Демонтаж - Олег Кубякин

И даже если все вышеперечисленное принять за чистую правду и считать, что монголы якобы появились у Калки в составе двадцатитысячного войска, были ли у них шансы победить объединенное русско-половецкое воинство?

Неужели так трудно взять листок в клеточку и прикинуть расклад сил, опираясь именно на официальные источники? Вспомним Карамзина: «…и ждали остального войска. Мстислав Романович, Владимир Рюрикович и князья черниговских уделов привели туда жителей Киева, Смоленска, Путивля, Курска, Трубчевска. С ними соединились волынцы и галичане, которые на 1000 ладиях плыли Днестром…» Одна «ладия» — это как минимум 20 воинов. Перемножьте.

«Одних киевлян легло на месте 10 000». Надо понимать, что «одних киевлян» до битвы было гораздо больше, чем 10 000. Не забудьте добавить сюда кочевое войско половцев. Войско, очевидно, немалое, поскольку их всех до единого согнали с насиженных мест. В этом случае, по самым скромным подсчетам, численность союзников (русских и половцев) должна была составлять не менее 60–80 тысяч человек.

При этом необходимо учитывать, что средний рост и масса тела европеоида (русского и половца) намного выше, чем у монголоида (монгола). В рукопашной схватке это имеет значение исключительной важности. У более крупных людей длиннее руки и длиннее мечи. Они практически неуязвимы для низкорослого противника с коротким оружием. Крупные люди могут позволить себе большую толщину доспехов, следовательно, защита от поражающих факторов у них выше, чем у тех, кто этого себе позволить не может.

Единственное преимущество низкорослых воинов, при котором можно рассчитывать на успех в военном столкновении, — это значительный количественный перевес. Но в данном случае перевес был на стороне союзных сил (если уж только киевлян погибло 10 000). Нужно ли доказывать, что у монголов не было ни единого шанса на победу? И вообще, зачем здесь вести речь о каких-то доказательствах?

Общепринято считать, что период доказательства длится до тех пор, пока не станет очевидным, что утверждаемое не соответствует действительности или здравому смыслу. Но когда перед вами и так полнейшая глупость, то как можно доказать, что она глупость? С чем ее возможно сравнить?

Глупость — ее не доказывают, ее показывают и на нее смотрят. Глупость — это то, что очевидно. Если же некто смотрит на очевидную глупость, но не в состоянии ее увидеть, то это свидетельствует лишь о том, что свойства ума оного не позволяют ему глупость распознать. Попытки всяческих дальнейших доказательств при этом следует оставить. Ибо ни к какому результату они уже привести не могут.

Описания предыстории битвы и сама битва на Калке сотканы из непрерывного узора неимоверных противоречий здравому смыслу. О глупостях калковских описаний можно рассуждать неограниченно долго, но кому видна комичность описаний похода двух монгольских туменов и самой битвы на Калке, тем доказывать ничего не нужно. Кто же на полном серьезе считает, что подобные вещи могли происходить в действительности, тем тоже ничего доказывать смысла не имеет. Безнадежность, к сожалению, входит в перечень неотъемлемых атрибутов нашей повседневности.

Все же невозможно удержаться от нестерпимо жгучего вопроса: «Какого черта Батыю понадобилось двигать четырехсот- или даже шестисоттысячную армию на Русь, если два тумена и так все там уже завоевали? Зачем понадобились такие сложности?»

Люди, которые, возможно, подзабыли школьный курс истории, могут подумать, что ослабленные и измотанные в битве с превосходящим противником монголы после Калки поехали домой зализывать раны. Ведь они всего лишь разведчики. ЩАС! Монголы, без труда накрошив 30–40 тысяч русских богатырей, как ни в чем не бывало поехали завоевывать Волжскую Булгарию!

На наш взгляд, заставлять детей учить в школе подобные вещи недопустимо. У людей, «совершивших» данные исторические «открытия» наблюдается устойчивая атрофия ассоциативного мышления, бессознательное влечение к самообману, неспособность производить начальные арифметические действия, параноидальный синдром, выраженный обстоятельностью и склонностью к детализации, бредовые и галлюцинаторные расстройства, органически связанные между собой.

Одно можно заявить с уверенностью, заниматься изучением «героической деятельности» двух монгольских туменов должны не историки, а медики.

За основу произведения «Слово о полку Игореве» взят военный поход князя Игоря Святославовича на половцев. Поскольку в «Слове» есть упоминание солнечного затмения, то принято считать датой этого события 1 мая 1185 года. Это время также соответствует историческому отрезку времени, связанному с деятельностью такой известной личности на Руси, как Андрей Боголюбский. Боголюбским его прозвали потому, что он любил часто бывать в местечке под названием Боголюбово.

Сюжет «Слова», по идее, должен быть знаком всем читателям из школьной программы. Новгород-Северский князь Игорь совершает набег на земли Половецкие, но в битве на Калке терпит поражение и попадает в плен. В качестве пика литературной ценности учебники предлагают считать «плач» жены Игоря по своему мужу на крепостной стене, больше известный как «плач Ярославны». Также автор дает краткую характеристику многим русским князьям — современникам Игоря.

«Слово» — единственное произведение, написанное нехристианским летописцем. Оно вообще не относится к летописям, хотя содержит массу исторической информации. Это чисто литературное произведение.

Автор «Слова» — яркий представитель славянской ведической культуры. Сам князь Игорь также не принадлежит к христианской вере. Поэтому воины Игоревы — внуки Даждь-Божьи, а не потомки Афета сына Ноева, как пытаются некоторые представить. И Вещий Боян — внук Велеса, славянского бога скота и плодородия, а не известный певец вроде Кобзона, каким изображают его христианские хронисты. Славянские земли в «Слове» называются землями Трояна. А оплакивают погибших русских витязей славянские богини Карна и Жля.

Н. М. Карамзин весьма недовольно отзывается об авторе:

«“Слово о полку Игореве” сочинено в XII веке и без сомнения мирянином, ибо монах не дозволил бы себе говорить о богах языческих и приписывать им действия естественные».

В произведении два раза упоминаются православные церкви: первая святой Софии, вторая — Богородицы Пирогощей. Но оба раза заметно, что упоминание их необязательно и не к месту. Наверняка обе вставлены церковными летописцами позже.

По многим признакам «Слова о полку Игореве» легко установить религиозную принадлежность жителей Руси конца XII века. Из представленных данных хорошо видно, что многие дружины и князья почитали славяно-арийских богов. «Всеслав-князь людям суд правил, князьям города рядил, а сам ночью волком рыскал: из Киева до рассвета дорыскивал до Тмуторокани, великому Хорсу волком путь перебегал».

Автор «Слова» повествует о существовании двух религиозных «партий» на Руси и сожалеет, что в свое время не хватило сил помешать крещению Руси Владимиром: «О, печалиться Русской земле, вспоминая первые времена и первых князей! Того старого Владимира нельзя было пригвоздить к горам Киевским; а ныне одни стяги Рюриковы, а другие — Давыдовы, и порознь их хоругви развеваются. Копья поют…»

На рюриковых стягах изображались славяно-арийские боги, на давыдовых — атрибутика ортодоксальной христианской церкви. Это указывает на наличие религиозного противостояния. Из-за религиозной вражды Русь ослабла, и автор жалуется, что теперь по ней безнаказанно могут ходить враги. Сожаление о том, что «Того старого Владимира (крестителя) нельзя было пригвоздить к горам Киевским», очевидно, нужно понимать буквально. Нам представляется, что этот небывало крамольный, с точки зрения православной церкви, абзац остался в «Слове» случайно, по ошибке.

По официальной версии в то время шла непримиримая борьба Андрея Боголюбского с потомками Ростислава. Ростиславичи пользовались огромным влиянием на Руси. Даже Киевского князя назначали с их согласия. Из огромного количества братьев Ростиславичей двоих звали Давыд и Рюрик.

Возможно, из-за этого обстоятельства на данный эпизод не обратили должного внимания, отнеся на их счет «стяги Рюриковы и Давыдовы»? Хотя те исторические Давыд и Рюрик сражались под одним стягом. Их хоругви не могли «развеваться порознь». И вообще, ничем особым в историческом плане эти личности не выделились. Так что на самом деле «Рюриковы» обозначают славян-ариев, а «Давыдовы» — христиан-ортодоксов.

«Слово о полку Игореве» — единственное произведение, где слова «поганые половцы» употребляются в классическом смысле. Кочевое племя половцев на самом деле состояло из язычников. Самых настоящих язычников с шаманами, бубнами и черной магией. С точки зрения русского языка, применение к ним названия «поганые» является правомерным и употребляется в его первоначальном смысле.