробуйте бутылку, заприте остальное в своем подвале на десять лет, а затем вернитесь к нему в период с 2018-го до 2040-го.

Три опытных критика, каждый представляет уважаемое печатное издание о вине, и, тем не менее, миллионы вкусов, которые они используют для описания одного и того же вина, совпадают лишь частично. Молсуорт слышит в нем «инжирное повидло, сливовое пюре, ежевичную пастилу и кофе мокка». Танцер соглашается с ним, улавливая мокка, однако находит в вине «густые ароматы черники и вишневый ликер» вместо инжирного повидла… а также ароматы черной ежевики, черной смородины, мускусный кофе и графит. Миллер между тем ощущает вместе с Танцером графит и чернику, но при этом уходит совершенно в иную плоскость, упоминая поджаренный тост, азиатские специи и все то, что потрясло его как «волнующее и соблазнительное».

Ни один из этих эзотерических ароматов и вкусов не скажет вам о вине ничего важного. По большому счету глупо предполагать, будто какие-либо из них окажутся полезными для покупателя. Решите ли вы приобрести вино, потому что одному критику оно напоминает инжирное повидло? А может быть, вы ненавидите сочетание поджаренного тоста и графита. Если все мы будем честны сами с собой, нам придется признать, что конкретные ароматы и вкусы, распознанные экспертами, никак не повлияют на то, понравится нам вино или нет.

Под всеми этими ароматами и вкусами погребены слова, которые действительно описывают значимые характеристики данного вина. И распознал их каждый из трех критиков. Молсуорт использует слова «насыщенный», «концентрированный», «крепкий» и «мощный», каждое из которых сигнализирует о том, что конкретно содержится в данной бутылке. Руководствуясь приведенным описанием, потребитель может определиться, подходит ему данный тип вина или нет. Танцер также описывает вино как насыщенное, перезрелое и густое, а напоследок отмечает, что вино придется по вкусу «поклонникам больших размеров». Это говорит мне о вине гораздо больше, чем запах смородины или мокка, с помощью которых описываются многие красные вина, не имеющие между собой ничего общего. Заметки Миллера между тем содержат меньше полезной информации, помимо закодированных терминов «насыщенное», «обволакивающее бокал» и «слой за слоем». Но все они сводятся к одному и тому же. Это сильное и концентрированное, выдающееся красное вино, и не важно, пахнет оно инжирным повидлом, лавандой, тем и другим или не тем и не другим.

Я снова и снова повторял данный эксперимент, и результат всегда получался одним и тем же. Не стану испытывать ваше терпение лишними примерами. А вот вердикт стоит повторить: миллионы ароматов и вкусов, которые тематические писатели изо всех сил стараются извлечь из бокала, ровным счетом ничего не говорят о конкретном вине. И все равно защитники дегустационных заметок настаивают на том, что им есть что сказать.

«В конечном итоге некоторым все равно хочется знать, каково на вкус то или иное вино, и лишать такого удовольствия любознательных людей – значит оказать им медвежью услугу, – писал Олдер Йерроу после моего выступления в Долине Напа. – Разумеется, нельзя отрицать существование целой группы любителей вина, которые получают истинное наслаждение от интеллектуальной вивисекции, так же как ценители музыки и театра обсуждают жанры или декорации».

Утверждать, что дегустационные заметки равносильны «интеллектуальной вивисекции» вина, – значит игнорировать факт того, что самое детальное описание вкусов и ароматов меньше всего говорит о вине и его достоинствах. Люди пьют вино по многим причинам. Оно радует, поднимает настроение, опьяняет, укрепляет дружбу, служит духовной цели, восхитительно на вкус, с ним трапеза намного приятнее, и это лишь начало. Вино может быть многогранным. В одном бокале оно воплощает культуру, науку, экономику, историю, личностей и многое другое. Хорошее вино подпитывает разговор. У нас порой возникает острое желание подискутировать о том, что придает ему привлекательность. Но крайне редко, если вообще хоть когда-нибудь, настоящая интеллектуальная вивисекция состоит в том, чтобы совать свой клюв в бокал и перечислять составляющие рога изобилия.

Давайте проясним: отзывы всех критиков отличаются друг от друга, они зависят от их опыта, интересов и воображения. Если вы готовы и дальше терпеть меня, предлагаю сравнить заметки касательно еще одного вина, на сей раз Bourgueil Franc de Pied 2007 года от одного из моих самых любимых производителей долины Луары Cathérine & Pierre Breton. В этом вине Молсуорт из Wine Spectator слышит «крепкие ноты черешни и черной смородины, окружающих ядро из маслины, табака maduro и подогретых специй». Между тем критик Дэвид Шилдкнехт из Wine Advocate обнаруживает там «ежевику, свеклу, йод и пряные травы», а также «интригующую солоноватость, нотки дыма, трав и поджаренных орехов».

Могу поклясться, что на основании этих двух очень разных описаний одного и того же вина у читателя не возникнет ни малейшего представления, чего ожидать от содержимого бокала. Зато он будет знать, какого рода ароматы и ассоциации витают в мозгу того или иного критика. Я вовсе не намерен придираться к Джеймсу Молсуорту. Я не знаком с ним лично, но он отличный журналист. И он склонен обнаруживать ароматы табака maduro в невероятном числе самых различных красных вин, от каберне фран из долины Луары и сира из долины Роны до карменера и каберне-совиньон из Чили, мерло из района озер Фингер, южноафриканских красных вин и Châteauneuf-du-Pape. Он часто находит инжир в самых разнообразных видах: тушеный, жареный, теплый соус, кекс, крем или же чистый фрукт.

Опять-таки, я не собираюсь выделять именно Молсуорта. Но мне