Черный Стрелок - Александр Мазин

– Затем, что если часть суммы разошлась по личным счетам господина Медведева, ему будет очень трудно доказать, что остальные счета ему не принадлежат, – сказал Алеша. – Джентльменам, конечно, верят на слово, но, думаю, это не тот случай. Ну как, хорошая работа?

– Отличная, – согласился Ленечка. – А теперь послушай, что успели накопать мы, простые работники ножа и гранатомета.

– Может, сначала чаю выпьем? – предложил Шелехов. – Я, честно говоря, устал как собака. Подождут новости?

– Может, и подождут, – Ленечка усмехнулся. – Сам решай. Это касается твоей девушки.

– О-о-о! – произнес Алеша, мгновенно забыв об усталости. – Говорите, Ленечка, не тяните!

– Чаю, не чаю, а пивка бы я принял, – с мечтательной улыбкой произнес Ленечка. – Из холодильника.

– Докладывай! – строго произнес Бессонов, и Ленечка сразу перестал улыбаться.

– Она на острове, – сообщил он. – Остров называется Песчаный. Сто шестьдесят километров вверх по реке, аккурат между Никитском и Ширгородом. Девушку ему живьем не показывали, только на мониторе, но дали поговорить, поскольку наш дружок усомнился: не видеозапись ли?

– О чем они говорили? – спросил Бессонов.

– Ну, разговора у них не получилось. – Ленечка хмыкнул. – Она послала его раза три – вот и весь разговор.

– Как она себя чувствует? – спросил Алеша.

– Цела, – сообщил Ленечка. – Гонца заверили, что пацаны будущую невесту Сурьина пальцем не тронули. Правда, из последующего разговора со своим шефом гонец сделал вывод, что этот момент жениха не интересует. Короче: остров этот небольшой, километра два в длину и четверть – в ширину. Охраняемый периметр – четверть общей площади. Впридачу военный катер. Морской. Это по острову. По Сурьину информации больше.

– По Сурьину – позже, – сказал Бессонов. – Значит так: наблюдение за сурьинским домом можно прекратить. Уж и Сивый пусть сплавают к острову, сориентируются. Салавата – ко мне. Тебе, Черепу и Монаху – отдых до десяти утра. Вы как устроились? Нормально?

– Квартира в соседнем доме. Правда, без горячей воды.

– Ничего, в баню сходите. Концы подчищены?

– Обижаешь, гражданин начальник!

– Тогда все. Отдыхайте.

– Женя, вы в каком воинском звании? – спросил Шелехов, когда Ленечка вышел.

– Старшина, – Бессонов раскрыл бумажник, вынул пачку сторублевок, положил на стол. – Старшина роты. Спецроты. А вообще-то, Алеха, я был начальником охраны твоего отца. Если бы он меня больше слушал… А, что теперь говорить! Его смерть, брат, как ни крути, – это мой личный прокол. – Он мрачно посмотрел на Алексея.

Тот молчал: ждал продолжения.

– Меня тогда в городе не было, – будто извиняясь, произнес Бессонов. – Я был далеко, аж во Владике, долги кое-какие… получал. А когда вернулся… – Он хмыкнул. – …Когда вернулся, везде уже люди Хлебалова сидели. Подготовился, гад, капитально. Моих, кто понадежней, из дела вывели… Разными способами. Меня прямо с самолета в Широгороде – в КПЗ. На трое суток. А за это время… Ладно, проехали, – сказал он мрачно. – Батьку твоего, Алеха, не оживишь. Но по его счетам мы проплатим, слово даю! И Курганский металлический снова станет твоим, я отвечаю!

– Да я в промышленники особенно не рвусь, – сказал Алеша.

– Ты – сын Игоря Шелехова! – строго сказал Бессонов. – Значит – наследник! И обсуждать тут нечего. Управлять будешь не хуже Хлебалова, понял?!

– Да он вроде нормально управляет, – сказал Алеша. – Народ без зарплаты не сидит, значит, прибыль есть.

– Еще бы! – зло произнес Бессонов. – «Мухи» и «калаши» чеченам продавать – в пролете не будешь. Если не шлепнут.

– Значит, Курганский металлический производит оружие?

– Дело не в том, что производит Курганский. Он всегда делал оружие, хотя твой батька строил и другие планы. Но… Не то чтобы он был большим патриотом, парень, но он не хотел, чтобы в какой-нибудь локальной заварушке сделанными на Курганском металлическом пулями убивали курганских парней.

– Интересы России… – начал Алеша.

– Глупости! – оборвал его Бессонов. – Если тебе какой-нибудь бизнес-барыга начнет лепить про свою любовь к Родине, плюнь ему в рожу! Бабки – вот главное! Но одни хотят только срубить капусты, а другие – и капусты срубить, и построить чего-нибудь. Хлебало – из первых. Батька твой – из вторых. Ну и совести у него было чуток. Только не думай, что он был овечкой. Волчара еще тот!

Алеша не спорил. Отец помнился ему громогласным великаном, повелевавшим всеми окружающими. Сыну он уделял мало внимания, но любил. Алеша это чувствовал. Так же как и мать, которая в последние годы целиком погрузилась в общественную деятельность, препоручив сына заботам бабушки, а когда та умерла – учителей и гувернеров.

Алеша принимал это как должное. У него ведь такие родители!

Когда они погибли, Алеша очень, очень горевал!

– Значит, вы хотите отомстить за моего отца? – спросил он.

– Хочу, – подтвердил Бессонов. – И за отца твоего. И за себя тоже. Но не только. Я хочу, чтобы все было, как он хотел. Я его планы знаю… Помню. Хочу, чтоб было, как при Гарьке Шелехове… А Хлебала и пристяжек его вообще не было. Вырежу всех под корень… – лицо его стало страшным, но Алексей не испугался, а спокойно спросил:

– Хотите снова стать начальником безопасности?

Бессонов поглядел на него… по-новому. Ответил не сразу.

– Хочу.

– А не боитесь опять проколоться?

Бессонов покачал головой… И вдруг улыбнулся.

– А ты, однако, хват, – сказал он. – Чувствуется шелеховская порода. Батька твой с первого класса над всеми верховодил. Ну так что, возьмешь меня на работу, господин генеральный директор?

– Возьму, – серьезно ответил Алексей.

Он не шутил. И ему вдруг стало очень грустно. Потому что Алексей понял: сейчас он переступил некую черту – и возврата к беззаботному прошлому уже нет.

– По рукам! – Бессонов протянул широкую ладонь. – Ну теперь дело за малым…

– Ну да, – Шелехов засмеялся. – Правда, с Хлебаловым нам пока не справиться…

– Это еще как посмотреть!

– И смотреть нечего, – отрезал Алексей. – Он – «князь», а мы пока еще так, кучка робин гудов. Нам– не справиться. Но здесь, в Ширгороде, аж два настоящих «герцога», которым вполне по силам проглотить никитского «князька». Такова перспектива. Погодите, Евгений. У меня есть еще пара вопросов. Вашу мотивацию по отношению к Хлебалову я понимаю. Но мне хотелось бы знать относительно остальных: Ленечки, Ужа, Монаха…

– А вот тут – стоп, гражданин начальник! – Бессонов поднял ладони. – Это уже мои люди. И за них отвечаю я. Как там у вас в Англии говорится: вассал моего вассала – не мой вассал.

– Не в Англии… Впрочем, не важно. Я понимаю, что вы хотите сказать. И все же…

– Ты мне доверяешь, парень, или нет? – рассердился Бессонов.

Шелехов кивнул.

– Тогда так: просто поверь мне на слово, как у джентльменов. У каждого из моих парней есть свой мотив. И я этот мотив знаю. Это моя команда и не надо становиться между мной и моими бойцами! – и добавил, будто извиняясь. – Так лучше, Леха! Для дела лучше…

– Договорились, – быстро ответил Шелехов. – Я делаю то, что умею я. Вы – то, что умеете вы. И… Спасибо вам, Евгений! Я думаю, вы спасли мне жизнь. Думаю, мой отец счел бы, что вы вернули долг.

– Еще не весь, – с холодной угрозой произнес Бессонов. – Еще не весь. Но тебе тоже спасибо, Алексей Шелехов, – добавил он другим тоном. – Честно скажу: пока тебя не было, я дрался потому, что хотел отомстить. А там – хоть сдохнуть. А теперь…

– Что? Больше не хотите?

– Хочу. И отомщу. Теперь мне хочется пожить еще. И поглядеть, что у нас получится дальше. Ну все, Леха. Время не ждет. Я сейчас отбуду по делам, а к тебе приставлю Салавата. Но по городу просто так не шатайтесь. Поужинайте – и спать.

– Мне надо прогуляться, – возразил Алеша. – Я же сутки за компьютером просидел. В Англии…

– Здесь не Англия.

– …И в Никитске…

– Здесь не Никитск! Алеха, в Никитске, в центре, по вечерам гулять – без проблем. Твой опекун – говно свинячье. Но всю шпану и шушеру по окраинам разогнал, чтоб ночному бизнесу не мешали. Кого менты поймают – отмудохают до полусмерти. А то и в Юрь кинут с железом на ногах. А в ментах у него – та же шпана, только прикормленная. И ворье прикормленное за всем этим кагалом присматривает. И каждому место указано: кто под кем ходит.

– Феодализм, одним словом, – определил Шелехов.

– Угу. А здесь, в Ширгороде, – беспредел. Так что от прогулок воздержись. Салават, конечно, доски о башку ломает, но один в поле не воин.

– Я тоже кое-что умею, – заметил Алеша.

– Рад за тебя, – Бессонов хмыкнул. – Ладно, я поехал. Буду завтра. Если что – напрягай Ленечку. Пока!

– До свиданья.

Глава четырнадцатая

Катерок они позаимствовали на одном из причалов, а подвесной мотор и пару весел – прямо из сторожки. Сторож мирно похрапывал, распространяя запах отработанного портвейна, а собаки отнеслись к похитителям дружелюбно – их не так часто баловали телячьей вырезкой. Уж один разок ковырнул отмычкой устрашающих размеров навесной замок – и катерок, плоская жестянка мышиного цвета, обрел свободу.