Гордая пленница - Анна Делайл

Он поднял руку, чтобы прикоснуться к ее щеке, и она моментально отпрянула.

— А чего ты ожидал? Что я буду сидеть с вами и слушать, как вы торжествуете, похваляясь своей победой?

Алистер покачал головой.

— Нет. Что касается меня, то я не вижу никакого повода для торжеств. Наша страна пережила гражданскую войну, погибло много людей. Разве я могу это праздновать?

Она молчала, стараясь найти слова для ответа. Алистер выглядел искренним, но Изабо не хотела в это верить, ей требовался весь ее гнев, только он был для нее защитой. Если он снова прикоснется к ней…

— Я не желаю быть с ними, — выпалила она. — Мне они не нравятся, вот и все.

Изабо попыталась обойти его, и Алистер снова протянул руку, чтобы остановить ее. Когда он склонился над ней, она почувствовала его теплое дыхание на шее, а вслед за этим его губы скользнули по ее коже.

— Не надо, — прошептала она. — Пожалуйста, не делай этого.

В ее голосе Алистеру послышалось страдание, и, подняв голову, он увидел, что на глазах у нее слезы.

— Есть нечто такое, Изабо, с чем невозможно бороться, — тихо сказал он.

— Нет! — закричала она. — Все можно побороть, все!

Он посторонился, дав ей пройти, и глядел на нее, пока она не завернула за угол. Затем прислонился к стене и закрыл глаза. Изабо ошибается, это невозможно побороть. Разве он не пытался, разве у него получилось?

Оттолкнувшись от стены, Алистер направился в свою комнату. У него совсем не было желания присоединяться к остальным, он мог думать лишь о милом лице Изабо, страдании в ее глазах, о тонких руках, добровольно и страстно обнимающих его, о том единственном поцелуе.

Алистер захлопнул дверь. Ему хотелось пойти к ней, но он знал, что не пойдет. Ее слезы… он ненавидел, когда она плачет.

Идя от двери, Алистер машинально сбросил одежду, хотя о сне теперь не могло быть и речи. Поэтому он встал нагишом у распахнутого окна и, глядя на висевшую в небе луну, размышлял о превратностях судьбы, которая сначала забрала у него отца, дала ему ненависть и силу бороться за то, во что он верил, а потом столкнула его с этой девушкой, олицетворявшей все то, против чего он боролся. Она ничем его не поощряла, ничего от него не хотела и в то же время притягивала его своей красотой, грацией, непреклонным характером, пока он не возжелал ее так, как не хотел ни одну женщину.

Алистер взглянул на шрам, казавшийся в лунном свете длинной темной полоской. Рука была еще слегка одеревеневшей, но хорошо заживала. Он никогда не сможет забыть то, что она для него сделала. Он держал ее взаперти, лишил свободы, о которой она мечтала, причинил ей несказанную душевную боль, а она, едва возникла необходимость, без колебаний пришла к нему на помощь.

Этот долг невозможно оплатить. Алистер знал, что обязан позволить ей сделать все, чего она хочет, но тогда он ее потеряет, и он не был уверен, что разрешит ей уйти.

Это именно ранение сделало Алистера уязвимым и зависимым от нее, решила Изабо, хотя оно дало ей возможность разглядеть за внешней оболочкой властного лэрда, бывшего ее врагом, мальчика Алистера, мужчину, единственного мужчину, который привел ее душу в смятение.

Теперь, лежа на кровати, Изабо терзалась виной и сожалением. Как она позволила возникнуть такой сильной привязанности, вообще привязанности к одному из них? Она думала о Робби, обо всем, за что они сражались, до тех пор, пока ей чуть не стало дурно от этих мыслей. Она должна уйти отсюда прежде, чем ничего уже нельзя будет поправить, прежде, чем она уже просто не сможет заставить себя уйти.

Она выполнила свое обещание, срок действия ее честного слова давно истек, она не сбежала, пока он болел.

Теперь ей незачем тут оставаться, уйти совсем просто, ее больше не охраняют.

На следующий день Изабо нашла свои штаны, рубашку и куртку Робби, которые они забрали у нее. Это было нелегко. Где находятся ее вещи, она смогла узнать лишь у Патрика, задав ему несколько хитрых вопросов.

Но старик, конечно, сразу все понял, да и она не стала ничего отрицать, когда он спросил ее. Изабо объяснила, что ей нужно посмотреть, сохранился ли ее дом, или он, как многие другие, был полностью разрушен.

— Вам незачем держать меня здесь, — добавила она. — Все кончено, вы сами не устаете мне об этом говорить.

— Алистер знает о твоих планах? — спросил Патрик.

— Не совсем.

— Не совсем?

— Ну, я не сказала ему, но ведь он и не предполагает, что я останусь тут навсегда.

Патрик молчал, пока они не подошли к двери ее комнаты.

— А далеко он, твой дом?

— К западу от Лох-Мари, — ответила Изабо.. — На полпути между Гэрлохом и Мил-Дорейном.

Старик ужаснулся.

— Но ты не можешь отправиться в такой путь одна.

Ты ведь не собираешься это делать?

— Собираюсь и отправлюсь. До сих пор я же путешествовала одна, надену старую одежду, никто меня не тронет. — Изабо с улыбкой положила ему руку на плечо. — Ты был добр ко мне, Патрик Макфи, я благодарю тебя за поддержку и внимание, но теперь настало время уезжать, разве ты не понимаешь?

Идя обратно, Патрик сокрушенно качал головой. Если он утаит это, Алистер его убьет, правда, он не давал Изабо обещания молчать, но, рассказав Алистеру, он предаст ее.

Судьба все решила за него. Полчаса спустя он неожиданно столкнулся с Алистером в широком коридоре возле его комнаты. Тот стоял без куртки, держалевой рукой палаш, и рассекал им воздух.

— Я поправился довольно быстро, не так ли? — улыбнулся он.

— Да, поправился. Но у тебя всегда так.

— Это все Изабо, — ответил Алистер, воткнув острие палаша в пол. — Ее искусное владение иглой. Я очень ей благодарен.

Патрик вздрогнул.

— В чем дело? Ты выглядишь так, будто проглотил нечто вредное. Что тебя беспокоит?

— Ничего особенного.

Это была жалкая попытка остаться верным Изабо, самое большее, что он мог для нее сделать. Главное — его верность человеку, который стоял перед ним.

— Ничего особенного? — повторил Алистер. — Думаю, будет лучше, если ты все мне расскажешь, Патрик Макфи.

— Это она… Изабо. Она говорит, что выполнила свое обещание, и раз ты опять здоров…

Старик замолчал, ибо Алистер, не дослушав его, уже исчез.

Через минуту, слегка запыхавшийся, даже не постучав, он распахнул дверь ее комнаты. Изабо стояла возле кровати в одной рубашке, и неожиданное появление Алистера, да еще с оружием, явно испугало ее.

— Ты что, пришел убить меня? — после краткого молчания спросила Изабо.

Взглянув на палаш, Алистер быстро поставил его к стене.

— Я тренировал руку, — сказал он и захлопнул дверь. — А теперь объясни, что Патрик имел в виду, говоря мне про твое решение?