Надменный герцог - Рона Рэндалл

В целом замок нравился мне больше. По крайней мере, там Пенелопа безбоязненно исследовала мансарду и носилась по лестницам в школьном крыле. С тех пор как нам разрешили пользоваться библиотекой, она безбоязненно рылась в книгах и бегала по витой лестнице в банкетный зал. Обычно она располагалась на ковре перед одним из огромных каминов, уткнувшись носом в книгу, а я уютно устраивалась в глубоком мягком кресле. Мы обе с нетерпением ждали этих дружеских посиделок.

Но не могло быть и речи о том, чтобы посидеть на коврике у камина в комнате герцогини – здесь невозможно было сидеть развалясь в кресле. Сама она сидела с прямой спиной в высоком кресле, как королева на троне.

Вначале мы просто смотрели друг на друга – гордая, прямая старая леди и девушка, которую привезли в замок для того, чтобы она обучила французскому ее внучку. В герцогине чувствовалось обаяние. Оно ощущалось в ее улыбке, когда она протянула мне руку, приглашая сесть рядом на стул, и даже когда она позвонила, чтобы нам принесли чай. Очевидно, мой внешний вид не вызвал у нее нареканий. Я надела свой единственный приличный костюм, а к нему – бархатную шляпку, обшитую соболем, споротым со старой муфты тети Агаты. Перчатки мои и туфли были безукоризненны, на блузке ни единого пятнышка.

Мы вежливо побеседовали о погоде, о приближении весны, я выразила восхищение ее садом и задала несколько умных, как мне показалось, вопросов о сезонных посадках. На губах герцогини заиграла улыбка, и она спросила:

– Дорогая моя, вы хорошо разбираетесь в садоводстве?

– Совершенно не разбираюсь, ваша светлость. Так как у меня никогда не было постоянного дома, то не было и сада.

– Тогда не стоит вдаваться в подробности, – насмешливо заметила она. – Учительница иностранных языков не может знать все на свете.

Я рассмеялась, и мне сразу стало легче.

Горничная в накрахмаленном переднике принесла поднос с чашками, лакей – серебряный чайник, и длинные грациозные пальцы герцогини, унизанные перстнями, запорхали над подносом.

– Вообразите, – говорила она при этом, – дочь моей экономки отказывается идти в прислуги! Заявила, что лучше уедет в Лондон и станет работать в универмаге Уитли. Остается только удивляться, куда катится наш мир. Женщины работают в магазинах и живут в общежитиях. А все этот ужасный социализм. Вы, конечно, слышали о нем?

– Да, герцогиня.

– И конечно, не одобряете его?

Я помолчала, разрываясь между стремлением сказать правду и необходимостью быть тактичной.

– Я вполне понимаю причины социализма и индустриальной революции.

– Мне казалось, у нас уже все было, – язвительно заметила герцогиня. – А сейчас мы докатились до того, что платим рабочим, потерявшим работу!

Взяв у нее чашку с чаем, я осторожно произнесла:

– Если бы вы видели, в каких условиях живут безработные, вы поняли бы, как они нуждаются в помощи.

– Ага! Вижу, вы на их стороне!

– Надеюсь, я всегда буду на стороне нуждающихся.

Неожиданно герцогиня наклонилась вперед и похлопала меня по руке:

– Мне нравятся люди, которые говорят правду, даже если я с ними и не согласна… Возможно, я веду слишком уединенную жизнь, слишком отрезана от мира. Но откуда вам, мисс Пенроуз, известно о подобных вещах?

– Такое происходит во всем мире. Бедные есть в каждой стране. Поскольку я путешествовала с отцом по Европе, я неизбежно сталкивалась с ними.

Не такого разговора я ожидала. Я думала, мы поведем вежливую светскую беседу, и вдруг оказалось, что мы обсуждаем мировые проблемы, спорим о правах женщин. Вдруг я заметила, что уже наступили сумерки, и поспешно вскочила на ноги.

– Мне пора! Я засиделась у вас.

– Я этого не заметила, – спокойно ответила герцогиня. – По правде говоря, давно я не получала такого удовольствия. Вы придете ко мне еще, мисс Пенроуз?

– Буду рада, – ответила я, – но при условии, что приведу с собой Пенелопу.

В сумерках я не увидела, а скорее почувствовала, как напряглась старая дама.

– Позвольте спросить, почему вы хотите привести ее с собой?

– Потому что она никогда никуда не ходит, ее никуда не приглашают. Она лишена общества сверстников, которое ей так необходимо.

– Но я не ее сверстница.

– И я тоже, ваша светлость. Но я подумала… может, вы знаете людей, живущих поблизости… семьи с детьми, с которыми она могла бы играть.

– Им не позволят общаться с ней, – отрезала герцогиня.

– Но почему? – воскликнула я.

– Она воспитанница моего сына. Поскольку он отвечает за нее, вам следует обратиться к нему, а не ко мне.

– Я надеялась на вашу помощь, – в отчаянии возразила я.

Мы обе стояли лицом к лицу, словно враги. Трудно поверить, подумала я, что еще минуту назад она так мне нравилась.

– Я ничем не могу вам помочь. И не желаю обсуждать этот вопрос.

– Ничего удивительного, что девочка вас боится!

Не получив ответа, я поблагодарила герцогиню за прием и собралась уходить.

– Погодите, мисс Пенроуз!

Я повернулась и молча посмотрела на нее.

– Вы считаете меня жестокой, верно?

– В данный момент – да.

– Тогда я должна просить вас не думать обо мне плохо.

– Я пытаюсь.

– Но вы ничего не понимаете. Да и как вам понять?

– Может, если бы вы мне рассказали…

– Я ничего вам не скажу.

Я услышала приближающиеся шаги.

– Герцогиня, можно задать вам вопрос?

– В чем дело?

– Почему вы заботитесь о гардеробе Пенелопы? Ее платья очаровательны, выбраны с любовью, идеально ей подходят, и все они от вас.

– Должен же кто-то заботиться о ее одежде. Трудно ожидать от сына, что он будет подбирать платья своей воспитаннице. Достаточно того, что он дает ей приют.

Понизив голос, герцогиня продолжила:

– Мисс Пенроуз, прошу вас заниматься только образованием Пенелопы.

– Я не могу. Девочка мне понравилась. Она мне небезразлична.

– Насколько мне известно, она необычайно дурно воспитана.

– Только потому, что ее никогда не учили хорошим манерам, ей некому было подражать… кроме служанок и мисс Уэйт, – не подумав, выпалила я.

– Глупое создание! Она нигде не получила бы места, кроме замка, и ей это известно. А что вы говорили о служанках?

– Только они составляют компанию Пенелопе или составляли, пока не приехала я. Особенно Алиса.

– Племянница миссис Гарни? Я слышала о ней, но никогда ее не видела. Она, конечно, славная девушка? Миссис Гарни – достойная женщина.

– Боюсь, Алиса на нее не похожа.

– Вы должны поговорить о ней с моим сыном.

– Его нет в замке.

Старая леди вздохнула и тихонько произнесла:

– Сейчас он, скорее всего, в Лондоне. – Она протянула мне руку. – Но что мешает нам быть друзьями? Вы мне нравитесь, мисс Пенроуз. Буду очень признательна, если вы зайдете меня навестить.