Тихий омуток - Анатолий Шинскин

 --   Нарушаем, гражданин?!

                Владелец Москвичонка дернулся в испуге, выскочил  наружу  и выжидательно-испуганно уставился на Никитенко. Рыбинспектор «держал паузу», пренебрежительно рассматривая драную фуфайку и сапоги в многочисленных заплатках. Обошел машину:

 -- Багажник откроем? Похвастайтесь, какой ущерб нанесли природе, на какую сумму  ограбили государство и общество.

 -- Не рыбак  я.  От жены, от тещи на природе переночевать хотел.

 -- И орудия браконьерского лова прихватил, чтоб не было скучно?

 -- Не мои.

 -- Все так говорят. Ну-ка, посчитаем,   --  Никитенко начал вытаскивать сети из мешка. — Одна, две, три. Тысяча двести за штуку – три шестьсот, плюс факт появления с орудиями лова на водоеме в нерестовый период -- две тысячи – пять шестьсот.  Сколько говоришь, выловил промысловых рыб? Расценки помнишь за голову?  Пескарь – пять рублей,  плотва – десять, лещ – пятнадцать,  карась – двадцать, щука – пятьдесят,  судак  -- восемьдесят…

 -- Я это, -- засуетился мужичок. – Историю вспомнил.

 -- Ну?

 -- В соседней области рыбинспекторы придумали сети вертолетом собирать. Опускают якорь  на тросе, и вдоль реки на бреющем.  Сорок минут полета – на якоре километры сетей и полтонны рыбы.

 -- Круто!   Умеют ребята.

 -- А мужички трос под водой натянули и к деревьям привязали. На поминках  три баяна порвали, а могилки от плевков блесте…

 Никитенко обтер приклад о траву, и повесил карабин на плечо:

 --  Сколько ты зарабатываешь?

 -- Нисколько, -- мужичок елозил по траве, потирая ушибленную грудь, и, пытаясь подняться, изогнулся заискивающе. – Нет в городе работы, а на биржу не ставят… Где столько денег взять?

 -- Ты себя не знаешь,  -- хохотнул Никитенко. – Служба судебных приставов  выкручивает деньги  из неимущих,  как воду из половой тряпки, -- быстро и досуха. Распишись-ка вот здесь и здесь. Если в течении месяца не уплатишь десять тысяч, после суда придется платить двадцать. Все понятно? Счастливо оставаться. Орудия лова я конфискую.

          Никитенко погрузил сети и лодку в свой багажник и запылил дальше вдоль Вонючки.

 Мужичок насмешливо ухмыльнулся, сел за руль и включил двигатель.  Москвичонок развернулся и, обернувшись голубым Нисаном, запылил в противоположном направлении.

          Никитенко, развалясь в кресле, придерживая руль пальцами правой руки, гнал  по извивам  прибрежной дороги. Зная каждую выбоинку-колдобинку, каждый поворот-завиток,  не боялся держать высокую скорость,  что позволяло  появляться перед рыбаками неожиданно,  быстро, обрушиваться, как снег на голову. Пъянящее и кружащее наслаждение властью над застигнутыми врасплох  плебеями. Возможность казнить и миловать, впрочем, вторым Никитенко не злоупотреблял.

           Речушка скрылась за стеной высокого тростника, и Никитенко еще добавил газу. Выскочил на взгорок и резко затормозил, укутываясь  догнавшим пыльным шлейфом. Рядом с водой громоздился несуразный  Козелок ГАЗ-69, и трое  не старых мужичков перегружали из лодки в мешок пойманную рыбу.

  Застать на месте преступления,  захватить «с поличным». Никитенко даже не спешил выбираться из машины, наслаждаясь победой.

 --  Ну, -- рыбинспектор держал карабин на согнутом локте. – Кто мне расскажет о голодных детях,  о безработице и беззарплатице? –- Рыбаки молчали, и Никитенко начал злиться. --  Вы голодные, ваши дети голодные, а внуки у вас есть? Нету! Государство поручило мне рыбу сберечь  для будущего  -- для внуков. И я берегу. Ни свет, ни заря вожусь с нарушителями. Дышу сырым речным воздухом. С придурками общаюсь.  Сколько объяснять, дегенераты, что рыба в речке и в прочих водоемах района вылавливается мной или для меня.

 --А задница не треснет?  -- один из рыбаков, крепыш лет тридцати пяти шагнул вперед. --  Сегодня ты рыбинспектор…

 -- Сука! – Никитенко радостно озлился, выстрелил в землю перед крепышом и двинулся навстречу. – Я здесь хо… -- Нога скользнула по мокрой траве, и рыбинспектор свалился сначала на колено, не удержался и покатился с крутого откоса прямо на мужчин.

            Рыбаки сработали слаженно и деловито. Перевалили на Никитенко ворох мокрых сетей,  замотали руки, ноги, опутали, как личинку шелкопряда в шелковый кокон, слегка подтолкнули ногой.

 -- Здесь яма от берега, сам докатится.

 -- А если не выплывет?

 -- Дерьмо не тонет.

  Быстро загрузили  Козелок.  Спихнули в речку Мерс,  закинули  в воду карабин и уехали.

           В речушке извивался, корчился, хлебал воздух пополам с водой  представитель государственной рыбной инспекции Никитенко, он же вампир Мнимозина, он же Лесничий.

 Рядом медленно-плавно тонула иномарка.

НАЗАД К ПРИРОДЕ

Разъяренный павиан опаснее леопарда, а крик шимпанзе самый жуткий

звук тропического леса, плюс сила, ловкость, всеядность и

начатки интеллекта заставляют считаться со стаей приматов

и хищников, и травоядных. Гордость берет, что мы этим ребятам сродни.

Природа и Мы

Колян очнулся первым, потер, помял лицо ладонями, и, откинувшись на спинку сиденья, захохотал во весь голос. Джульетта и Гульфик с непониманием уставились на брата. Вампиры в Час страха не могут открыть глаз, но все слышат, и прошедшие шестьдесят минут унесли немало их нервных клеток. Сразу после остановки у палисадничка, вокруг машины началась странная возня.  Все в салоне помнили о незапертой задней двери и ждали, когда враг (а кому еще нужно крутиться вокруг зачуханного Запорожца?) догадается ее открыть, и тогда смерть, бесславная и окончательная.

           Сколько раз обмирали сердца вампиров, когда осторожные шаги направлялись к задней части машины. Вот кто-то тронул ручку, открыл капот, снова закрыл…  Облегчение. Снова открыл, начал шарить в багажнике. Закрыл.

           А теперь Колян, заикаясь от смеха,  пытается что-то втолковать:

 -- Запаска.

 -- Колян, не томи, -- Гульфик вытер испарину со лба. – Объясни, и поедем нового председателя вам выбирать.

 -- На чем ехать, братело?  Колеса открутили на хрен. Все, и запаску из багажника вытащили…

 -- Значит, -- это  были не враги? – хрипловато-томно выговорила Джульетта. — А зачем второй раз багажник открывали?

 -- Нет, блин, не враги. Это были друзья,  которые, вытащив из багажника запаску, вспомнили об огнетушителе и сумке с инструментами.

           Гульфик поежился, и опустил солнцезащитный щиток над стеклом:

 -- День начинается, Колян. Звони своему бригадиру, пусть вернут колеса.