Simple Storys - Инго Шульце

– Все кончено, думал я тогда. Но дальше мне стало еще хуже. Так плохо, что я даже почувствовал некоторое облегчение. Таковы они все, думал я. Вот что скрывается за показным благочестием. Мир устроен просто. Я превратился в убежденного мазохиста… Но, – тут отец прищурил глаза, будто хотел заранее посмеяться над какой-то шуткой, – знаешь что, сынок? Как раз тогда и началась моя настоящая жизнь. Жизнь в одиночестве? А вот и нет! Никогда прежде Иисус Христос не был так близок ко мне, как в тот момент! Кто мы такие, чтобы мешать людям, которые приносят нам весть? Что мы вообще о себе воображаем?

Помню, тогда этот рассказ поразил меня, как гром среди ясного неба. Ведь я даже не был крещен. Я только думал, что люди верующие дольше живут и меньше болеют. Я прочитал об этом за пару дней до встречи с отцом в журнале «Психология сегодня», который был выставлен на стенде в нашей библиотеке. Тон моего отца, его голос внезапно изменились.

– Ко мне каждый день стали приходить братья и сестры, которые помогали мне и поддерживали меня, с которыми я мог читать Слово Божие и молиться, – рассказывал он, не сводя с меня глаз. – Ты же видишь, я сам себя обслуживаю. Не падаю духом, хоть я и пенсионер. – Он попытался дотянуться до моей руки. – Когда ты одинок и отчаялся, – сказал он, – Иисус Христос к тебе ближе всего. Ты, Мартин, должен только сказать «да», просто «да».

– Но я не одинок, – возразил я.

– Разумеется, нет! – Кончики его пальцев коснулись моей руки. – Конечно, ты не одинок, Мартин. – Он придержал свою правую руку и откинулся назад.

Я уже не помню, о чем еще мы разговаривали. Во всяком случае, вскоре я сказал, что мне пора ехать, я должен проделать часть пути, пока еще светло.

Отец вытащил из кармана пиджака десятипфенниговую монетку, положил ее на стол, потом еще раз опустил руку в карман и протянул мне темно-зеленый пакетик, мягкий на ощупь.

– Посмотри сейчас, если хочешь.

Я попытался аккуратно снять скотч, чтобы не порвать подарочную бумагу.

– Рисунок я набросал сам, – сказал он, когда я вынул обе тряпочки-ухватки, светло-голубые с белыми восьмиконечными звездами посередине. К уголку каждой была прикреплена метка: «Д-р Ханс Рейнхард, корпус С, комната 209». – Это тебе наверняка пригодится, – сказал он. – Практичные вещи всегда нужны.

Я поблагодарил его, и он расплатился.

Потом я помог ему надеть плащ. Он спросил, хорошо ли повязал шарф. Я немного сдвинул концы шарфа к середине. Отец взял меня под руку, и мы пошли. Один из кельнеров нам поклонился. Когда я поднял глаза, то встретился со многими взглядами. Некоторые женщины даже обменивались замечаниями в наш адрес и улыбались. Я старался держаться прямо. Та официантка, что первой с нами поздоровалась, открыла внутреннюю дверь. Две женщины, которые в тот момент как раз входили в кафе, придержали для нас створки наружной двери и подождали, пока мы пройдем. Они тоже улыбались.

Его такси уже стояло у края тротуара. Я кивнул, и шофер распахнул дверцу.

– Будь здоров, Мартин, – сказал мой отец. Я почувствовал, как его подбородок прижался к моей правой щеке.

Уцепившись левой рукой за дверцу, он откинулся назад, на переднее сидение. Водитель перебросил через порог его ноги. Я поднял руку, чтобы помахать, если отец обернется. Машина уже отъехала, когда он повернул голову – недостаточно, чтобы увидеть меня.

Я побежал в том направлении, откуда шел к месту нашей встречи, и оторвал глаза от асфальта лишь тогда, когда мог быть совершенно уверен, что никто больше не станет мне улыбаться. Потом нашел телефонную будку, набрал номер Штойбера и сказал ему, что все в порядке и что я, вероятно, уже часиков в десять-одиннадцать буду у него.

– Великолепно, – взревел Штойбер. – Мы ждем! Вся семья вас ждет!

– Ну и отлично, – сказал я.

– Доброго вам пути! – крикнула в трубку его жена.

– Доброго пути! – сказал Штойбер.

– Спасибо, – отозвался я, плотнее прижал ухо к трубке и прислушался к голосам в глубине комнаты.

– Пока, – сказал Штойбер и отключился.

Я набрал номер Данни. Я хотел поговорить с Тино. Хотел хотя бы просто сказать ему: «Привет», – но положил трубку еще до первого гудка. Подумал, что вполне могу позвонить ему и завтра, по местному тарифу. Я сел в машину и выехал со стоянки так удачно, что мне даже не пришлось давать задний ход.

Сегодня я знаю, что рассказ моего отца – настоящая история Савла/Павла. В «Деяниях апостолов» в Новом Завете можно прочитать о том, как один человек из гонителя христиан превратился в их самого авторитетного миссионера, как он нес людям Благую Весть.

Обе тряпочки-ухватки – тут отец тоже оказался прав – висят рядом с моей плитой, так что, когда я хочу их достать, мне нужно только протянуть руку.

Глава 11 – Две женщины, один ребенок, Терри, монстр и слон

Как Эдгар, Данни и Тино переезжали в новую квартиру с балконом. Запах жареной колбасы. Большие и маленькие катастрофы. Пятна на кресле и на ковре.

– Эдди, боже мой! Этот монстр! – услышал он возглас Данни. Эдгар выпрямился. Над головой, как гигантский шлем, он держал серое кресло с подголовником, его лоб по самые брови скрывался под пружинным сиденьем. Вопрос состоял в том, как теперь сохранить равновесие. Эдгар с шумом выдохнул воздух. Спинка кресла давила ему на лопатки.

– Оох! – вырвалось у Тино.

– Эдди, почему, ведь сегодня не…

Ступни Данни мельтешили у него под ногами на винно-красном ковре. Эдгару показалось, будто она дотронулась до кресла. Он представил себе, что вот сейчас она придвинется поближе, встанет между подлокотниками и обеими руками обхватит его за бедра. Они поцелуются, так что Тино ничего не заметит, и потом начнут медленно пританцовывать, взад-вперед, взад-вперед…

– Он такой силач, этот Эдди, – сказала Данни и ласково похлопала по краю сиденья. В результате Эдди дважды чуть не споткнулся, но все-таки последовал за ней и пригнулся там, где, как он предполагал, с потолка свисала люстра. Ему удалось, ни обо что не стукнувшись, протиснуться через дверной проем в прихожую.

– Почеши здесь. – Носком правого ботинка он показал на левую икру.

– А где «спасибо»… – шепнула Данни и распахнула перед ним входную дверь.

– Еще почеши! – сказал он, не двигаясь с места. – Дует же, Эдди, быстрее, прошу тебя…

Он опять пригнулся и, сделав большой шаг, переступил через половик с расположенными полукругом черными буквами, которые складывались в слова: «Добро пожаловать».

Сверху кто-то спускался – женщина в платье до колен. Эдгар попробовал по ее туфлям и икрам догадаться, сколько примерно ей лет. Он поздоровался, но ответа не получил. На нижнем пролете лестницы она проскользнула мимо него и придержала дверь парадного. Он сказал: «Спасибо», – и опять ничего не услышал.

Правой рукой Эдгар ощупывал карманы в поисках ключа от машины. Он присел на корточки, наклонил плечи и голову, так что передние ножки кресла коснулись асфальта. Потом подался назад, быстро выпрямился, чтобы освободиться от спинки, но когда хотел найти какую-нибудь опору, его пальцы схватились за пустоту; он качнулся вперед и вместе с креслом шмякнулся о левую заднюю фару «форда» «Транзит».

Та женщина исчезла. Он отряхнул спинку и зевнул. Было душно.

– И где это? – спрашивал Тино, когда Эдгар вернулся в комнату.

– В Альбеке, на балтийском побережье, – сказала Данни. – Ну, Эдди? Ты-таки произвел на нас впечатление. Место там еще есть?

Эдгар кивнул.

– Ключ?

– А это? – крикнул Тино.

– Что, лапочка, – вон там, на осле?

– Вот это! – Тино поднял фотоальбом повыше. – Это!

– Подожди, Эдди, ключ… – я не помню, лапочка, правда не помню – может, он в кухне?

Перед холодильником Эдди угодил в лужу. Он бросил на пол тряпку и понаблюдал, как вода обтекает сухие островки, пока тот кусок рогожи, что имел очертания Сицилии, не прилип к полу. Потом собрал края тряпки и понес мокрый ком к раковине. Этот путь пришлось пару раз повторить. Потом Эдгар распахнул неплотно прикрытую дверь холодильника. Из морозильной камеры свисал вниз черный футляр для ключей.

В комнате Эдгар попытался вообще не смотреть в сторону Тино.

– Мне что-нибудь захватить с собой?

– Вот это! – Данни постучала по картонной коробке, стоявшей рядом. – И еще две банки консервов для Терри.

– Ничего себе идейка, правда, – сказал Эдгар.

– Это его собака, Эдди. Он должен решать, что для его пса хорошо, а что – нет. Терри привыкнет к новой обстановке, и мы наконец обретем покой. Я нахожу, что это хорошая идея. – Данни опустилась на колени перед мебельной стенкой, встряхнула старую газету, разорвала пополам двойной лист, засунула скомканную половину в пивной стакан, а потом завернула стакан в другую половину. Эдгар носком ботинка пододвинул к себе еще один лист. «Осложнения вместо наслаждения. Не мастурбируй, когда ты за рулем» – значилось под фотографией перевернувшегося грузовика. Он протянул Данни короткий текст и засмеялся, когда подумал, что она уже все прочла.