Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Блэки Хол

     - Эва...

     Показалось, или кто-то меня звал?

     - Эва...

     Так и есть. Тихо, на пределе слышимости, ко мне обращался Мелёшин. Ну, что еще задумал? Решил покаяться и признаться в подлых намерениях?

     Повернувшись к нему, я замерла. В глазах Мэла горела зелень, обволакивая шелковистым теплом. В изумрудных ободках плескалось и ластилось море - покорное, смиренное, преклоненное.

     Наверное, Мэл загипнотизировал меня, иначе как объяснить, что он потерся своим носом о мой, а я не залепила ему пощечину. Мэл еще раз потерся и отправился "в прогулку" по моему лицу - кожа к коже - касаясь губами, щекой, носом, подбородком.

     Он был моим. Я чувствовала его частое сбивчивое дыхание, его улыбку, его дрожь, когда он дотронулся ртом моих губ и "поехал" дальше, к переносице, к вискам и опять вернулся к губам.

     Растерялись, застряли в горле возмущенные вопли. Ослабли, повисли плетьми руки. Распалась, рассыпалась на кусочки воля.

     Меня трясло. Нет, меня колотило от предвкушения. Сейчас. Еще мгновение - и он поцелует. Сначала коснется легко и невесомо, потом еще раз и еще, а затем отбросит манеры и сожмет, сдавит, взяв своё по праву. А я отдам - без сопротивления, добровольно; прося, умоляя о большем в машине, где полно любопытных глаз, в шаге от моего парня Пети.

     Ну, поцелуй же! - начала искать его губы своим ртом. Хочу!

     Оказывается, вот почему кололо сердце. Все эти дни оно невыразимо скучало по нему. По моему Мэлу.

     Лимузин тихо дернулся.

     - Приехали! - заорали парни. - Выгружаемся по одному!

     Противоположная дверца открылась, запуская внутрь салона свежий воздух, охладивший пламенные щеки. Веселая компания соседей начала выползать наружу.

     Приехали? Разве мы куда-то собирались?

     - Черт! - ударил по дверце Мэл, спихнул меня с колен и вылетел из автомобиля. Следом за ним выбрались Макес и его длинноногая подружка.

     Что это было? Где я? Куда направлялась и с кем?

     - Эвочка, - промямлил над ухом чей-то заплетающийся голос. Петя?! Он-то откуда взялся? - Эвочка, ты в порядке? Не сотряслась?

     Не сотряслась. В порядке. А для тех, кто запамятовал, напомню: я согласилась поглядеть на лучшие танцинги столицы, и только что Мелёшин самым натуральным образом бросил меня, сбежав. Трусливый кобель!

     - Выходим, Эвочка, - засюсюкал противно чемпион. - Потихоньку. Не сломай ножку. Погоди, я первый! - воскликнул он пьяно и вывалился из салона. - Держись за меня.

     Это не мне нужно держаться за него, это ему нужно хвататься за меня, чтобы не упасть лицом на обесснеженный асфальт. Фу, до чего противно и стыдно знать, что твой парень оказался слабее тебя.

     На удивление, Петина рука оказалась тверда, когда я оперлась на нее, чтобы выйти из машины. Застегнув шубку и закинув сумочку на плечо, оглядела салон и прихватила перчатки, свалившиеся под сиденье во время поездки.

     Неподалеку, возле второго лимузина стоял Мэл, а рядом с ним - Снегурочка, сияющая снежной непотрепанной красотой невесты, готовящейся подарить себя суженому. Свинья! - послала полный ненависти взгляд в сторону парочки, вернее, в сторону Мелёшина, и он отвел взгляд. Не-на-ви-жу.

     Есть только один способ избавиться от предательской зависимости, разрушающей меня как личность. Как можно быстрее убедить себя, что на свете полно симпатичных парней, с которыми можно провести вечер, а, может быть, и ночь.

    ___________________________________________________________

     traheri, трахери (пер. с новолат.) - притяжение

     6. Извержение в "Вулкано"

     Клуб не зря носил соответствующее название. Из макушки конусообразного здания бил вверх оранжевый столб света, символизировавший раскаленное жерло, а красно-желтые бока стилизованного вулкана горели ярче огня, создавая на фоне ночного неба впечатляющую фантасмагорию красок.

     Под сияющей вывеской оскалился пастью из сталактитов и сталагмитов вход в пещеру, возле которого собралась длиннющая очередь. Когда несколько счастливчиков входили внутрь, пещерные челюсти смыкались, перемалывая и прожевывая попавшихся жертв, а затем черный зев снова приглашающе распахивался.

     На запруженной автомобилями улице царило оживление, несмотря на то, что время перевалило за полночь, о чем сообщил Петя перед тем, как выключить телефон. Полезность спонтанного пьянства в компании золотой молодежи состояла для чемпиона в том, что он узнал много нового о закрытом элитарном клубе. Оказывается, в "Вулкано" не допускали репортеров, а также строго-настрого запрещали пользоваться техническими средствами, в том числе телефонами. Захотел позвонить - выходи на улицу, а в здании - ни-ни. Уж не знаю, каким образом работникам увеселительного заведения удавалось отслеживать нарушителей правил, но, судя по тщательному и долгому осмотру при входе, журналюг, пытавшихся пробраться внутрь, хватали горяченькими прямо у дверей и отпинывали как можно дальше.

     В клубе также действовал запрет на пользование волнами, сообщил просвещенный Петя, во избежание конфликтов между посетителями и, как следствие, увечий. Я немало порадовалась этому известию. Получается, мне можно без опаски посещать места с большим скоплением народа. Но, как говорится, правила существуют для того, чтобы их нарушали, так что оставалось надеться на бдительность обслуживающего персонала.

     Молодежь, приехавшая из Дома правительства, высыпала из лимузинов и толклась отдельной шумной группой. Мелёшин стоял в некотором отдалении, как и его невестушка, и кого-то высматривал, вертя головой по сторонам.

     Пусть хоть совсем свернет шею - только порадуюсь. А в общежитие принципиально не вернусь. Какими могут быть принципы у распутной студентки, совращающей чужых женихов? Правильно, гибкими, мобильными и легко перенастраиваемыми. Пять минут назад хотела вызвать такси - а сейчас не хочу. Мгновение назад хотела зарядить хук в челюсть Мелёшина на глазах у его спутницы и прочих свидетелей - а сейчас не хочу. Во-первых, у меня силенок не хватит и жалко руку, а во-вторых, я выбираю другое, более интересное занятие - развлечение в супермодном столичном клубе.

     Хотя около "Вулкано" имелся теплый пояс, достаточный для растаивания снега, всё же на улице было прохладно. Как ни странно, на свежем воздухе Петя стремительно протрезвел и теперь переминался рядом со мной на твердых ногах. Он подставил локоть и сам зафиксировал мою ладошку на сгибе, погладив её.

     - Эвочка, все хорошо? - спросил с несчастным видом. - Похоже, я перебрал.

     С моих губ слетел вздох облегчения. Хорошо, что у чемпиона хороший обмен веществ, и алкоголь, гуляющий в его организме, быстро выветрился, не то у Снегурки появился бы новый повод для высокомерных взглядов на пьяное посмешище, с коим меня угораздило появиться в клубе.

     - Не страшно, - заверила тоном заботливой мамочки. - Все мы - люди, и ничто человеческое нам не чуждо.

     - Я некрасиво себя вел, да? - выпытывал Петя и, разнервничавшись, взъерошил волосы.

     - Нормально ты себя вел, - успокоила его. - Другие выглядели хуже.

     Чемпион занялся самобичеванием:

     - Эва, прости за невнимание к тебе! Сам не понял, что на меня нашло. Я же спиртное вообще не пью, а тут будто стукнуло по голове: хочу попробовать чуть-чуть один разочек.

     Давай уж, Петя, договаривай, чем тебя приложило по пути в клуб и притянуло за уши, словно магнитом.

     Мой кавалер старательно отводил глаза от роковой соблазнительницы из лимузина, а я старательно игнорировала будущую чету Мелёшиных. Надо же - так легко поддаться слабости! - закусила досадливо губу, промотав в памяти горячее тисканье в машине. Никакие установки и медитации не помогают, как ни программируй себя. И ничто не спасет от Мелёшина, вздумай он повторить попытку. Ну, расцарапаю ему лицо в кровь, ну, буду кидать в него всем, что под руку попадется, пока эта самая рука не устанет швыряться. Ну, обзову всякими ругательными словами, - от перемены мест слагаемых сумма не изменится. Зависимость неизлечима.