В центре чужой Игры - Наталья Пешкова

— Дело не только в нюхе, парень, — усмехнулся оборотень, — во-первых, я почувствовал порыв воздуха, как от какого-то резкого движения, во-вторых, верхний ящик слегка шатался. Так что и без нюха наблюдательный человек легко мог бы сделать вывод, что там кто-то есть.

— И чего тогда не выдал? Помочь мне хотел? — рассматривая собеседника, подозрительно спросил я.

Невысокий крепкий молодой мужчина с серьезными глазами, особо сильным не выглядит, но как мне кажется, это ощущение весьма обманчиво, из оружия только нож на поясе.

— Ну это вряд ли, я не столько тебе помочь хочу, сколько ему помешать, — ответил внимательно меня изучающий перевёртыш. — Кстати, лучше бы тебе, парень, покинуть город и поскорее.

— Почему? — удивился я. — Ушастому выдашь?

— Слушать ты слушал, — вздохнул Сейфиттин, — но понять не понял. Кого, по-твоему, этот ушастый здесь ищет?

Мои глаза сами собой округлились, став ещё больше похожими на эльфийские: — Меня?!

Короткий кивок в ответ.

— Но зачем?

— Уж точно не в отцовской любви объясняться! — ехидный смешок и фырканье.

— Ты хочешь сказать, что это мой отец? — я просто обалдел от такого известия.

— Это только моё предположение, — усмехнулся сероглазый, — этот сноб не сказал, зачем ты ему понадобился. Но эльфийская кровь в тебе сразу чувствуется, мне кажется, дело в этом. Ладно, мне пора, надо ещё в библиотеку заскочить.

— Тебе? Ты больше на наёмника похож, а они по библиотекам не ходят.

— Ну, я сам по себе, вроде как наёмник, — кивнул парень, — только для особых поручений. А в библиотеку, если хочешь, и тебя могу взять, вдвоём быстрее все упоминания о Городе найдём.

— О Городе? Это же сказка, зачем тебе?

— Кое-кто верит, что это самая настоящая быль, и хорошо мне заплатит за любую информацию. Ну что, идёшь?

— Нет! — мотнул головой я.

Интересно, мне показалось, или в серых глазах действительно мелькнула досада?

— Зачем я тебе? — уточнил я. — Только честно!

— Честно? Хорошо. Мне просто интересно, зачем ты этому ушастому гаду понадобился. На твоём месте я бы слинял куда подальше и сидел как мышь. С такими типами в игры лучше не играть. Я вот попробовал, теперь на коротком поводке хожу. Прощай, надеюсь, больше не встретимся.

Оборотень исчез так быстро, что я не успел ничего сообразить, так и стоял, глупо хлопая глазами. Вот и вторая причина сбежать из Кадара!

Когда мы вошли в деревню, уже почти стемнело, но около единственного двухэтажного дома горел фонарь. Нет, электричества там не было, вообще никаких следов технологического прогресса. Деревня как деревня, вроде Суонт называется, как бородач сообщил. Вокруг деревянный забор высотой полтора человеческих роста, крепкие ворота, около двадцати домов — это только на той улице, по которой мы шли, другие улочки я не видела. Какие дома? Не поняла в темноте — может, деревянные, а может, каменные. Если честно, то мне как-то всё равно было, что там за дома, важнее, как те, что в домах, ко мне отнесутся.

Мои конвоиры остановились около этого двухэтажного дома, один забарабанил в дверь, остальные уселись на лавку около стола, что стоял под фонарём. Тот светил довольно ярко — небольшой золотистый шарик в стеклянном цилиндре. Как мне показалось, вся эта конструкция была магического происхождения, потому как этот цилиндр висел на ветке, и никаких проводков рядом не было.

На стук выглянула невысокая полноватая тётка лет сорока:

— Чего стучишь?

— Староста где?

— Поехал господина зейта[16] встречать, к нам за налогами пожаловали, в соседней деревушке был, тепереча к нам едут. А чего это вам, — заявила женщина, уперев руки в бока, — от моего муженька надобно. Опять пить собрались, окаянные?

— Не, Юрла, мы технарку поймали!

— Ах, ты ж, аражья душа, — протянула баба, закатывая рукава, — щас я с ней разберусь.

Ей на помощь или просто поглазеть набежала целая толпа. Если вы никогда не сталкивались с взбешенной толпой, вам меня не понять. На мои объяснения и крики о том, что это ошибка, никто не обращал никакого внимания. Защищаться я даже не пыталась, лишь закрывала собой ребёнка. Заполучив несколько царапин и пару синяков, я нырнула под стол. Хорошо ещё, что вмешался один из тех, кто меня поймал, заявил, что "они не дикари, а значится, технарку судить надобно, вот пусть староста и господин зейт, как приедут, этим и займутся, а вот потом и казним за милую душу".

Меня выудили из-под стола и вырвали из рук Зара. Даже не знала, что он умеет так орать.

— Твой? — спросила Юрла.

— Мой! Отдай! — закричала я.

— Да об дерево его, выродка! — отвечала мне толпа. — А давайте глянем, кого эта тварь выродила!

Малыша плюхнули на стол и стали разворачивать. Я попыталась вырваться, но один из мужчин заломил мне руку за спину так, что я даже пошевелиться не могла.

— Смотрите, люди добрые, на эту погань технарскую, — заявила Юрла, поднимая ребёнка за ножку над столом.

Плач малыша раззадорил толпу ещё больше. Было высказано множество предложений, как именно с нами надо поступить. А я молчала, круглыми глазами глядя на Зара. Если бы я сама не заворачивала его в это парео, подумала бы, что его подменили: это был ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ребёнок, мало того, он походил на меня как две капли воды. Ни у кого и сомнений не возникло, кто он на самом деле.

К жене старосты подошла миловидная молодая женщина, вырвала младенца у неё из рук и, растолкав толпу, ушла в соседний дом.

— Перта, ты чего это, технарского выродка жалеешь? — раздалось со всех сторон.

— Это она слегка помешалась, как ейного сыночка урсы забрали, вот на всех деток и кидается, — пояснила еще одна баба в цветастом платке. — Пущай играется.

— Точно, — подхватил пожилой мужчина, — а в следующий раз им завсегда от урсов откупиться можно.

— Ты чего это, хочешь энтого заместо своего внучка котярам подсунуть?

— Ну, хочу, — ответил дедок, — котам какая разница из кого свои зелья варить, на ём же не написано, что он технарь.

Когда меня запихали в сарай, я могла только порадоваться, что этот кошмар закончился. Пусть хоть на время.

В бессильной ярости я опустилась на пол у окна, что было дальше, ускользает из памяти: вроде плакала, ругалась, просила, требовала, что-то говорила…

— Блуждающая говоришь… — раздался от двери резкий мужской голос.

Я вскинула голову и невольно залюбовалась вошедшим: высокий черноволосый мужчина лет тридцати с потрясающей спортивной фигурой. Только выражение лица подкачало: надменное, дальше некуда, словно он принц крови, а я распоследняя нищенка. Да и ярко-голубые глаза обжигают холодом. Да… Что-то он мне уже разонравился.