Позолоченная роза (ЛП) - Хамм Эмма

Жуть, Бернард, сглотнул.

— Как ужин?

Король отклонился и медленно улыбнулся.

— Это пока не ясно. Посмотрим, как она будет себя вести.

Глава 15

Амичия смотрела на платье, которое протягивал ей Бернард, раскрыв рот. Ее глаза расширились.

— Ты хочешь… что?

— Надень платье и иди на ужин с Королем.

— Только с ним?

Бернард замешкался и покачал головой.

— Не совсем.

— Он хочет, чтобы я была на ужине с Жутями, с его верными подданными, в этом, — она указала на гадкую вещь, которую протягивал Бернард, желая, чтобы вещь пропала.

От одной мысли, что она будет есть при других Жутях, ее тошнило. Она не сможет и кусочек в рот взять, и ей повезет, если ее не стошнит на стол при всех. Они пугали ее. И она считала их монстрами, которые бушевали ночью. Она не могла есть с чудищами!

И платье было ужасным. Желто-розовый цвет добавлял мыслей о тошноте, так что она хотя бы будет в том же цвете, что и то, чем она могла залить стол. И там было множество лент от плеч до талии. Это было платье для девочек, но размера для взрослой.

Бернард встряхнул платье и протянул ей.

— Платье красивое. Я сам его нашел.

Он смотрел как щенок, и это было не честно. Она не могла отказать ему, когда он так гордился вещью, которую нашел. Может, такой была мода, когда поместье было без монстров.

Амичия сдалась и потянулась к платью. Она прижала его к своему телу, показывая ему.

— Как будет смотреться?

Радость на его лице сменилась разочарованием.

— Это явно не твой цвет.

Конечно, выглядело плохо. Она сама могла ему это сказать. Но он был разочарован, а она не хотела, чтобы он так выглядел. Он старался, чтобы найти платье в разрушенном замке.

— О, все хорошо. Мы просто срежем часть лент, украсим ими мои волосы, и я буду готова для ужина с королем.

Ужин, где ее стошнит на короля, но ничего. Он такое заслуживал. Он мог тонуть в рвоте до конца жизни, а она все равно не была бы счастлива.

— Поможешь надеть его через голову? — спросила она. — Тут хотя бы нет рукавов, Бернард, иначе не налезло бы на шину. Видишь? Ты все правильно сделал.

Он помог ей надеть платье, пригладил его по бокам, протянул ее руку через отверстие, хоть она скулила. С ногой было проще. С костылями она ее почти не напрягала. А рука болела.

Но ребра уже не так ныли. Они все еще были сломаны, но тугая повязка помогала. Она снова могла дышать.

Бернард нарядил ее, отошел на шаг и высунул язык.

— Нет, это ужасно.

Она не сомневалась. Это было худшим, что он видел в жизни, а это что-то говорило.

— Ну… — Амичия посмотрела на платье, — хорошо, что я не ищу мужа. Я точно не впечатляю твой вид. Может, они меня не тронут.

— Вряд ли, — пробормотал он. Бернард шагнул вперед и стал срывать ленты и бантики на ее плечах. — Они все заинтересованы тобой.

— Мной? — Амичия не понимала. Они охотились на нее, она выжила, и теперь она пряталась на кухне с Жутью, который был единственным слугой во всем замке. — Это кажется довольно глупым. Разве им не нужно ставить людей на колени?

— Болотце было последним. Тут больше нет городов. Король отдыхает.

— Последним? — Амичия знала, что это не так. Еще много мест не слышали о Жути. Ее отец рассказывал о своих путешествиях, и в тех местах люди не знали о чудищах, что мучили их. И те истории были недавними. — Но есть другие королевства.

Может, не стоило упоминать это. Может, Жути не знали, что в мире были те, кто не слышал о них.

Она обрекла другое королевство на такую судьбу?

Бернард повесил ленту на правый нижний клык, решив приберечь ее на потом для ее волос.

— Королевств много, мадемуазель, но они не наши. Мы тут только для этого королевства.

— В этом нет смысла. Если вы грабите и разрушаете, почему не продолжать, когда ваше королевство встало на колени? — она снова попросила себя молчать. Те существа могли не подумать наперед, а ей не стоило подавать им идеи.

— Это решает Король, — Бернард пожал плечами. — Не мне или другим говорить такое. Теперь они сосредоточены на тебе и вопросах, что пришли с тобой. Мы не знаем, почему господин позволил тебе жить, но ты тут. Живая и со слугой в виде меня.

Амичия фыркнула.

— Слугой? Вряд ли. Ты как новый странный друг, не меньше.

Он замер, посмотрел на нее большими глазами. Лента стала съезжать с его клыка, и она поправила ее здоровой рукой.

Бернард едва отреагировал на движение. Он спросил:

— Ты считаешь меня другом?

— Ты же спас мне жизнь.

Он покачал головой.

— Не спасал. Это сделал господин. Он сказал мне заботиться о тебе, но это он принес тебя сюда.

— То, что он принес меня к лекарю, не делает его спасителем, — она не хотела думать о жутком чудище как о том, кто спас ее жизнь. Он пытался убить ее.

— Но он…

— Я не хочу это слушать, Бернард. И ужин вот-вот подадут, да? Нужно, чтобы ты закончил мое новое платье.

Может, ее слова были отчаянными, но она не хотела, чтобы он хвалил монстра, который пытался ее убить. Она только привыкла к этой Жути, она не хотела, чтобы он приписывал себя к монстрам, как его господин.

Бернард молчал, убирая гадкие ленты, хотя некоторые остались на плечах и корсете. Платье было уродливым, но, может, так было даже лучше.

Она не хотела, чтобы они считали ее красивой. Она не хотела быть милой дочерью изобретателя, от вида которой прохожие улыбались. Та девушка осталась позади.

Теперь она хотела, чтобы от нее отворачивались. Призрак, тень в уголке мира, на который не смотрели.

Она хотела быть невидимой. Если гадкий вид мог ей с этим помочь, то она покроется грязью и пропадет навеки.

Бернард отошел и коснулся когтем своего подбородка.

— Пойдет, наверное. Хотя платье…

— Ужасное?

— Это мягкое слово.

Амичия взяла костыли и сунула их под руки.

— Так будет только хуже.

— Вряд ли кто-то прибывал на ужин с королем с таким, — Бернард кашлянул. — Но ты уже подняла шум. Думаю, не удивительно, что ты продолжишь это делать.

Амичия не хотела привлекать еще больше внимания, но не могла двигаться без костылей. Она недовольно выдохнула и медленно пошла к двери.

— Где этот ужин?

— Официальный обеденный зал.

Она ждала подсказок, а потом вздохнула, когда он остался в комнате.

— Какой?

Когти зацокали по полу, Бернард поспешил за ней, чтобы показать ей путь. Он мог играть роль слуги, но никогда не был в этой роли. Даже Амичия знала, что леди показывали путь в обеденный зал, а не просто называли комнату.

Он пошел впереди нее, она надеялась, что за ужином не будут пробовать ее.

Ее ладони скользили на костылях, и двигаться было сложнее обычного. Боль в теле как-то ухудшалась с каждым шагом к монстру, сделавшему это с ней.

К монстру, который лишил ее изящной походки. Который хотел ей смерти. К кошмару, чьи красные глаза все еще не давали ей спокойно спать.

Бернард остановился у двойных дверей, что были в два человеческих роста. Они были из золота, гладкие, как зеркало, отражали ее испуганное лицо. Глядя в свои огромные глаза, Амичия заставила себя расслабиться.

— Готова? — Бернард прижал ладони к золотой поверхности.