Шевелится – стреляй! Зеленое – руби! - Олег Филимонов

Когда клей был готов, я размягчил в нем сухожилия и с их помощью закрепил каменные наконечники на уже готовых древках. Так же я поступил с топором и наконечником рогатины, а потом перешел к ножам. Вставляя в заблаговременно вырезанное в древке или рукоятке отверстие наконечник, я плотно приматывал его вымоченными в клею сухожилиями. Таким образом, я наконец стал счастливым обладателем мощной рогатины, каменного топора, четырех ножей и двух десятков стрел. На стрелы с другой стороны я наклеил костяные втулки с прорезью для тетивы, а потом приладил оперение из глухариных перьев, следя, чтобы на каждой стреле они были из одного крыла. Пять стрел я сделал с тупыми костяными наконечниками — на птицу. Пернатые чрезвычайно крепки на рану, и пробитая острой стрелой дичь может преспокойно улететь, а вот с переломанными костями особо не полетаешь.

Что бы ни рассказывали об английских, индейских и прочих луках, лучшими во всех отношениях, бесспорно, являются сложные азиатские луки! За доказательствами далеко ходить не надо, приведу только один пример. Турецкий султан Селим в 1798 году выпустил стрелу на расстояние 766 метров, в то время как рекордный выстрел из современного блочного лука составляет 690 метров, а лучшие английские стрелки, по самым оптимистичным данным, вряд ли могли пустить стрелу на дистанцию, превышающую 300 метров! Правда, для стрельбы на дальность, турки брали короткие, легкие стрелы, пользуясь специальной накладкой, но и с боевой стрелой результат был немногим хуже. К слову, средневековый арбалет со стальным луком бил всего лишь на 350–360 метров.

Естественно, лук у меня будет азиатский, али русский, что в принципе практически одно и то же. В моих условиях добиться совершенства, точно следуя технологии, было нереально, и я решил компенсировать возможные недочеты мощностью конструкции.

Пробивная способность и дальность полета стрелы зависят от множества факторов. Среди них решающими являются сила лука и начальная скорость стрелы. И если со скоростью я ничего поделать не мог — что выйдет то и выйдет, — то мощность можно и увеличить. Тут все зависит от способностей стрелка — достанет ли силенок натянуть тетиву такого лука.

Перво-наперво, я обработал имеющийся в моем распоряжении кленовый стволик до получения идеально прямой плоской планки — это основа лука. Затем, распарив, придал ей необходимую конфигурацию, превратив практически в обруч, и с помощью кожаных ремешков закрепил на сделанном из сучковатого бревна шаблоне: пускай сохнет.

К сожалению, немотивированные приступы голода случались у меня до сих пор, конечно, с первым разом было не сравнить, но все равно приятного мало. Приходилось бросать зачастую недоделанную работу и срочно мчаться на поиски еды. И даже когда этого не происходило, потребляемое мной количество провизии зашкаливало за всякие рамки, я почти постоянно что-то жевал. Заготовленное впрок мясо исчезало просто с катастрофической быстротой. Раньше я никогда бы не поверил, что человек может столько есть — но факты вещь упрямая! Короче, постоянный жор, переходящий в обжорство.

Вне всякого сомнения, мой организм претерпевал какие-то изменения, но к счастью, в большинстве своем, если не касаться еды, они носили положительный характер. Меня постоянно переполняла энергия, а для полноценного сна стало хватать трех-четырех часов. Вкупе с ночным зрением это давало дополнительное время для занятия делами. Куда-то подевалось чувство усталости. Как-то раз я для эксперимента попробовал отжаться от земли, сколько смогу — результат обескураживал: после тысячи отжиманий я просто сбился со счета, задумавшись о чем-то другом, но чувствовал, что могу заниматься этим еще очень и очень долго! А мускулы, в свою очередь, сделались воистину каменными. Я подозревал, что изменяется сама структура мышечного волокна, на что и уходит та прорва энергии, получаемая из пищи. Я уже давно выплюнул свои зубные протезы, и на их месте теперь резались новые зубки. Нет, кариесом я не страдал и раньше, видимо сказывались пробудившиеся кроманьонские гены, но пару зубов потерял в различных жизненных перипетиях — пришлось вставлять, а теперь похоже и эта проблема стала неактуальна.

Так что все свободное время я рыскал в поисках добычи, решив заодно разнообразить себе меню. Во-первых, набил острогой рыбы, а во-вторых, уделил пристальное внимание растительной пище. До этого кроме мяса я довольствовался только тем, что прямо подворачивалось под руку — щавелем, диким чесноком, черемшой и грибами, но теперь задумал ввести в рацион и еще кое-что.

К слову о грибах: считается, что белка в них как в мясе. Так-то оно так, но вот беда, этот белок совершенно не усваивается. К тому же грибы на 98 процентов состоят из воды — попробуй таким наесться! Нет, ощущение сытости на какое-то время получишь, но долго на такой диете не протянешь. Недаром северные народности, в пищу, грибы не употребляют. Они подходят к пище, не с точки зрения вкусовых качеств, а с позиции питательности. Зато, такое жрут… Закачаешься! Одно только, протухшее в мясных ямах, квашеное мясо чего стоит!

Мне вспомнилась, когда-то услышанная легенда, одной из этих самых народностей. Суть в том, что мужское население племени погибло, толи на войне толи еще от чего — не суть важно. Тогда оставшиеся женщины воззвали к богам, ну или шаман подсуетился — точно не помню. И в ответ на мольбу, из земли выросли фаллосы! Женщины благополучно решили свои проблемы, ну а потом фаллосы завяли и… стали грибами! Особенно хороша была концовка легенды — «А русские их едят!»

Откровенно говоря, даже в северных лесах чертова уйма того, что при необходимости можно пустить в котел, и это не считая дичи, естественно. Но при таком наличии зверья как здесь, опускаться до вовсе уж экзотических продуктов вроде исландского лишайника или древесной заболони я счел ниже своего достоинства. Это годится, если совсем уж загибаешься от голода. Я помирать решительно не собирался и поэтому ограничился лишь теми растениями, которые легко нашел на озере и от которых будет больше проку: рогозом, белой кувшинкой и стрелолистом. Корневища кувшинки и рогоза я измельчил, высушил и растер в муку. Правда, муку из кувшинки пришлось вымачивать и снова сушить, чтобы избавиться от горечи. Со стрелолистом и вовсе все просто как мычание: его сырые клубни по вкусу напоминают орех, вареные — горох, печеные вкуснее картофеля!

По ходу дела я наткнулся (и естественно разорил) на гнездо диких пчел, обзаведясь таким образом медом и, соответственно, в перспективе бражкой. Короче говоря, налаживая быт, я развернулся на всю катушку, и если бы не тяга к перемене мест и общению с себе подобными, мог бы обустроиться получше Робинзона и остаться в этой долине надолго, тем более что всегда испытывал тягу к такого рода жизни. Но подобные мысли посещали меня нечасто и не всерьез. Такая жизнь, со всеми ее опасностями, через некоторое время обязательно превратится в рутину, а у меня слишком деятельная натура, чтобы застрять где бы то ни было на одном месте на долгое время. Это не говоря уж о других побудительных факторах (например, явлении возмущенных зверским убийством, родственников Валара), заставляющих поторапливаться со сборами.