Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке - Майкл Бар-Зохар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это соглашение глубоко обеспокоило Израиль. Передача баз египтянам означала серьезное увеличение военной мощи Насера. Кроме того, британское военное присутствие в Египте служило сдерживающим фактором, а после ухода Британии экстремисты фактически получали свободу действий. «Фиговым листком» в соглашении был пункт о том, что в случае войны египетские базы вернутся под контроль британцев.
Однако Марсель не знала о сверхсекретном плане, который готовили в Израиле. Министр обороны Пинхас Лавон и начальник военной разведки полковник Биньямин Гибли подготовили безумный и рискованный заговор, чтобы помешать британцам покинуть Египет. В условиях строжайшей секретности они решили устроить серию диверсий против британских, американских и египетских учреждений, рассчитывая, что СМИ припишут взрывы местному диссидентскому подполью, возможно «Братьям-мусульманам». Это показало бы британцам, что Египет нестабилен, а обещаниям Каира нельзя доверять, и тогда, поразительно наивно полагали Лавон и Гибли, англичане отменят соглашение и сохранять присутствие в Египте.
Взрывы должны были совершить подпольщики Аври Эльада. Эльад сообщил о плане молодым людям из обеих ячеек, и они подчинились. Они верили, что защищают само существование Израиля. Эльад назначил Шмуэля Азара главой александрийской ячейки, а доктора Моше Марзука — руководителем всей операции. Марсель знала доктора Марзука только по больнице, где он лечил ее мать. Следуя указаниям из Израиля, подпольщики подготовили «зажигательные бомбы»: футляры для очков, в которые поместили презервативы с кислотой. Кислота быстро разъедала резину презерватива и взаимодействовала с другим химическим веществом, которое было заранее помещено в футляр. В результате реакции происходило небольшое и непродолжительное возгорание. Лавон и Гибли думали, что достаточно будет поджечь несколько целей, чтобы Британская империя передумала.
Премьер-министр Шарет не был уведомлен о плане. Но как могли Лавон и Гибли, два опытных политика, поверить, что из-за каких-то примитивных самодельных бомб Великобритания отменит свое стратегическое решение? План был абсурдным и к тому же сопровождался огромной опасностью. Ведь в случае ареста молодые евреи-исполнители рисковали заплатить за этот план жизнью!
2 и 14 июля прогремели первые взрывы. Молодые люди подбросили свои футляры для очков в почтовое отделение, в американскую и британскую библиотеки в Александрии. Возникшие небольшие пожары без труда потушила полиция. 23 июля Эльад отправил своих ребят на пять новых целей: два кинотеатра в Каире, два в Александрии и камеру хранения на каирском вокзале. В тот вечер, когда большая толпа заходила в александрийский кинотеатр «Рио», полицейский заметил молодого человека, который корчился от боли, а из его кармана шел дым. Это был Филипп Натансон из александрийской ячейки. Его бомба сработала раньше времени. Натансона арестовали, а вслед за ним и всех его товарищей. Подполье рассыпалось, как ряд костяшек домино.
Когда новость об арестах появилась на первых полосах газет, Марсель была за городом с друзьями. Она поспешила обратно в Каир, написала письмо невидимыми чернилами и отправила по секретному адресу во Франции. «Дети очень больны, — писала она. — Болезнь заразная, навестить не можем». Смысл был ясен — ребят схватили. Через несколько часов Марсель тоже арестовали. Один или несколько ее товарищей под пытками выдали имена подпольщиков, в том числе и ее. Марсель так и не узнала, кто именно сообщил Мухабарату ее имя и адрес; ведь из-за того «собрания кибуца», которое в свое время устроил Дар, ее знали все участники подполья.
Дальше начался кошмар.
Позже Марсель узнала, что Макс Бинет тоже был арестован и покончил жизнь самоубийством в тюрьме. Другой египетский еврей, Кармона, был найден мертвым в своей камере, и ходили слухи, что его убили египтяне. Как ни странно, Эльада не тронули, он продал свой автомобиль и беспрепятственно уехал из Египта. И еще один член александрийской ячейки не попал под арест. Его вовремя предупредили, так что он успел уничтожить все компрометирующие документы и избавиться от пистолета, и полиция его отпустила. Это был Эли Коэн, которому суждено было стать самым известным израильским шпионом и погибнуть на виселице в Дамаске одиннадцать лет спустя.
11 декабря 1954 года в Каире начался суд над «сионистскими шпионами». На трибунале председательствовал генерал Фуад эль-Дигви. Марсель, все еще страдающая от боли, чувствовала себя в зале суда еще более одинокой, чем прежде. Молодых людей держали всех вместе в чем-то вроде клетки, а ее одну поместили в другой угол под охраной двух полицейских. За каждым ее движением следили полицейские и армейские офицеры: они опасались, что она снова попытается покончить с собой.
Некоторые ужасные моменты на суде потрясли Марсель, например когда доктор Марзук признался: «Я несу ответственность за все, что произошло!»
Генерал Дигви обратился к судебной стенографистке: «Вы слышали? Подчеркните, что он сказал. „Я несу ответственность“». И тогда Марсель поняла: судьба Моше Марзука решена.
Процесс попал на первые полосы газет по всему миру. Он закончился 27 января 1955 года. Двоих обвиняемых оправдали, а шестерых приговорили к большим срокам лишения свободы, от семи лет до пожизненного заключения. Два лидера подполья, Шмуэль Азар и доктор Моше Марзук, были приговорены к смертной казни. Израиль призвал на помощь государственных деятелей, известных интеллектуалов, писателей, философов, религиозных деятелей и даже папу римского. Все они пытались повлиять на решение египетских властей, прося помилования для осужденных, но тщетно. 31 января 1955 года Азар и Марзук были повешены во дворе Центральной тюрьмы Каира.
Марсель в шоке выслушала свой приговор — пятнадцать лет тюрьмы. «Пятнадцать лет, — подумала она. — Я проведу пятнадцать лет своей жизни в их тюрьмах. За что? Я ничего не взрывала, даже не прикасалась к этим футлярам для очков!» Еще больше Марсель отчаялась, когда ее привезли в каирскую женскую тюрьму и она оказалась в компании проституток, контрабандисток наркотиков и воровок.
— Садись на пол к остальным! — приказал надзиратель.
Марсель сжала кулаки.
— Я не буду сидеть на полу!
— Будешь!
— Нет.
Ей было все равно. «Пусть делают со мной что хотят, — подумала Марсель, — но я не буду садиться». В ней проснулось какое-то упрямство и желание сопротивляться. И в некотором смысле оно придало ей сил.
Надзиратель заколебался, но в конце концов отвернулся, словно не обращая внимания на упрямую заключенную, а Марсель осталась стоять. Первая, маленькая победа. Когда заключенных стали распределять по камерам, она снова взбунтовалась. Она не была готова провести годы в тюрьме бок о бок с проститутками и преступницами. «Я здесь не останусь, — сказала она. — Переведите меня в другое место, а
