Пробуждённый - Оро Призывающий

Лев Семенович пристально взглянул на парня, затем на предметы — от Олега не укрылось, что с заметной жадностью… а затем вздохнул.

— Я не могу заплатить тебе за них, Олег.

— Не можете? — тот растерялся ещё большое. — Почему?

— Как я уже и сказал, оценивать такие вещи — вне моей компетенции. Здесь нужны специалисты высокого ранга, маги-оценщики… Не могу сказать, что ты сорвал джекпот, но ты явно вынес больше, чем платят обычным носильщикам.

— Вы это серьёзно?

— Совершенно серьёзно… слушай, вот что, — Лев Семёнович кинул короткий взгляд в сторону выхода, — Расскажи мне всё же, как ты это достал. И было ли там ещё что-то подобное…

Старик встал, направился к двери и перевернул табличку “открыто” на “закрыто”.

Олег нахмурился, наблюдая за этими его действиями. Он знал оценщика с детства, и тот, в принципе, был хорошим человеком. И честным — насколько это вообще возможно при его профессии. Но деньги есть деньги… явно не стоит рассказывать ему всего.

— Не очень много там было, — покачал он головой. — Небольшой тайничок в конце Врат, в комнате с боссом. Почти всё досталось другим членам Рейда, я взял только это.

— Ох, Олег… — Лев Семёнович покачал головой, — Дай-ка угадаю. Это… тебе не полагалось?

— Что? — не понял Олег, но уже через секунду его глаза загорелись возмущением. — Нет!

— Не обижайся, но в это сложно поверить, — поморщился Лев Семёнович, — Скорее это выглядит, как если бы группа нашла тайник с ценностями, а ты — простой носильщик, которому полагалась фиксированная плата — стащил, что под руку попалось, пока все отвернулись.

— Я не вор. — отрезал Олег. — То, что я вынес — моя доля добычи, которую я честно заслужил.

— Чем же? — взгляд оценщика оставался холодным. Кажется, он что-то про себя прикидывал. — Тем, что хорошо носил сумки?

Вместо ответа Олег скинул с плеча пальто, обнажая обрубленную культю. Лев Семёнович поперхнулся.

— М… да, — он покачал головой, — Прости, Олег. Может, я и поторопился с выводами.

Олег спокойно надел пальто обратно и поправил воротник.

— Так что мне делать? Идти в другое место?

— Если бы все так было просто, — ответил оценщик. — Слушай, я знаю тебя с детства, я хорошо помню твоего отца, но для других ты просто — странный юнец. Однорукий юнец, и что с того? Мы живём в жестоком мире, где травмы — повседневная вещь.

— К чему вы клоните? — не понял Олег. Его не отпускало ощущение напряжения.

— Если ты придёшь с этим, — Лев Семёнович указал на кольцо и монету, — к любому, кто тебя не знает так хорошо, как я — у этого «любого» возникнет множество вопросов. Даже у меня они возникли. Ты сможешь не просто ответить на них, но ещё и доказать, что не врёшь? Есть бумага или еще какой договор, подтверждающий, что ЭТО — твоя заслуженная доля с рейда? Не думаю.

…гадство. Старик прав. Если эти штуки действительно так дороги, то возникнет закономерный вопрос — откуда носильщик, даже не прошедший Пробуждение, взял их? Потянется вся история… нет, Олегу это совсем ни к чему.

— Продолжайте, — кивнул он старику. — Что вы предлагаете?

Разумеется, Лев Семёнович сейчас хлопочет не ради него, а ради собственной выгоды. Но, с другой стороны, его доводы совершенно справедливы, а из всех оценщиков города он один знает Олега и, возможно, обманет его не так сильно, как другие.

— Предложение простое, — кивнул Лев Семёнович. — Ты отдаёшь эти предметы мне на реализацию. Я на любые вопросы смогу ответить, что их происхождение — тайна моего клиента, которую я не могу раскрыть, а даже если что-то и потребуется сказать — я найду слова. И, когда они будут проданы, ты придёшь ко мне за своими деньгами.

Олег думал. Звучало разумно, вот только…

— Чем мы закрепим наш договор? Какой нибудь бумажкой там, или договором?

— А разве у тебя есть какой-то документ, что они принадлежат тебе? Чтобы мы не подписали, оно не будет иметь веса, — хмыкнул Лев Семенович, — Есть только моё слово, точно так же, как и у тебя твоё.

Олег заскрежетал зубами.

— Ладно. И какой же процент вы за это попросите?

— Сорок процентов от общей суммы продажи, — беззастенчиво произнёс Лев Семёнович. — Может, тебе сейчас покажется, что это много, но поверь, это ещё божеская расценка. При том, что я не включил в сумму стоимость проведения экспертной оценки и аукциона!

Сорок процентов… Много это или мало? Олегу, разумеется, казалось, что много, но альтернатив не было.

— Ни один оценщик, не знающий тебя лично, не возьмётся работать за такой процент, — продолжал Лев Семёнович. — Никто просто не поверит, что вещь не “черная”. А процент за продажу “чернухи” куда выше. Не меньше пятидесяти, а то и…

Олег вздохнул. Поторговаться бы, но у него не было сейчас ни времени, ни желания делать это. К тому же, как сможет он — обычный парень, ещё даже школу не окончивший — всерьёз торговаться с человеком, для которого это профессия?

Он уже собирался сказать, что согласен… Когда вдруг понял, что не может произнести ни слова.

[Ай, я тебя умоляю,] — раздалось у него в голове. — [Это просто смешно. Ты всерьёз веришь словам какого-то мелкого барыги?]

Рот Олега раскрылся — совершенно против его воли — и он услышал собственный голос.

— Сорок процентов? Должно быть, это будет очень убедительная легенда, которая позволит проигнорировать любые вопросы.

Лев Семёнович поглядел на Олега с лёгким удивлением. Что-то стало в его голосе не так… Раздражающе не так.

— Ты должен понимать, — фыркнул оценщик, — что при крупных операциях такие проценты — вовсе не что-то большое… — начал он, но «Олег» махнул рукой, останавливая его.

— Плевать на эти сделки. Мне интересно другое… ну, хорошо, я — действительно зелёный новичок, которому, казалось бы, из ниоткуда досталась по-настоящему ценная вещь.

— Именно так, — кивнул оценщик.

— Ну, а вы? — холодно поглядел на старика парень. — Вы так же явно не авторитет в этом деле и не скупщик у одного из крупных кланов. Вы оценщик всякой мишуры, мелкий торгаш, который держит лавочку в небогатом районе и скупает у простых искателей тот хлам, что им удаётся добыть. Наверное, я не ошибусь, если скажу, что что-то такое, — рука Олега легла на монету и кольцо, — вам приносят в первый раз.

Лев Семёнович поежился.

— Парень, следи за словами.

— Я говорю, как есть, — парировал “Олег”, — Вы назвали меня вором,