Лихо. Медь и мёд - Яна Лехчина

Тогда Юрген убедился: госпожа Кажимера послала к ним не простых учениц. Она отправила лучших. Сильнейшие из чародеев не могли перебрасываться через часть себя, одна лишь госпожа Кажимера славилась умением перекидываться через свой волос. Значит, и учениц она учила тому же.

Когда они добрались до терема, уже рассвело. Небо было серо-розовым, хмурым – Юрген любил разную погоду, но внезапно и ему стало так неуютно, что захотелось поскорее укрыться в домашнем тепле. Якоб повесил у ворот потухший череп – чародейки глядели на него без особого удивления, точно всегда знали, что у Йовара на дворе полным-полно человеческих останков. Да и что им кости, если они знали куда более жестокие чары?

Некогда госпожа Кажимера уговорила Драга Ложу пленить Йовара в его же владениях. Йовар редко рассказывал ученикам о госпоже Кажимере, но если уж и рассказывал, то злился: не ведьме, перекраивающий чужой разум, упрекать его в изуверстве.

На заборе сидел ворон и смотрел на чародеев умным чёрным глазом. Один из колов пустовал без черепа – значит, Хранко ещё не вернулся. Юрген положил руку на крыло птицы, передавая весть: «Нашли. Возвращайся». Много лет назад Хранко научил их связываться с ним через воронов. Всех их: Бойю, Ольжану, Якоба, Чарну… Чтобы они, где бы ни находились, всегда смогли рассказать о себе Дикому двору.

Юрген почувствовал на себе долгий взгляд панны Ляйды. Полуобернулся, удивлённо приподнял брови.

Она рассматривала его не таясь.

– Ах, Урыська, – мурлыкнула она. – Какая же красота пропадает в этой чаще.

Якоб подавился смешком, но Юрген снова сделал вид – на этот раз с раздражением, – что не услышал.

Уршула закатила глаза.

– Идём быстрее, – велела она Ляйде. – Ваш мастер не дома?

– Нет, конечно. – Юрген отправил ворона в небо. – Он не стал бы отсиживаться, когда по его лесу слоняются чужаки. Скоро вернётся.

Чародейки разглядывали их двор и терем, примечая детали, и Юргену стало тошно от этого – хотелось, чтобы они поскорее убрались к госпоже Кажимере. Да и зачем они пожаловали? Какое у Кажимеры дело к Йовару, если они друг друга на дух не переносят?..

В большой трапезной они встретили Бойю и Чарну. Чарна настороженно взирала на всех из угла, а Бойя, коротко расспросив о случившемся, дёрнула бровью и протянула:

– Ой-й, девочки, полуночные гостьи. Ну что же, присаживайтесь. У нас здесь, конечно, не стоегостские хоромы, но куда деваться.

Вид у неё был донельзя ядовитый – даже панна Ляйда ничего не сказала. Только молча устроилась на скамье, но не на той, где села Уршула.

Бойя положила локоть на столешницу и подпёрла щёку ладонью.

– Как поживает моя подруженька Ольжана? – спросила она. – Вы её там не обижаете?

Юрген не сумел растолковать выражение лица Уршулы, но оно ему не понравилось. Панна Ляйда недобро усмехнулась.

– А ты не знаешь, кумушка? – Она потянулась. – Твой мастер не рассказал тебе об этом?

– Ляйда. – Уршула сжала губы. – Замолчи.

Игривый настрой Бойи как ветром сдуло.

Тоска засвербела в груди Юргена. Только бы дождаться Йовара – при нём можно расспросить то, что ученицы Кажимеры не расскажут сами. Только бы дождаться…

Первым появился Хранко. Скользнул в трапезную чёрной тенью и замер рядом с Бойей. Юргену показалось, что все ученики Йовара разом стали тише и незаметнее шишимор – не до них сейчас было. Грохнула входная дверь. Раздались громоподобные шаги.

Лицо Уршулы не выдавало ни единого чувства, но пальцы тревожно сплелись в замок, звякнул браслет на тонком запястье. Ляйда сидела более раскованно – не по струнке, как её спутница, а опёршись на ладонь. Но перед появлением Йовара подобралась и выпрямилась.

Йовар вошёл и окинул обеих тяжёлым взглядом.

– Кто такие? – проговорил сквозь зубы.

Чародейки поднялись. Уршула рассказала, из какого они двора и что их сюда привело, но Йовар, казалось, едва слушал. Одним резким движением он выдвинул скамью и сел напротив девушек.

– А ваша госпожа, – бросил он с отвращением, – не предупреждала, чтобы не смели колдовать в моём лесу?

Уршула начала говорить про волшебных коней, но Йовар со злостью ухнул кулаком по скамье.

– Про своих коней, – плюнул, – будешь заливать кому-то другому. Думаешь, я колдовство волшебных тварей от человеческого не отличу? Что вы делали?

Уршула помедлила, выровняла дыхание. Затем призналась – когда кони вынесли их ночью в Чернолесье, они с панной Ляйдой зажгли чародейский огонь, чтобы осветить себе путь, и, мол, господин хозяин, они не использовали своё колдовство против стражей его леса или…

– Совсем берегов не видите? – Йовар упёрся рукой в колено и подался вперёд. – Не первый год под Кажимерой ходите, но не понимаете, чем это чревато?

Уршула слегка сузила глаза.

– Есть закон о гостеприимстве, – проговорила она. – Ученик одного чародея Драга Ложи может прийти ко двору другого в любое время дня и ночи, зная, что его не тронут.

– Не говори мне об этих законах, – процедил Йовар. – Я знаю их не хуже твоей госпожи. Нигде не сказано, что ученик одного чародея Драга Ложи смеет колдовать во владениях другого, понимая, в чьих землях находится.

Уршула помолчала и плавно поклонилась.

– Извини нас, – сказала она. – Всё, что мы делали, было не со зла.

Йовар хмыкнул.

– Ладно, – бросил наконец. – Что у тебя?

Уршула шагнула вперёд. Панна Ляйда, сцепив за спиной маленькие руки, легонько закачалась с пятки на носок.

– В Стоегосте, – начала Уршула, взвешивая каждое слово, – появилось чудовище. Оно задрало нескольких стражников и горожан, напало на крестьянский обоз, и неизвестно, скольких людей убило после этого.

– Печально, – проворчал Йовар. – Но мне-то какое дело?

– То, что сейчас называют Сущностью из Стоегоста, раньше было Беривоем, одним из господаревых дружинников. Тебе незнакомо это имя, мастер?

– Я не твой мастер, – ответил он, кривясь. – Нет, я никогда о таком не слышал.

– Что ж… – протянула Уршула. – Сущность из Стоегоста бросается на разных людей, но самую лютую ненависть испытывает к одной из учениц моей госпожи. Такую лютую, что пустилась за ней в бега.

Она внимательно смотрела на Йовара, будто пыталась что-то прочитать по его лицу. Но Йовар только фыркнул:

– Мне нет дела до того, что происходит с ученицами твоей госпожи.

Панна Ляйда издала короткий звук – то ли смешок, то ли кашель.

– Но раньше она была твоей ученицей, господин, – произнесла она медово, с легчайшим оттенком улыбки. – До неё тебе тоже нет дела?

И скользнула вперёд, к Уршуле.

Юрген похолодел. Он встретился