Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Блэки Хол

     Мэл вспомнил, как у него нестерпимо чесались кулаки разогнать толпу, собравшуюся около его мышки, а еще всплыли слова Севолода о повальном нарушении запрета на пользование волнами. Мэл и сам проштрафился, создав на стене заклинание, чтобы без помех следить за своей девочкой.

     - И что с её отцом?

     - Рубля снял алкаша Рафикова и поставил министром Влашека.

     - Министром?! - переспросил Мэл ошарашенно. - Министром экономики?

     - Ну, не обороны же, - усмехнулся Макес. - Теперь твоя - завидная невеста. Поговаривают, будто Рубля имеет на нее виды для кого-то из родни.

     - Облезет, - процедил Мэл, и в его глазах загорелись зеленые ободки. - Уведу ее. Сегодня же.

     - Уведешь, уведешь. Не духарись. А как же спортсмен?

     - Побоку.

     К ним подошел Дэн:

     - Лимон предупредил, что будут три машины, расходы поровну. Касса у него, для начала сбрасываемся по штукарю, если с дамой, то две бумажки.

     - Кого ждем? - поинтересовался Макес, отдав банкноту с тремя нулями.

     - Девочек. Если понравится какая-нибудь, заплатишь и за нее.

     - Не вопрос. И за двух выложу без проблем, - сказал Макес, посмеиваясь.

     - А она согласилась? - спросил нетерпеливо Мэл, отдавая купюру.

     - Поедет, не ссы. Как приличная папенькина дочка, под присмотром кавалера. Кстати, Кирюха подбивает к ней клинья.

     - Пусть Кирюха вспоминает все известные молитвы и заказывает панихиду, - потер кулак Мэл. - Спортсмен рассчитался?

     - Выложил, не вякнул. Видимо, есть бабло. Ледышка идет, - предупредил Дэн, посмотрев за спину товарища, и пошел обратно к шумной компании.

     Мэл помог надеть шубу вернувшейся из дамской комнаты Ледышке, для чего ему пришлось сходить к гардеробу за верхней одеждой, а его девочка смотрела сквозь него, будто на пустое место. Ну, ничего, еще не все звезды погасли на небе. Мэл заставит её посмотреть ему в глаза. Притянет свою мышку за усишки и заставит.

     - Я заказал такси, - предупредил он Ледышку. - Подъедет через пять минут.

     Та скривилась на миг, но тут же нацепила безразличную маску. Где же видано, чтобы девушка из высшего общества разъезжала в общественном транспорте, в котором, возможно, кто-то сморкался, вытирая пальцы об обивку, или блевал? Таких девушек, как Ледышка, положено катать на дорогой машине с личным шофером, без тряски и волнений.

     - Пожалуй, я тоже поеду в "Вулкано", - сказала она.

     - Ты?! - от удивления Мэл растерялся.

     - Почему бы и нет? - пожала плечами его дама. - С тобой я буду в безопасности.

     - Скорей, наоборот, - сказал негромко Макес и, не сдержавшись, коротко фыркнул.

     - Тоже неплохо. Люблю рисковых мальчиков, - улыбнулась ослепительно Ледышка им обоим.

     Хочется экстремальных ощущений? Что ж, сама напросилась, - усмехнулся Мэл.

     - Хорошо, - кивнул он, заметив удивленный взгляд товарища. - Пошли, сейчас подъедут машины.

     ****

     У ненависти обнаружился неожиданный побочный эффект. Она прояснила голову и насытила её мстительной яростью.

     Поначалу я твердо отказывалась от навяливаемого счастья в виде поездки в знаменитый клуб "Вулкано", где лучшие танцинги в столице, на которых отрывается элитная висоратская молодежь. Уж как заливался соловьем пестроволосый, как настойчиво расписывал прелести клуба Дэн, как поддакивал Петя: "Ну, Эвочка, ну, давай съездим!", а мне хоть кол на голове теши - не поеду, и всё. К тому же как нельзя кстати заныли ноги, накатила зевота, и начали слипаться глаза. Словом, навалилась апатия, намекавшая прямым текстом, что по биологическим часам давно пора лежать в кроватке и видеть десятые сны.

     Меланхолия длилась до той поры, пока Дэн не заикнулся, что Мелёшин тоже поедет в "Вулкано", и в моей голове точно кран с кипятком сорвало. Значит, столичный принц продолжит развлечение на полную катушку под ручку со своей мамзелью, а я должна сгорать от стыда под ее гневными взглядами и переживать о собственной бессовестности?!

     Нетушки! Я покажу разбалованному товарищу, живущему легко и беззаботно, где раки зимуют! И докажу им обоим - Мелёшину и его невестушке, - что умею веселиться не хуже избранной висоратской молодежи. И заткну высокомерную снежную принцессу!

     Ух, как я разозлись! Злость бурлила во мне и клокотала, разрывая на части, круша запреты и устои.

     Снегурочка приблизилась к кучкующейся молодежи, но сохраняла дистанцию, прозябая в одиночестве. Она словно возвела невидимую стену между собой и безалаберными детками. Еще бы, хохотать над тупыми шутками и вешаться на своего кавалера недостойно невесты Мелёшина, нужно соответствовать уровню.

     Соответствуй, тянись к своей вершине, но не смей меня задевать, - покосилась я вызывающе.

     Снегурочка фыркнула, дернув плечом, и задрала высокомерно подбородок.

     Всё-таки странные у них отношения. Она сама виновата. Нечего потакать слабостям женишка к противоположному полу и переваливать проблему с больной головы на здоровую. Давно бы поставила Мелёшина на место и приструнила как следует, а если бы не помогло, то бросила и нашла другого - верного и надежного. Такого, как Петя, например.

     Так мы и переминались у гардероба в ожидании сигнала, когда подъедут машины, а мое бурление не прекращалось. Наружная стена холла была полностью стеклянной - одно сплошное окно. Снаружи прохаживались молодцы из службы охраны, оглядывая площадь перед Домом правительства, залитую электрическим светом. В панорамном окне отражалось шумное молодежное сборище, в том числе я с Петей и Снегурочка в отдалении. Возможно, она тоже смотрела на меня в стекло и испепеляла взглядом, полным отвращения, но мне стало всё равно. Мне теперь как об стенку горох.

     Да, я такая! Особенная. Сегодня на приеме вокруг вилось множество мужчин - противных и не очень, и даже попадались более-менее приятные экземпляры - и все они говорили комплименты, целовали лапку, и в их глазах читалось восхищение, к которому примешивалось еще что-то, названия чему я не знала, но эта непонятность позволила почувствовать власть над склонявшимися для поцелуя мужчинами. Захочу - и осчастливлю улыбкой. Захочу - и явлю немилость недоуменно изогнутой бровью. Захочу - и оскорблю насмешкой. Захочу - и взмахом ресниц заставлю ползти женишка Снегурки ко мне на коленях. А если кто не верит, докажу прямо сейчас.

     Теперь я четко видела Мелёшина. Замутненное зрение, напавшее на меня в Большом банкетном зале, растворилось, и Мэл появился в фокусе зрения. Он топтался неподалеку у окна-стены вместе с товарищем и смотрел на меня также как в Большом банкетном зале - безотрывно, точно оголодавший.

     Гляди, Мелёшин, мне не жалко. Это теперь не твоё. Любоваться можешь, а руками не тронь. Тискай свою замороженную невестушку или какую-нибудь другую счастливицу.

     Я посмотрела на него и облизнулась с видом прожженной распутницы - медленно, пробежавшись языком сначала по верхней губе, а потом по нижней. Мелёшин сглотнул и взъерошил волосы. Чуть не бросился ко мне, но удержался. Интересно, как поживает его зверь?

     Надеюсь, Снегурка поняла, кто играет первую скрипку в сердце её избранника? - усмехнулась я и, подмигнув развязно Мэлу, сложила губы бантиком, подставляя для поцелуя.

     Мелёшина аж подбросило на месте. Разволновался, бедненький, заозирался - не ошибся ли, не почудилось ему? Не волнуйся, Мелёшин, не три глаза. Не почудилось.

     Смотри, Снегурка, и запоминай. Он хочет меня. Меня, а не тебя. Попрошу - с крыши спрыгнет. Попрошу - под машину бросится. Попрошу - и унизит тебя при всех. Потому что он мой. Потому что я ненавижу - его, тебя, всех их, ржущих и хохочущих, зажравшихся висоратских деток.

     - Машины подошли, - крикнул кучерявый парень, и шумная орава повалила к выходу, а следом поплелась и я, подгоняемая взбудораженным Петей.