Загадочное происшествие в Стайлзе - Агата Кристи

Глава 8

Новые подозрения

В гостиной наступила полнейшая тишина. Все были поражены. Джепп, удивленный меньше других, заговорил первым.

– Господи! – воскликнул он. – Вы просто великолепны! Тут нет ошибки, мистер Пуаро? Надеюсь, ваши сведения надежны?

– Voilà! Я приготовил список: имена и адреса. Вы, разумеется, должны сами встретиться с этими людьми, и тогда сможете убедиться, что все верно.

– Я в этом убежден! – Джепп понизил голос. – И очень вам признателен. Если бы мы его арестовали… То-то попали бы пальцем в небо! Однако извините меня, сэр, – обратился он к Алфреду Инглторпу, – почему вы не могли сказать все это на дознании?

– Я вам отвечу почему, – перебил его Пуаро. – Ходили определенные слухи…

– В высшей степени злобные и абсолютно недостоверные! – в свою очередь возбужденно перебил его Алфред Инглторп.

– …и мистер Инглторп был очень озабочен тем, чтобы скандал не возобновился именно теперь. Я прав? – закончил Пуаро.

– Вполне, – кивнул Инглторп. – Еще не состоялись похороны, и тело моей бедной Эмили не предали земле. Разве удивительно, что я хотел, чтобы лживые слухи не возобновились!

– Между нами, сэр, – заметил Джепп, – я предпочел бы любые слухи аресту за убийство. Осмелюсь думать, что ваша бедная жена была бы того же мнения. И если бы не мистер Пуаро, вас арестовали бы как пить дать.

– С моей стороны это, без сомнения, было глупо, – пробормотал Инглторп, – но вы не знаете, инспектор, сколько я вынес и как меня преследовали. – И он бросил злобный взгляд на Эвлин Ховард.

– А теперь, сэр, – обратился инспектор к Джону Кавендишу, – я хотел бы осмотреть спальню леди, а после этого немного побеседовать со слугами. Пожалуйста, ни о чем не беспокойтесь. Мистер Пуаро покажет мне дорогу.

Когда мы вышли из комнаты, Пуаро повернулся ко мне и подал знак следовать за ним вверх по лестнице. Там, на лестничной площадке, он схватил меня за руку и отвел в сторону.

– Скорее идите в другое крыло здания, – поспешно проговорил он, – и остановитесь по эту сторону обитой сукном двери. Не уходите, пока я не приду. – Затем, быстро повернувшись, присоединился к детективам.

Я занял позицию у двери, как велел Пуаро, с удивлением размышляя над тем, что скрывается за этой просьбой. Почему я должен стоять на страже именно в этом месте? Но я стоял и задумчиво смотрел вдоль коридора. И вдруг меня осенило, что, за исключением Цинтии Мёрдок, комнаты всех обитателей дома находились именно здесь, в левом крыле здания. Есть ли в этом какая-то связь? Я честно продолжал стоять на своем посту. Шло время. Никто не приходил. Ничего не случалось.

Наконец, минут через двадцать, появился Пуаро.

– Вы не двигались с места? – спросил он.

– Нет, стоял тут неподвижно, как скала. Ничего не случилось.

– О! – По его тону нельзя было понять, доволен он или разочарован. – Вы ничего не видели?

– Нет.

– Тогда, наверное, что-нибудь слышали? Сильный грохот… А, mon ami?

– Нет.

– Возможно ли? О-о! Я недоволен собой. Вообще-то я не так неуклюж, но тут сделал слабый жест левой рукой – и столик у кровати упал!

Мне знакомы жесты Пуаро, но он был так по-детски раздосадован и огорчен, что я поспешил его утешить:

– Неважно, старина! Какое это имеет значение? Ваш триумф, который вы произвели внизу, в гостиной, привел меня в восторг. Это было сюрпризом для всех, уверяю вас! По-моему, в романе мистера Инглторпа с миссис Рэйкс должно быть нечто большее, чем мы предполагали, коли он так упорно помалкивал. Что вы собираетесь делать теперь, Пуаро? Где эти парни из Скотленд-Ярда?

– Спустились вниз, чтобы расспросить слуг. Я показал им все вещественные доказательства. Надо сказать, Джепп меня разочаровал. Никакого метода!

– Хэлло! – воскликнул я, выглянув в окно. – Это доктор Бауэрштейн. По-моему, Пуаро, вы правы насчет этого человека. Мне он не нравится.

– Он умен, – задумчиво напомнил Пуаро.

– О, дьявольски умен! Должен признаться, я очень обрадовался, увидев его во вторник в таком плачевном состоянии. Вы бы на него посмотрели! Ничего подобного вам видеть не приходилось! – И я рассказал о злосчастном приключении доктора. – Он выглядел как настоящее пугало! В грязи с головы до пят.

– Значит, вы его видели?

– Да. Он, правда, не хотел входить в дом (это было как раз после ужина), но мистер Инглторп настоял.

– Что? – Пуаро порывисто схватил меня за плечи. – Доктор Бауэрштейн был здесь во вторник вечером? И вы мне ничего не сказали? Почему вы мне об этом не сказали? Почему? Почему? – Он был вне себя, прямо в неистовстве.

– Мой дорогой Пуаро! – попытался я его увещевать. – Право же, я никогда бы не подумал, что мой рассказ может вас заинтересовать. И не знал, что это важно.

– Важно?! Это имеет первостепенное значение! Итак, доктор Бауэрштейн был здесь во вторник ночью… в ночь убийства! Гастингс, разве вы не понимаете? Да, это меняет все… Все! – Неожиданно он, видимо, принял решение. – Allons![41] Мы должны действовать немедленно. Где мистер Кавендиш?

Мы нашли Джона в курительной комнате. Пуаро направился прямо к нему:

– Мистер Кавендиш, у меня важное дело в Тэдминстере. Новая улика. Могу я воспользоваться вашей машиной?

– Разумеется. Вы хотите ехать сейчас?

– Если не возражаете.

Джон велел подать машину к подъезду. Через десять минут мы уже мчались через парк, а затем по главной улице к Тэдминстеру.

– А теперь, Пуаро, может, вы мне все-таки объясните, в чем дело? – покорно попросил я.

– Ну что же, mon ami. О многом вы и сами, наверное, уже догадались. Вы, разумеется, понимаете, что теперь, когда мистер Инглторп вне подозрений, положение сильно изменилось. Мы оказались лицом к лицу с новой проблемой. Нам известно, что есть человек, который не покупал яд. Мы избавились от сфабрикованных улик, теперь займемся настоящими. Я убежден, что любой из домочадцев, за исключением миссис Кавендиш, которая в это время играла с вами с теннис, мог в понедельник вечером персонифицировать мистера Инглторпа. Пойдем дальше. У нас есть также его заявление о том, что он оставил чашку кофе в холле. Никто во время дознания не обратил на это внимания… Однако теперь этот факт приобретает другое значение. Необходимо узнать, кто же все-таки отнес кофе миссис Инглторп или проходил через холл, когда там стоял кофе. Из вашего рассказа следует, что можно сказать точно – миссис Кавендиш и мадемуазель Цинтия к кофе не приближались.

– Да, это так, – согласился я, почувствовав при этом невыразимое облегчение. Конечно же, подозрение не должно было пасть на Мэри Кавендиш!

– Сняв с Алфреда Инглторпа подозрения, – продолжал Пуаро, – я вынужден действовать быстрее. Пока все думали, что я его преследую, настоящий преступник не был настороже. Теперь же он будет вдвое осторожнее. Да… вдвое осторожнее! – Пуаро резко повернулся ко мне: – Скажите, Гастингс, вы сами… вы кого-нибудь подозреваете?

Я заколебался. Сказать по правде, утром одна идея раз-другой мелькнула в моем мозгу. Но поскольку она показалась мне экстравагантной, даже дикой, я отказался от нее, как от абсурдной. И тем не менее не забыл.

– Это настолько глупо, – пробормотал я, – что вряд ли можно назвать подозрением.

– Полно! – настойчиво подбодрил меня Пуаро. – Не бойтесь! Выскажитесь! Инстинкт всегда необходимо принимать во внимание.

– Ну что ж, – вырвалось у меня, – это, конечно, абсурдно… однако я подозреваю, что мисс Ховард не говорит всего, что знает.

– Мисс Ховард?

– Да… вы будете надо мной смеяться…

– С какой стати? Почему я должен смеяться?

– Я невольно чувствую, – продолжал я, преодолевая неловкость, – что мы оставили ее в стороне от возможных подозрений просто потому, что ее в это время не было в Стайлз-Корт. Но, в конце концов, она находилась всего в пятнадцати милях отсюда. Машина за полчаса преодолеет этот путь. Можем ли мы с уверенностью утверждать, что мисс Ховард в ночь убийства находилась далеко от Стайлза?

– Да, друг мой, можем, – неожиданно подтвердил Пуаро. – Я сразу же позвонил по телефону в госпиталь, где она работала.

– И что же?

– Узнал, что во вторник она заступила на дежурство в полдень, но, так как неожиданно поступила новая партия раненых, мисс Ховард любезно предложила остаться и на ночное дежурство, что и было принято с благодарностью. Так что это подозрение отпадает.

– О! – протянул я в некотором замешательстве. – Однако ее невероятная неприязнь к мистеру Инглторпу невольно вызывает подозрение. Мне кажется, мисс Ховард сделает против него все, что угодно! И по-моему, она может что-то знать об уничтожении завещания. Могла, например, ошибочно сжечь новое завещание, приняв его за более раннее, составленное миссис Инглторп в пользу мужа. Мисс Ховард категорически настроена против Алфреда. Она его просто ненавидит!