Доминирующая раса - Ольга Онойко

На Второй Терре, во время шестичасовой посадки, я вышла из корабля. Единственная планета угасающей красной звезды, она славится изумительной красотой. Даже обычные съемки завораживают, но они, по рассказам, только жалкое подобие, — эту Терру обязательно нужно увидеть глазами. Я надеялась немного развеяться. Может, сходить в кино, посидеть в кафе. И выкинуть, наконец, из памяти проклятую фронтирскую пустыню, сожравшую все, что у меня еще оставалось.

Я вышла на крышу здания порта, на смотровую площадку. Полдень только что миновал. Дул пронизывающий ветер. Я была легко одета, на Фронтире я привыкла к постоянной жаре. Здесь оказалось холодно. Я поежилась, и биопластик, лелеявший мое тело под одеждой, начал вырабатывать тепло.

Никакими словами не передать. Все говорят «розовая жемчужина в перламутре», это уже избито. Солнце Терры-2 действительно нужно увидеть своими глазами. Иначе не представишь. Минуту спустя я поняла, что стою как ребенок, с открытым ртом. Облака — синие, голубые, розовато-лиловые, сиреневые, полупрозрачные, быстрые, как шелковые платки…

Я смотрела в новое небо, любуясь и замирая. И я вытянула руку, чтобы опереться о загривок Аджи, стоящего рядом со мной.

После этого мне расхотелось куда-либо идти.

В каюте меня встретила соседка. Совсем юная и смешная.

И в парадной форме.

Мы считали, что парадная форма существует для парадов и только. И что женщине не следует демонстрировать выправку. Меняются времена…

— Эльса, — представилась она. — А это Ирлихт. Ничего, что мы? Вы извините, что я взяла в двухместный, но у меня денег не хватило, а в четырехместный вообще брать нельзя, там тесно очень.

Ей было не меньше восемнадцати, но она показалась мне совсем ребенком. Может, из-за манеры речи. Точно горох сыпался.

Ирлихт, имея глубокомысленный вид, смотрел в окно и успел напустить в задумчивости целую лужу слюней. Бедная Эльса, стюардессы ее убьют. Конечно, это было не окно совсем, а просто телещит, на котором медленно плыло звездное небо. Для разрядки пассажирских нервов. Комната без окон многих людей вгоняет в стресс. Удивительно — знаешь, что иллюзия, а все равно действует…

— Конечно, Эльса, ничего. Я сама экстрим-оператор, — я старалась говорить ласково. У меня сорвался голос. Я столько раз за последнее время обдумывала эту фразу, и так давно не произносила вслух…

— Вы? — она хлопнула глазами и оглядела комнату, не забыв про потолок. Попыталась выглянуть в коридор через мое плечо. Правильно, девочка… вот только нет его здесь.

— А где? — по-детски непосредственно спросила она.

Я замялась.

Ей не понадобился ответ. Она села на кровать, глядя расширенными глазами. Ирлихт подошел, понюхал меня с уважением, а потом что-то тихо сказал и осторожно ткнулся мордой мне в живот. И я машинально запустила руки под его нижнюю челюсть.

Оказывается, я все это уже успела забыть… Насколько нукты красивы и грациозны. Какова на ощупь непробиваемая шкура. Их дивную, дикую, хищную, инопланетную пластику. Ирлихт даже позволил мне приподнять его верхнюю губу и провести пальцем по влажным зубам.

— Вы… не плачьте, — шепотом сказала Эльса.

…Она собиралась навестить родственников перед началом нового учебного года. Она летела на Терру-без-номера с Земли. Это самый оживленный маршрут, без пересадок, но Эльса решила повидать еще какие-нибудь планеты. Она впервые покинула Землю. Заказала два билета — первый с Земли на Терру-2, привлеченная рассказами о волшебной красоте здешней природы, а второй — транзитным кораблем на Терру-без-номера. Конечно, все билеты были дешевыми, но — насколько возможно. Компания четырехметрового псевдоящера не позволяла селиться в многоместных каютах.

Соседка Эльсы на корабле с Земли устроила отвратительный скандал, увидав их. Эльсу едва не выгнали. К счастью, на корабле обнаружилось пустое хозяйственное помещение, и Ирлихта заперли там. Ему было очень плохо и обидно, а Эльса втихую ревела в подушку, ненавидя весь космос вообще.

Мое имя она спросила только после того, как все это выпалила. Спохватилась… Странно, но болтливость Эльсы совсем меня не раздражала. Может, потому, что рядом молчаливо присутствовал Ирлихт.

— Янина, — ответила я. — Эльса, называй меня на «ты». Экстрим-операторы не говорят друг другу «вы», никогда.

Она улыбнулась так ясно и солнечно, что я не смогла не ответить тем же.

— Эльса, почему ты в парадной форме?

— Ну… — она немного удивилась. — Я думала, так надо. Так красиво. Нам ее только что выдали.

О! Тогда понятно.

— Эльса, парадную форму экстрим-операторы надевают только на парад. Полевую форму — только если заброс проходит в условиях дикой природы. Мы ходим в штатском. Мы слишком откровенно вооружены, понимаешь?

Девочка кивнула.

— А я-то думала, почему на практику к нам все в спортивных костюмах приходят… — вздохнула она. — Ладно… мне снять?

— Погоди. Ты неправильно надела аксельбант.

Она обиженно заморгала.

— Как неправильно?! Тут два сантиметра и тут на пуговице…

Эльса годилась мне в младшие сестры, но я видела в ней дочь. Я вдруг почувствовала себя совсем старой и умудренной. Прожившей свой век. И с этим осознанием пришло безнадежное какое-то веселье. Давай сюда, дочка, я научу тебя правильно носить аксельбант…

— Во-первых, он тебе сейчас вообще не положен. А во вторых… Под погон пришит или пристегнут?

— Пристегнут.

— Давай сюда.

Эльса послушно сняла шнуры, — две тугие золотые косички, одна подлиннее, другая покороче. Протянула мне.

— Экстрим-оператор носит аксельбант не на груди, — назидательно сказала я.

— А где?

Вместо ответа я окликнула Ирлихта, который вновь пустился в размышления у телещита. Он с некоторым удивлением посмотрел на нас и неторопливо подошел.

Я повязала золотые шнуры где положено. Сошлось идеально.

— На шее нукты, — безмятежно изрекла я. Глаза Эльсы округлились.

— Я всегда так думала! — воскликнула она.

— Вот почему он именно такой длины, — сообщила я. — У всех остальных родов войск короче.

Мы сидели и говорили. Вернее, говорила по большей части Эльса. Я слушала ее с наслаждением. Я много лет не была в Джеймсоне, даже не слышала ничего о внутренних делах Академии. Я не имела права сообщать подругам о своем существовании. Но Эльса не знала, кто я. Она видела во мне только старшего оператора, одну из сотен, если не тысяч. И я выспрашивала у нее все. Дотошно. Эльса не видела в этом ничего удивительного и болтала с удовольствием.

— А кто сейчас ведет практику?