Нищий - Евгений Щепетнов

Я рассмеялся своему ребячеству, взял себя в руки — мне хотелось петь — я маг! — и начал обшаривать трупы. Ничего интересного не нашёл — несколько монет, какие-то амулеты…и кинжалы в руках. Хотели они меня подрезать, болезные, хотели…только вот инвалид неожиданно шустрым оказался. А вот не надо недооценивать противника, болваны!

Я с презрением плюнул на трупы, стащил с них плащи, надел на себя котомку с баблом, крякнув от напряжения и придержав лямки — боялся, оторвутся — потом надел сверху плащи, немного испачканные в крови. Они скрыли меня с головой — теперь я не был заметен. Голова уходила в капюшон, почти полностью закрывающий лицо, глаза видели сквозь завесу, но не висели в воздухе как у Чеширского кота — это я видел по своим преследователям. Ужасно довольный своим приобретением — отправился домой. Теперь я мог спокойно ходить по улицам, не боясь, что меня заметят. Кстати — преследователи не были эльфами, это были люди. Я знал, что эльфов в империи было мало — их очень недолюбливали после войны с колониями, когда они поддержали отделение колонистов от Ласандии. Единственный эльф, которого я видел, был разведчиком у бандитов. Взятые в виде трофеев плащи доказывали, что торговля с бывшей колонией, Карасом, довольно оживлена — и скорее всего, контрабандно.

Теперь дорога домой была приятна, хоть я и устал, как собака. Всё-таки лазить по тоннелям, тащить на себе полтора пуда золота и убить четверых плюс две собаки — довольно утомительное занятие. Я бы предпочёл сейчас ехать на джипе. Усмехаясь своим же мыслям и активно передвигая конечности, подошёл к дому. Пошёл в палисадник, снял плащи и котомку, привязал мешок к верёвке. Оставив плащи на месте, у верёвки, прошёл в огород и стал умываться у колодца, смывая угольную пыль и кровь. Отмывшись — снова к плащам. Один, размахнувшись, шлёпнул в комнату, второй надел на себя и поднялся по верёвке. Верёвку втащил за собой, вместе с тяжеленной котомкой.

Деньги считать я не стал, котомку бросил под кровать — она так брякнула мешочками с золотом, что я даже напугался — Марасу бы не разбудить. Раздевшись — осмотрел себя, включив магический светильник. На левой руке, на больной ноге, были ужасные кровоподтёки от собачьих зубов. Ещё бы немного и они перекусили бы кости. Конечности ужасно болели, я подумал — может что-то болеутоляющее найти? Сейчас бы коньяку хлопнуть стакан… руки и ноги трясло от напряжения и от нервного возбуждения, которое искало выхода. Хорошо хоть, что завтра я взял выходной — решил два дня подряд отдохнуть от школы. С трудом успокоившись, я заставил себя заснуть.

Утром, сквозь сон, я услышал чьи-то голоса — видно к матушке Марасе пришли клиенты взять настойку или мазь. Она получала действительно немного — я подозревал, что её клиенты не такие уж и нищие, но вечно плакались и давали ей сущие гроши. Она, по доброте своей, не обижалась и объясняла мне, что вот соседке трудно, она детей тащит, а Марута никак мужа-пьяницу не приструнит, он ей житья и денег не даёт, а вот этому — я откажу, что ли — он моего мужа знал, а денег у него нет…

Пришедшие долго сидели, тётушка гремела посудой — видно чай пили. Потом шум затих — видно ушли. Я, скрипя сочлениями как заржавленный траншейный экскаватор, встал с постели и потащился вниз.

— Привет, тётушка! Как спалось? — я плюхнулся на стул за кухонным столом и пододвинул к себе чистую глиняную чашку для чая.

— Ой, так спалось — приснился муж — да такой молодой, улыбается, что-то сказать хочет!

Тётушка забегала по кухне, собирая мне завтрак.

— И ведь не пойму, чего сказать-то хочет! Машет, мне, машет! Манит меня! — потом погрустнела — умру я наверно скоро…вот он и говорит мне — скоро встретимся.

— Да ну вы чего — перестаньте! Вам ещё жить да жить! — я не на шутку расстроился, представив что она померла. Почему-то часто хорошие, добрые люди умирают рано…как будто они нужны где-то в другом месте. А вот подонки часто живут весело и счастливо. Я не знаю, почему так…иногда это наводит грусть.

— Ну не будем о плохом. Я щас тебе чего расскажу!

Я насторожился:

— И чего такого? У тётушки Сараны появилось два любовника-курсанта? Мясник раздал всё своё мясо неимущим и пошёл побираться? Чего там такого прям интересного?

— Да ну тебя! — стала смеяться Мараса — Сарана — ух ха ха ха…надо ей рассказать! Ну шутник!

— Тётушка — не вздумайте! Она мне в чашку плюнет на кухне в школе! — я засмеялся и отпил чаю из чашки.

— Ой, я не могу…в чашку плюнет! А она может! Ух ха ха ха…

Мараса отсмеялась:

— Нет, тут в городе такое творится! Говорят — канцлера-казначея обокрали, ночью к нему кто-то вломился, и денег вынесли — ну немеряно! Просто немеряно! Напугали его, убили собак, охранника! Теперь весь город на ушах! Ищут какого-то чёрного — говорят, вроде как откуда-то с островов, чёрный совсем. Всех на базаре допрашивают — чего видели. Что будет-то! Если уж канцлера напали, а нам тогда чего ожидать? Сказали — сам император дал задание искать грабителя. Это же надо додуматься — напасть на второе лицо в государстве!

— И правда — это додуматься надо было — кисло подтвердил я — как думаете — найдут?

— Да ну, наши-то стражники? Они только девок на базаре щупать горазды, да мзду собирать с честных торговцев. Хотя знаешь — есть у императора тайная служба — там и маги, там и стражники особые есть. Даже, говорят — эльфы есть и гномы — эльфы лучшие следопыты, а гномы — у них своя магия, они под землёй хорошо лазят. Одно слово — гномы.

— Тётушка, при чём тут — лазить под землёй-то? Гномы-то зачем?

— Хммм…ну как зачем — грабитель-то из тоннелей вылез. Тут какая штука — объявлять всем не объявляли — но слуги-то не молчат, у всех языки есть. Быстро всё разбалтывают. Так вот — он из-под земли вылез, напал на канцлера и ушёл. Вот такие дела.

— А ещё что то рассказывали про это? Мне тоже интересно стало — сколько он там унёс?

— Говорят — очень много — только на лошади увезти!

— А как так — только на лошади, а он унёс на себе?

— Ну, не знаю. Вот что сказали — то и передаю. Много унёс — казённые деньги, говорят. Канцлер у себя хранил — подати, а он унёс. Теперь вся стража искать будет. Только ведь не найдут…

Мараса ещё долго рассуждала о глупых и мздолюбивых стражниках, о сокровищах, изъятых у канцлера, а я сидел и думал: угораздило же меня вляпаться! Этот сучонок списал под грабёж минимум раз в пять больше, чем я взял, а всё ведь повесят на меня! Канцлер не в убытке, а в прибытке, а ищут…хммм…ищут-то они хорошо — негра какого-то!

Я усмехнулся про себя и отправился к себе в комнату под бормотание Марасы. Впрочем, скоро она подхватилась и понеслась на базар делиться новостью с знакомыми торговками и обсуждать это горячее дельце, я же вытащил сумку с деньгами и стал пересчитывать. После долгих пересчётов, оказалось, что у меня пять тысяч четыреста золотых. Огромная сумма — но недостаточная. Если прибавить отложенные тысячу сто золотых — будет шесть тысяч пятьсот. Надо было ещё три тысячи пятьсот. Только вот как их получить — неизвестно. Теперь соваться куда-либо было опасно. И хранить их — тоже опасно. Не дай бог тётушка Мараса нос сунет….Я пошарился в карманам и достал ещё мешочек с красными окатанными камешками. Достал один — он был с сантиметр в диаметре — я посмотрел его на свет и бросил обратно в мешочек, спрятал под половицу.