Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке - Майкл Бар-Зохар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов надзиратель сказал, что ее переведут в тюрьму Аль-Антар за пределами Каира. Она попала в блок для малолетних правонарушителей и получила в свое распоряжение просторную отдельную камеру в больничном крыле.
И потекли пятнадцать лет. Жизнь здесь была более приемлемой. Больничный персонал — тоже в основном копты — обращался с ней вежливо. Один из врачей тайно проносил ей бутерброды под пальто, чтобы она питалась чем-то помимо отвратительной тюремной еды. Но одиночество было мучительным, и по ночам Марсель вновь и вновь переживала кошмар тех первых дней боли и унижений.
В первый год она была практически лишена связи с внешним миром. Ее брат-коммунист долго не мог добиться посещения, книги и газеты ей были запрещены. Потом брат с семьей наконец-то получили визы во Францию, и перед отъездом ему разрешили навестить Марсель. Он принес ей очень оригинальный подарок — умывальник! Настоящий умывальник, который брат установил в ее камере. Она была в восторге. «У меня такой повод для радости, — думала Марсель, — а ведь его никогда не понять тем, кто находится на свободе». Через некоторое время тюремный режим немного смягчился, и «ребятам», сидевшим в другой тюрьме, разрешили присылать ей книги и журналы. Так она узнала, что министр обороны Израиля Лавон был вынужден уйти в отставку после некоего «неприятного дела» в Египте. Военная цензура не позволяла публиковать никакие подробности. «Ну я-то точно знаю, что это было за неприятное дело», — с горечью подумала Марсель. Она также обратила внимание, что сменился начальник армейской разведки.
Марсель не знала, что правящие круги Израиля сотрясает беспрецедентный кризис, который держали в строжайшей тайне. Премьер-министр Шарет и члены кабинета министров только во время судебного процесса в Каире узнали, что взрывы были произведены по приказу Израиля. Фиаско в Египте вызывало только один вопрос: кто отдал приказ об этой провальной миссии? Лавон и Гибли обвиняли друг друга, и комиссия по расследованию не смогла установить, кто из них несет ответственность. Лавону пришлось уйти в отставку, Гибли перевели на второстепенную должность и больше никогда не повышали. Вопрос «Кто отдал приказ?» долгие годы отравлял израильскую политическую жизнь и даже спровоцировал процесс, который впоследствии привел к отставке Бен-Гуриона.
Еще одна загадка была связана с поспешным отъездом Эльада из Египта. Позже Марсель узнала, что отъезд Эльада вызвал подозрения в израильской разведке. Рамсад Харел считал, что Эльад мог предать подполье и сдать его членов египтянам. Никаких доказательств этому так и не нашли. Позже Эльад будет арестован в Израиле по несвязанным обвинениям и проведет десять лет в тюрьме.
29 октября 1956 года началась активная фаза войны между Египтом и Израилем. Из доходивших до нее обрывочных сведений Марсель узнала, что Насер заблокировал Тиранский пролив в Красном море для израильского судоходства. Пролив был единственным подходом к южному порту Израиля Эйлату. Кроме того, Насер национализировал Суэцкий канал. Израиль в ответ на блокаду пролива начал блицкриг против Египта — Синайскую кампанию. По данным египетской прессы, Франция и Великобритания поддержали израильское нападение. Израиль победил и за семь дней завоевал Синайский полуостров, достигнув берегов Суэцкого канала. Война закончилась 6 ноября.
Через несколько дней тюремный надзиратель в свежевыглаженном мундире лично появился в дверях камеры Марсель. Он принес замечательные новости: «Марсель, тебя отпустят. Очень скоро будет обмен военнопленными с Израилем. Мы захватили только одного пленного, летчика ВВС. Израильтяне наверняка потребуют вашего освобождения. Сам генерал Дигви попал к ним в плен».
Надзиратель сказал Марсель, что Израиль взял более 5000 военнопленных, среди них действительно был генерал Фуад Дигви, генерал-губернатор сектора Газа. Тот самый Дигви, что был председателем военного трибунала и отправил друзей Марсель на виселицу, а ее в тюрьму на пятнадцать лет. Будет только справедливо и даже красиво, подумала Марсель, если благодаря человеку, который бросил ее в эту проклятую тюрьму, она выйдет на свободу. Она уже представляла, как отправится в Израиль.
Марсель охватило всепоглощающее, опьяняющее счастье. Кошмар закончился. Очень скоро она будет в Израиле. Она ждала, что вот-вот в двери повернется ключ и ее позовут «с вещами на выход». Но прошел день, потом неделя, потом месяц. Марсель прочитала в газетах о возвращении военнопленных, увидела на фотографиях, как генерал Дигви садится в Израиле в самолет ООН, вылетающий в Египет, и как его торжественно встречают в Каире. Наконец последний египетский пленный вернулся в Египет, а израильский летчик — в Тель-Авив.
А ключ в двери так и не повернулся.
Ее горе было не передать словами. Весь ее мир, ее восхищение Израилем, казалось, рухнули в один мрачный миг. Ей стало известно, что на переговорах об обмене пленными Израиль даже не упомянул арестованных в связи с «неприятным делом». Израиль бросил их на произвол судьбы или просто забыл.
Марсель не знала, что во время Синайской кампании ее бывший командир Авраам Дар планировал совместную операцию с французами, союзниками Израиля. Они собирались устроить налет израильских и французских десантников на тюрьмы Каира и вызволить заключенных подпольщиков. Это должно было произойти в ходе франко-британского вторжения в Египет во время Синайской кампании. Но вторжение было сорвано, и миссию отменили.
Когда Дар вернулся в Израиль, он обнаружил, что его страна ничего не сделала для подпольщиков. Он попросил у военного секретаря Бен-Гуриона протокол переговоров между Израилем и Египтом об обмене пленными и обнаружил, к своему удивлению, что Израиль не требовал освобождения заключенных по «неприятному делу». Никто не мог объяснить, как такое произошло.
Марсель осталась в камере; ее надежды и мечты рассыпались прахом. Израиль, которым она восхищалась, тот самый Израиль, за который двое ее друзей отдали жизнь, а другие — свои лучшие годы, отвернулся от них. Марсель поняла, что еще много лет не увидит ничего, кроме четырех голых стен своей камеры в Ан-Натаре. Ей казалось, что она обитает на другой планете, в мире, совершенно отличном от того, где живет большинство людей.
Ее единственным контактом с «той планетой» были обрывочные сведения от надзирателей. От них она узнала, что египетские газеты написали о смерти Иоланды Хармор в Израиле; они же показали ей номер ежедневной газеты «Аль-Ахрам» с фотографией ее друга Эли Коэна, повешенного на
