Флоту - побеждать! - Вячеслав Коротин

Японский кильватер медленно, но верно пожирал расстояние, разделявшее его и 'Пересвет', идущий в хвосте артурской эскадры. Ещё четверть часа и 'Микаса' сможет начинать громить своими пушками этот 'недоброненосец', а потом подключатся и остальные корабли японской боевой линии.

— Начинайте пристрелку, — скомандовал Того.

— Есть!

Бабахнула выстрелом шестидюймовка правого носового каземата. Всплеск от падения снаряда Взметнулся с серьёзным недолётом…

— Русский флагман поворачивает, ваше превосходительство! — обеспокоено произнёс Идзичи. — Похоже, что они собираются резать наш курс.

— Вижу, — мрачно бросил адмирал. — Насиба уже рассказывал об этом приёме Макарова…

'Петропавловск' действительно лёг напересечку курса японской эскадры. Следующие в его струе мателоты послушно следовали за своим головным, и совершенно явственно обозначилась угроза обстрела 'Микасы' всеми пятью русскими броненосцами. Допускать этого было нельзя ни в коем случае, но при простом отвороте с генерального курса под сосредоточенный удар артиллерии артурских броненосцев попадал хвост эскадры Того.

— Поворот влево вдруг. Семь румбов, — немедленно отдал приказ командующий японским флотом.

— Отвечают: 'Ясно вижу', — через двадцать секунд доложил адъютант Нагата.

— Исполнять!

Броненосцы Того дружно развернулись 'на пятке' и стали строем фронта уходить в открытое море, подальше от курса, который грозил серьёзными неприятностями их флагману.

Макаров, разумеется, не стал преследовать, и снова развернул свой кильватер по направлению к Порт — Артуру.

Командующий Объединённым флотом Японии понял, что до темноты если и удастся догнать русских и навязать им бой, то совсем ненадолго, рассчитывать нанести какому‑то кораблю серьёзные повреждения в артиллерийском бою не приходилось. Основная надежда была на минные атаки. Два отряда истребителей и два миноносцев только и ждали команды, когда сгустятся сумерки и им позволят атаковать вражеские корабли. Но вослед Макарову всё‑таки повернул — был шанс нагнать русских мористее, а потом пойти на сближение. И, если будет на то воля богов, нанести противнику хоть какие‑нибудь повреждения, проредить среднюю и противоминные артиллерии, сбить ход…

— А ведь нагонит нас Того, Степан Осипович, — задумчиво проговорил Молас опуская бинокль, — здорово чешут японцы, и обогнать успеют, и сблизиться. Полчаса — час боя нам почти гарантированы до темноты. А потом и их миноносцы полезут — этого добра у противника хватает.

— На всё воля Господа, Михаил Павлович, — спокойно отозвался Макаров. — Может догонят, а может и нет — неизбежные на море случайности… Но если и догонят, то мы к этому готовы. Неужели вы думаете, что я вывел бы эскадру в море, если бы боялся боя с главными силами противника?..

— Разрешите, ваше превосходительство? — подскочил к адмиралам лейтенант Шереметьев, один из флагманских офицеров. — Особой срочности. Телеграмма от Вирена.

— Читайте!

— Следуем к эскадре. Прошли траверз Бицзыво. 'Грозовой' повреждён, ход не более пятнадцати узлов. Пойдёт в Артур самостоятельно.

Да уж! — подумал Степан. — Нелёгкое решение пришлось принимать Вирену, которого прямой приказ командующего флотом требовал возможно скорее, то есть на максимальной скорости и не теряя времени присоединиться к основным силам, что, разумеется, не давало даже возможности снять экипаж с повреждённого миноносца и затопить корабль. То есть решение, конечно, принимать не требовалось — его принял Адмирал, но с каким булыжником на сердце командующий крейсерским отрядом его выполнял. Как и Матусевич, который хоть и был выше по чину, чем командир 'Баяна', но формально был ему подчинён в данной операции…

— Отвоевался наш 'Грозовой', — мрачно процедил Молас.

— Оставьте! — Макаров недовольно посмотрел на своего начштаба. — Не надо хоронить миноносец раньше времени. У них вполне имеется шанс проскочить к норду, обогнуть Эллиоты в темноте и завтра прийти в Артур. А уж встретить их будет кому. Ну а если всё‑таки не дойдёт… На войне как на войне, говорят французы.

— Да, но всё‑таки…

— Оставьте! — повторил Степан. — Нам сейчас самим бы от Того отмахаться — смотрите, он уже лёг на сближающийся курс, через полчаса, я думаю, сможет уже открыть пристрелку по нам.

'Микаса' действительно, выйдя на траверз хвоста русской колонны, повёл свою боевую линию не параллельно артурской эскадре, а слегка склонился в сторону берега, рассчитывая в самое ближайшее время выйти на дистанцию открытия огня.

— Принять влево на два румба! — неожиданно приказал Макаров. — Передать по эскадре: 'Приготовиться к бою!'.

— Идём навстречу? — удивился начальник штаба.

— Именно. Если уж драться, то на привычной для нас дистанции. Ну, или максимально приближенной к ней. Так что ещё минут десять понаблюдаем противника с мостика, а потом пора и в боевую рубку.

— С 'Паллады' передают: 'Вижу дымы с норда', — прервал беседу адмиралов крик сигнальщика.

— Будем надеяться, что это наши крейсера нагоняют, — удовлетворённо кивнул Степан. — Вовремя. Пригодятся они. Особенно 'Баян'. Передайте 'Диане' и 'Палладе' идти им навстречу. А то неровен час 'собачки' могут и отрезать Роберта Николаевича от нас.

— Кстати, Степан Осипович, а вам не кажется странным, что у японцев отсутствует 'Кассуга'?

— Да, я тоже обратил на это внимание. Вероятно ушёл вместе с крейсерами Камимуры в Японское море, хотя такой выбор кажется мне странным — логичнее было взять пятым 'Асаму' или 'Токиву' — кто там из них сейчас ведёт броненосные крейсера… Впрочем, чего гадать — нет 'Кассуги' в строю, и слава Богу, нам же легче придётся. Идёмте уже в рубку, Михаил Павлович.

Подкорректировать конструкцию боевых рубок на кораблях было одним из первых распоряжений Степана как только он оказался в данной реальности: смотровые щели, имевшие до этого высоту более фута заузили в два раза, зазор между стенами и грибовидной крышей прикрыли экранами из толстой стали. Кроме того, с эскадры свезли на берег все изделия из горючих материалов, если они, конечно, не являлись совершенно необходимыми для нормальной службы. Исключение составили рояли кают — компаний — вещь в бою совершенно не нужная, но, как говаривал герой Леонида Быкова в замечательном фильме 'В бой идут одни 'старики': 'Всё преходяще, а музыка вечна!..'

А вот гребных судов на борту командующий не пожалел — оставили лишь самый необходимый минимум, остальные сдали в порт. Так что в бой можно было идти не особо опасаясь хотя бы тех неприятных последствий, что возникали в прошлой реальности из‑за недальновидности адмиралов Российского Флота…

Но непосредственно перед началом боя главных сил пришла информация, которая заставила Степана отвлечься от дебюта сражения.

— Ваше превосходительство! — заскочил в боевую рубку лейтенант Азарьев. — Радиотелеграмма с 'Баяна'.

— Да читайте уже скорее, лейтенант, — раздражённо отреагировал командующий, не отрываясь от смотровой щели.

- 'Четыре вражеских крейсера идут напересечку курса. Пробиться без боя к эскадре не смогу'.

Чёрт бы побрал этого Вирена — ведь на адмирала экзамен держит — на его счастье Рейценштейн, начальник отряда крейсеров, свалился незадолго до операции с какой‑то 'инфлюэнцией'… Так мог бы и сам решение принять…

— Срочно передавайте: 'Разрешаю действовать по обстановке. Если сочтёте разумным — прорывайтесь в открытое море и возвращайтесь в Артур завтра'. Всё! Больше никаких… Да! Немедленно передайте на 'Диану' и 'Палладу': 'Разрешаю возвращаться к эскадре, если соединение с крейсерским отрядом будет затруднительно'!

— Есть! — козырнул флаг — офицер, и поспешил удалиться, а для Степана перестал существовать весь мир. Весь, кроме приближающегося кильватерного строя японцев, и этой боевой рубки, из которой предполагалось устроить максимальные пакости приближающимся четырём броненосцам и трём броненосным крейсерам врага.

Блеснуло выстрелом в шестидюймовом каземате 'Микасы', что значило, что первый снаряд уже в пути, что он уже несёт с собой смерть и разрушение.

— А собачки‑то наглеют, как считаете, Виктор Карлович? — обратился к своему старшему артиллеристу Вирен.

— Полностью с вами согласен, Роберт Николаевич, — немедленно отозвался Деливрон. — Даже в башнях мы израсходовали меньше четверти боезапаса, так что встретить японцев у нас есть чем.

— Телеграмма от командующего, — поднялся на мостик лейтенант Подгурский.

— Давайте!.. Так… Нам разрешено уходить в открытое море, не ввязываясь в бой. Какие будут мнения, господа?

— А почему? — недоумённо посмотрел на командира Деливрон. — Почему мы должны драпать в море от этих…