Сын ярла - Андрей Посняков

— Видно, девки снятся! — со знанием дела пояснил Хельги, Снорри зажал себе рот рукою, чтобы не рассмеяться.

К поясу и ногам Хрольва они привязали буквально все, что обнаружили рядом, благо веревок в доме хватало, — большой котел, свисавший с потолка на толстой цепи, два котелка поменьше, сучковатое осиновое полено, деревянную бадью с водой и недоеденную кабанью голову, недавно присланную в качестве подарка Свейном Копителем Коров, отцом красавчика Фриддлейва. Полюбовавшись при смутном пламени очага делом рук своих, Снорри и Хельги остались крайне довольны. Правда, последнему этого показалось мало.

— Смотри-ка, Харальд как разоспался! — шепнул он, останавливая Снорри. — Ишь, вытянул руки… Слушай, там, у очага, где-то был окорок… Тащи-ка его сюда… Эх, жаль, в одежде все спят, так бы рукава связали… Ну да ладно. Давай-ка Заику к ложу привяжем!

Ни один из спящих не остался без внимания орудующей в доме парочки, даже старый Эгиль — тому тщательно заплели бороду в длинную толстую косу. Осмотрев все, Хельги и Снорри довольно переглянулись и потерли руки.

— Ну вот, теперь можно и поспать, — почесал живот Хельги. — Прикинь, какой утром переполох будет.

— Да уж, — согласно кивнул Снорри и, проходя мимо так и не проснувшегося Приблуды, зацепился ногой об котелок.

Котелок со звоном опрокинулся…

Встрепенувшийся Хрольв спросонья задергал ногами, да с такой прытью, что зазвенело все, что можно, кабанья голова попала в очаг, туда же со страшным грохотом свалился и сорвавшийся с цепи котел.

— Йотуны! — дико закричал пришедший в себя Хрольв. — Йотуны! Великаны!

Все, как один, вскочили с лавок… Вернее, те, кто смог. Некоторые — привязанные — остались, не понимая, какая колдовская сила их держит.

— Великаны! Великаны! — прыгая вокруг очага и звеня привязанными к ногами котелками, нагнетал обстановку Хрольв. — Я прогнал их, прогнал!

— Что, что случилось? — спрыгнув с ложа, схватился за секиру Эгиль, привычно погладил бороду… С бородой явно было что-то не то.

Разбуженный Харальд Бочонок потянулся к мечу… и вместо него вооружился окороком. Рядом, не в силах оторваться от ложа, грязно ругался Заика.

— Великаны! Великаны! — носясь по всему дому, дико кричал Хрольв. — Я видел их, видел! Почти убил одного вот этим вот мечом.

— Ах, чтоб тебя! — выругался красавчик Фриддлейв, со всей дури ударившись ногой об опрокинутую бадью.

Ингви Рыжий Червь молча освобождался от пут.

Наконец, по знаку Эгиля, все выстроились на поляне перед домом. Сменили часовых на улице — те клялись всеми богами, что в глаза не видали никаких великанов, вообще никого не видали.

— Даже зверь лесной вокруг не шатался, — доказывал один из стражей — Йорм из Снольди-Хольма. Низенького роста, коренастый, он выглядел довольно комично, когда, потрясая копьем, призывал в свидетели самого Одина.

В общем, порешили, что дело темное. Йотуны не йотуны — а без троллей тут явно не обошлось, хотя Хрольв упорно твердил обратное.

— Какие тролли?! Великаны то были. Я лично видал двух: один огромный, как скала у ручья, другой маленький, злобный.

— Что ж ты не поразил их секирой, Хрольв? — невзначай поинтересовался Хельги, но Приблуда лишь рукой махнул.

Разговоров о ночном происшествии хватило на три дня, да и потом частенько вспоминали этот случай — даже сам Эгиль Спокойный На Веслах. Спорили до хрипоты: тролли то были или и в самом деле великаны. Хельги невозмутимо поддакивал, а малыш Снорри старательно прятал глаза и невпопад хохотал.

На следующий день Эгиль разделил отряд на две группы: «Медведи» и «Рыси». В «Медведи» попали Дирмунд Заика, Хрольв, Фриддлейв, Харальд Бочонок и еще несколько парней с дальних хуторов. Остальные — Хельги, Ингви Рыжий Червь и малыш Снорри — оказались «Рысями» и должны были, по мысли Эгиля, совершить диверсию в укрепленном лагере «Медведей», который те должны были разбить за ночь в неизвестном для соперников месте.

— Вот — секира. — Эгиль торжественно вручил предводителю «Медведей» Фриддлейву собственное оружие. — Спрячьте ее понадежней и охраняйте. Вы же… — он повернулся к Хельги, — добудете ее любым, приличным настоящему викингу, способом. Задание ясно?

— Ясно! — хором отозвались молодые воины.

«Медведи» тут же скрылись в лесу, а «Рысям» вроде как и нечем было заняться аж до самого утра, что отнюдь не означало, что они будут бездельничать, — Эгиль велел им рубить деревья и копать в глубоком снегу длинные ямы для устройства полосы препятствий. Ухайдакались, и Хельги чувствовал, как стекают по лбу крупные соленые капли, слышал рядом тяжелое дыхание Ингви и Снорри — последнему приходилось особенно тяжело в силу возраста — Эгиль не делал различий: сказано, всем рубить деревья и таскать тяжелые стволы, значит — всем. К вечеру Снорри не выдержал, споткнувшись, упал лицом в снег, да так и застыл, потный, смертельно уставший, грязный.

Бросив топор, Хельги уселся рядом, положил руку Снорри на плечо, оглянулся: Ингви, стиснув зубы, молча тащил бревно.

— А здорово мы повеселились прошлой ночью! — заметил Хельги, и Снорри перестал дрожать, обернулся. Правда, ничего не сказал — видно, не ворочался язык от усталости, — однако в глазах его мелькнула искорка веселья.

— Думаю, и завтра неплохо проведем время, — продолжал Хельги. — Уж заставим «Медведей» побегать, верно, Снорри?

— Да уж, ясное дело, заставим, — кивнул тот и улыбнулся. Подошел, присел рядом Ингви. Отдышался, сказал что-то смешное. Хельги незаметно кивнул на брошенную Снорри осину. Ингви не переспрашивал — молча встал, схватился было за бревно. Хельги придержал его за руку:

— Эй, Снорри! Давай-ка обтеши ветки.

Снорри кивнул, схватил топор, заработал — так, что полетели по сторонам вкусно пахнущие смолистые щепки. Старался — еще бы, уж это-то было ему вполне по силам, не то что тащить тяжеленный ствол. Хельги переглянулся с Ингви.

— Здорово у тебя получается! — тут же похвалил малыша тот. — Давай-ка так — ты и дальше обтесывай, а мы с Хельги будем таскать деревья, лады?

Снорри молча кивнул, счастливо улыбаясь, — еще бы не лады. Усмехнулся в усы стоящий за старым дубом Велунд, шепнул что-то подошедшему Эгилю и тихонько засмеялся.

«Рыси» были на ногах, как только взошло солнце. То есть как бы считалось, что оно взошло, — сыпал мелкий снег, похожий на недоваренную овсянку, сквозь затянувшие небо густые серые тучи не пробивался ни один солнечный лучик, лишь на востоке, за горами — сейчас не видными из-за туч, — чуть-чуть алело. Хельги переглянулся с Рыжим Червем, и оба улыбнулись — такая погодка была им на руку — куда как проще подкрасться к становищу «Медведей»… Вот только где оно, это становище?

— Думаю, не так далеко, — поделился мыслями Ингви. — Сам смекай, они же должны были выбрать место, выстроить что-то, пусть даже и в снегу, да к тому ж еще сначала добраться — и все за одну ночь. А темно!

Хельги согласно кивнул — нагнулся, чтобы подвязать завязки на обуви, незаметно бросив быстрый взгляд назад, ухмыльнулся чему-то и, выпрямившись, добавил, что, по условиям игры, «Медведи» могли воспользоваться лошадьми, угнав их с чьего-нибудь пастбища.

— Вряд ли они стали связываться с лошадьми, — покачал головой Ингви. — Потом не оберешься проблем с их хозяевами — сразу шум поднимут… Нет, вряд ли.

Хельги с уважением взглянул на приятеля: оказывается, у Ингви был аналитический склад ума. Вот вам и Рыжий Червь.

Прячась за деревьями, «Рыси» бесшумно вышли на тропинку, ведущую из усадьбы Сигурда ярла к кузнице Велунда и дальше, к Ерунд-озеру. Выставив часового, уселись вокруг густой елки — безумно хотелось есть, да вот никаких дорожных припасов им не полагалось — все должны были добыть сами, на ходу.

— Смотрите. — Сглотнув слюну, Хельги отломил сухую ветку и, разгладив рукой снег у самых корней, нарисовал крестик: — Это наш лагерь. Вот — тропа. Вот здесь — ручей, а тут — скалы. За ними священная роща и дорога, еще дальше река, — ну, так далеко они вряд ли успели уйти. Слева от дороги лес, озеро, хутор Свейна Копителя Коров и усадьба Альвсенов, тут холмы, пастбище… Ну, в общем, ясно?

Сын Сигурда ярла окинул взглядом свою небольшую команду: он как-то сразу стал вести себя так, словно уже был вождем-хевдингом, и, странное дело, его слушались. Впрочем — а кто бы выпендривался-то? Ингви для этого слишком умен, остается малыш Снорри.

— Ясно. — Снорри кивнул и, немного помолчав, неожиданно поинтересовался, почему Хельги не изобразил на чертеже дальний лес и Ерунд-озеро.

Ингви Рыжий Червь лишь хмыкнул, а Хельги терпеливо объяснил, что среди «Медведей» многие не дураки покушать: и красавчик Фриддлейв, и Приблуда Хрольв, и уж тем более Харальд Бочонок — в этом месте Ингви хихикнул, — поэтому они и не пошли к Ерунд-озеру.