Укрощение холостяка - Диана Палмер

Кинг сидел как истукан, глядя прямо перед собой. Да, именно так он и сказал, даже подчеркнул особо, что не хочет сразу заводить детей. Последние две недели он сознательно избегал Тиффани, что могло быть истолковано как его нежелание связать себя узами брака. Тем не менее, он договорился о проведении церемонии, но не поручал Карле заказать цветы. Это должна была сделать другая сотрудница. Что, черт побери, произошло? Корзины с цветами у алтаря выглядели отвратительно, а Тиффани не получила букета. Все это не случайно, конечно, здесь замешана Карла, но сейчас уже ничего нельзя поправить. И платье Карлы, и ее поцелуй были для него такой же неожиданностью, как для Тиффани. Впрочем, она вряд ли ему поверит, да и трудно было бы винить ее в этом.

Ей было отказано не только в цветах. Не было ни фотографа, ни шафера, подающего кольцо, ни подружек, ни торжественного банкета — ничего не было. А в довершение всего получилось, будто он поцеловал секретаршу с большим удовольствием, чем свою невесту. И все были тому свидетелями.

Кинг горько сожалел о том, что произошло. Он с самого начала не хотел жениться, презирая себя за влечение к Тиффани и наказывая ее за это. Сегодняшняя церемония была пародией на свадьбу. Гордость Тиффани уязвлена, и это его вина. Лицо ее окаменело, взгляд был затравленным. Это была не та живая, полная радости девушка, которая вечно его поддразнивала и провоцировала, которая любила его. Это он виноват. Он позволил своим страхам и сомнениям взять верх и потерял ее, причинив ей к тому же страшную боль.

Кинг вздохнул и отвернулся к окну. Веселенький у нас будет медовый месяц, устало подумал он.

Курорт Монтего-Бей оказался красочным, экзотическим местом, где бурлила жизнь.

В распоряжении молодых был номер в дорогом отеле на берегу океана, состоявший из гостиной и, к счастью, двух спален. Не говоря ни слова, Тиффани заняла меньшую из них. Ей было все равно, как Кинг отнесется к ее решению. Она вообще вела себя так, будто муж был просто соседом по номеру. У нее не было настоящей свадьбы, но она не собирается жертвовать медовым месяцем, даже если ей придется провести его в одиночку.

Кинг привез с собой переносной компьютер и факс-модем и явно собирался просидеть весь вечер за письменным столом.

Тиффани надела легкий бежевый брючный костюм, зачесала назад волосы. Косметикой она решила пренебречь.

— Я собираюсь пойти в ресторан поужинать, — объявила она.

— Нужна компания? — спросил Кинг, оторвав от компьютера усталый взгляд.

— Нет, спасибо.

Тиффани заняла столик в ресторане и заказала салат из морепродуктов и ананасовый коктейль, оказавшийся таким крепким, что у нее слегка закружилась голова.

Она вдруг почувствовала себя очень раскованной и, когда заиграл оркестр, совершенно неожиданно для себя присоединилась к общему веселью толпы.

Однако только после того, как с ней попытался познакомиться какой-то высокий смуглый мужчина, она поняла, что ее поведение было истолковано превратно. Она подняла руку с обручальным кольцом и одарила незнакомца улыбкой, в которой была странная смесь благодарности и сожаления. Мужчина молча поклонился, а Тиффани поспешила расплатиться за ужин.

Когда она вернулась в номер, Кинг сидел на балконе. На нем были белые брюки и цветастая шелковая рубашка, открывавшая волосатую грудь. Тиффани споткнулась о порог и хихикнула. Кинг посмотрел на нее с любопытством.

— Что ты, черт возьми, делала?

— Напилась, как видишь, — ответила она с рассеянной улыбкой. — Ты случайно не знаешь, сколько они наливают рома в свои коктейли?

— Помнится, тебе никогда не нравились крепкие напитки. — Тень улыбки промелькнула на лице Кинга.

— Со мной хотел познакомиться какой-то мужчина.

Улыбка исчезла с лица Кинга. Слегка растрепанные волосы, свисавшие на лоб, придавали ему пиратский вид.

— Я показала ему обручальное кольцо, — заявила Тиффани, желая успокоить его. — И я с ним не целовалась. Ведь сегодня все-таки день моей свадьбы.

— Будь он трижды проклят! — честно отозвался Кинг.

— Если бы я не была такой сентиментальной, мы могли бы остаться друзьями, — печально вздохнула Тиффани, все еще находясь под воздействием винных паров. — Как бы мне этого хотелось!

— Мне тоже. — Кинг придвинулся ближе, дыхание его стало неровным. — Тиффани, я… не хотел жениться.

— Знаю. Не расстраивайся. Когда мы вернемся, я сразу же пойду к адвокату.

Кинг не сводил с нее глаз.

— Зачем только ты стала взрослой?

— У меня не было выбора. — Тиффани подавила зевок и, повернувшись, бросила через плечо: — Спокойной ночи, Кинг.

Он смотрел, как она уходит, с болью в сердце, которая никак не отпускала. Желание сжигало его. Но если он пойдет за ней в спальню, отменить их брак будет уже невозможно. К тому же она ясно дала понять, что не желает иметь с ним интимных отношений. Кинг снова вышел на балкон и подставил разгоряченную грудь легкому ветерку с океана. Никогда он не ощущал такого разочарования, такой холодной пустоты в душе.

Тиффани проснулась совершенно разбитая. Тошнило. Голова раскалывалась от боли. Она села на край постели, свесив ноги. На ней была простая белая хлопчатобумажная рубашка. В этой рубашке, без косметики, со встрепанными волосами, она выглядела совсем юной.

Кинг постучался и, войдя, остановился на пороге.

— С тобой все в порядке?

— У меня жуткое похмелье, — ответила она, не глядя на Кинга. — Я хочу умереть.

— В следующий раз, — резко заметил он, — пей что-нибудь безалкогольное, а ром оставь профессионалам. У меня есть с собой таблетки, которые тебе помогут. Пойду принесу. Кофе хочешь?

— Если можно, черный, — сказала она, боясь шевельнуться — так у нее кружилась голова.

Когда Кинг вернулся, она сидела в том же положении. Он сунул ей в руку две таблетки и дал воды.

— Сейчас закажу кофе. Ты, конечно, и думать не можешь о завтраке, но тебе лучше что-нибудь съесть.

— Не смогу проглотить ни кусочка. — Она опустилась на постель и свернулась калачиком, как маленький ребенок, накрыв голову подушкой и закрыв глаза.

Кинг вышел, хотя это было не лучшее решение. Заботливый муж должен остаться с женой, ободряюще держа ее за руку. Но он причинил Тиффани столько страданий за последние несколько недель, что она вряд ли примет его попытки примирения. Ей незачем было объяснять, почему она вчера много выпила. Ему и так все было понятно.

Когда Кинг вернулся с чашкой кофе в руках, он застал Тиффани на полу. Она задыхалась, лицо распухло, глаза были красными, и в них застыл испуг.