Изгнанник. Арка 3. Том 1 (СИ) - Янтарный Дмитрий

— Так и знал, — фыркнул он, — не зря вы с Борхе братья. Никогда меры не знаете.

— В этом нет моей вины! — в голосе Агера послышалась вселенская обида, — ему каждый раз говорили: не надрывайся! Работай аккуратно! Кто же виноват…

— Ну конечно, — хмынул Джул, поворачиваясь и глядя на стену. Проследив его взгляд, я увидел, что на стене за его столом висит точная копия карты, которую Йегерос сегодня повесил в моей комнате, — Дубильщики? И вы, конечно, потащили его пешком? Ферста взять не догадались?

Агер сердито засопел, но ничего не ответил. Впрочем, Джулу не надо было ничего говорить. Он подошёл к шкафу и достал из него какой-то мешочек. Из мешочка он достал странные иструменты, которые больше всего были похожи на кожаные колпачки. Натянув их на большой, средний и безымянный палец, он подошёл ко мне.

— Ты уже понимаешь нашу речь, маленький гость? — спросил он меня, подходя со стороны головы.

— Да, почтенный Джул, — прошептал я.

— Меня можешь не почитать. Просто Джул, — фыркнул рано, — как тебя звать, маленький гость?

— Дэмиен.

— Очень хорошо. Так вот, Дэмиен, сейчас я проверю твоё состояние. Будет немного неприятно, но ты уж потерпи. Хорошо?

— Ладно, — согласился я. Джул подошёл ко мне со стороны головы и положил пальцы в кожаных колпачках на затылок. В голове тотчас возникло неприятное ощущение, словно кто-то щупает мой мозг. Впрочем, я к нему на удивление быстро привык.

— Усталость… головная боль… в общем, полный комплект неправильного отдыха и, как следствие, истощение. Мне жаль, ребята, но по вашей вине район Литейщиков остался сегодня без воды. Потому что, как врач, я запрещаю ему сегодня куда-либо идти.

Агер вздохнул, но спорить не стал. Было видно, что это даже не стало для него новостью.

— Мы найдём способ успокоить граждан, — сказал страж, — лишний день потерпят. Напоим их с излишков будущих поставок… если таковые будут. Джул, а что с моим братом?

Посмотрев в сторону, где стоял Агер, я только сейчас увидел, что четвёртая, самая дальняя лавка тоже не пустовала. Просто из-за песочного цвета стен я не заметил вытянутые костистые жёлтые ступни второго пациента.

— Ты здесь вчера был, и я тебе уже всё сказал, — с явно прорывающимся раздражением ответил Джул, — всё с ним в порядке. Проспит ещё два-три дня и встанет на ноги. От жезла Тахемы ещё никто не умирал. А теперь, если это всё — не смею задерживать. Придёте за ним завтра.

Агер встал и, почтительно поклонившись, покорно вышел из комнаты. Джул же осторожно снял с меня сапогии и ощупал ступни. После чего расстегнул куртку и проверил пульс. Затем взял свой стул, таких же внушительных габаритов, как и он сам, поднёс его к лавке и, поставив спинкой вперёд, уселся на него.

— Ну а теперь, дружок, рассказывай, — мягко сказал он.

— Что рассказывать? — не понял я.

— О себе всё рассказывай, — пояснил Джул, забавно дёрнув ушами, — мне, думаешь, приятно было вот этими штуками, — он взглядом указал на пакет с кожаными колпачками, — в мозгах у тебя ковыряться? Отнюдь. Но вот какое дело — ты же для нас, считай, новая форма жизни. И я понятия не имею, при каких условиях тебе хорошо и комфортно, а при каких ты начинаешь подыхать. Сколько тебе надо есть, сколько спать. Вот и пришлось через твой мозг твоё состояние выяснять. Так что, дружок, будь добр сам нам рассказать, как за тобой правильно ухаживать. Потому что в интересах всех нас, чтобы ты чуствовал себя хорошо.

Я коротко рассказал о своих потребностях. Про еду, про сон. Собственно, не так уж и плохо всё шло в последнее время, если бы не постоянно прерываемый сон.

— Да, об этом я и сам догадался, что тебе отоспаться нормально не дали, — кивнул Джул, — тело твоё к более низким температурам привычное, так что лучше тебе и выспаться один раз, зато качественно. Я поговорю об этом с владыкой Йегеросом. А расскажи, Дэмиен, — с интересом спросил он, — как ты к нам попал? Откуда вообще у нас взялся?

Я снова коротко пересказал свои приключения в Авиале. Впрочем, даже короткй пересказ занял у меня почти час. Джул, которого явно не так часто баловали своими визитами даже простые служаки вроде Агера, с живейшим интересом выслушал меня.

— Так, а почему ты тогда бежать вздумал? — спросил Джул, — тебе же никто не угрожал, не оскорблял. Ну, может, на тот момент ты ещё и не верил никому, но из города ты бы куда дальше побежал?

Я смутился. Чем больше я сейчас об этом думал, тем сильнее понимал, как глупо выглядел. Но всё же мне показалось важным подумать об этом ещё раз.

— Знаете, — сказал я, — я тогда испугался. Очень сильно испугался. Не знаю даже, почему или чего. Но ощущение было такое… знаете, вот как будто кошмар тебе снится, и ты просыпаешься в холодном поту. И сердце колотится как бешеное. Не знаю… мне в жизни не было так страшно, как в тот момент.

Я ожидал, что Джул посмеётся над моей пугливостью или вовсе махнёт рукой, но тот на удивление внимательно выслушал мои слова. И целых три минуты после этого молчал, явно о чём-то размышляя.

— Простите, я что-то не то сказал? — поинтересовался я.

— Да нет, Дэмиен, ты молодец, что рассказал об этом, — задумчивл пробормотал Джул, — сдаётся мне, что виноват в этой вспышке страха вовсе не ты… но это ещё предстоит проверить.

— Джул, а расскажите мне о вашем мире, — попросил я, — я же тоже о вас почти ничего не знаю. Мне было бы тоже здесь проще ориентироваться.

Джул охотно принялся рассказывать. Оказывается, время здесь измерялось не в часах, а в периодах. На удивление секунда и минута здесь занимали такое же значение, разве что назывались они перк и стак. В стак входило шестьдесят перков. А вот период состоял из восьмидесяти стаков. Полный день включал в себя двадцать периодов вместо привычных мне двадцати четырёх. Прикивнув в голове разницу, я посчитал, что сутки здесь в среднем длятся двадцать шесть с половиной обычных часов.

Полный день отсчитывался с того момента, когда солнца касались горизонтов. То есть когда солнце проходило путь от горизонта к горизонту, это было полдня, а когда возвращалось обратно — полный день. Так же солнца имели свои имена. Первое солнце означало Шиндора, второе — Шинморан, что означало огненная голова и огненный хвост соответственно. Так же, по словам Джула, светила практически никогда не скрывались под горизонтом. Была в году, который здесь назывался аквотой, неделя, то бишь седмица, когда шесть суток на горизонте оставался лишь краешек светил, и всего один день, когда солнца скрывались за горизонтом полностью на несколько часов. И для расы рано, которая почти всегда жила при свете дня, это был самый страшный день в году, то есть в аквоте. Почти такой же, как для нас Хэллоуин. Хотя, по так логике, Хэллоуином для нас тогда должен быть день зимнего солнцестояния.

— А как же вы тогда выращиваете фрукты и овощи? — спросил я.

— В каком смысле? — не понял Джул.

— Ну, растения же имеют световую и темновую фазу фотосинтеза. Если в вашем мире почти всегда есть свет — как же растения проходят темновую фазу?

— Это откуда же ты такое знаешь? — с явным уважением спросил Джул.

— Нас учили этому в школе, — пожал я плечами.

— Изумительно! — искренне восхитился Джул, — в ваших школах учат таким умным вещам! В твоём мире, наверное, все очень образованные?

До меня только теперь дошло, что сейчас я имел в виду школы с Земли. Вряд ли в Авиале такое преподавали. Да и вообще вряд ли нуждались в подобных знаниях: маг земли щёлкнул пальцами, и растение выросло туда и так, как это магу земли надо, и плевать он хотел на световые и темновые фазы фотонсинтеза.

— Ну… да, — я благоразумно опустил, с каким презрением относится к этим знаниям подавляющее большинство школьников, которых в этом возрасте интересует только анатомия. И то — очень специфическая её часть в области пояса.

— А, скажите, Джул, вы можете научить меня читать? — внезапно спросил я.

— Читать? — Джул сначала растерялся, — а ты разве не умеешь… хотя да, конечно, речь-то ты позаимствовал у нашего друга, — он кивнул в сторону лавки, где без сознания лежал Борхе, — а вот читать и писать он не умеет, хотя в это, наверное, и трудно поверить. Знаешь, Дэмиен… я даже и не знаю, что тебе сказать. Дело в том, что читать и писать в этом городе умею очень немногие. Жезл Тахемы — тот, который для этой цели используется, — хранится у Аламейко, советника Йегероса. Да и две порции белых звёзд — того порошка, который смягчает последствия этого дела — стоят очень недёшево. Для того, чтобы ты понимал нашу речь, Йегерос согласился использовать жезл Тахемы и одну порцию белых звёзд. И то, этим действием он одновременно убивал двух зайцев: позволил тебе выучить нашу речь, что очевидно было необходимо, и наказал своего подчинённого за жадность. Согласится ли он тратить заряд жезла и две порции белых звёзд на твои развлечения… смотри сам.