Мой (СИ) - Пырченкова Анастасия

— Медовая, что ж ты такая… — склонился и собрал губами каждую слезинку, отчётливо понимая, что только что вынес нам обоим приговор.

Во-первых, признался сам себе в том, что ни хера я не хочу её ради секса. Мне нужно больше. Чтобы она улыбалась только для меня. Чтобы смотрела вот так открыто, наивно, доверчиво, с надеждой тоже только на меня одного. Чтобы шептала моё имя, как сейчас, едва слышно, почти беззвучно. Чтобы просто была рядом. Чтобы я мог обнять её в любой момент и поцеловать. И к чёрту весь этот секс.

А во-вторых, открыто обозначил ей свой интерес не только как к девочке для секса.

"Ох как же ты влип, Акимов…"

Придурок!

Какой же я придурок!

И хуже всего то, что только что наговорил ей целый список из "нельзя", а сам не удержался. От того самого пресловутого поцелуя. Нет, не в полном смысле этого действия. Поверхностного, больше похожего на лёгкое прикосновение.

— Артём…

Убьёт… Всё-таки она меня убьёт!

Если не своим видом, то вот этим. Тем, как произносит моё имя: тихо, на выдохе, с затаённой мольбой…

Готов был банально пасть перед ней на колени, признавая своё поражение.

— Уйди, Галь, — едва нашёл в себе силы отпустить её и отойти. — Просто иди. Дверь не заперта.

Сам же, сунув руки в карманы, неотрывно смотрел на девушку, повторяя про себя мантру о её возрасте. Пусть уже уйдёт, пока способен отпустить. Но вопреки всему, когда она это сделала, едва не рванул следом, чтобы вернуть обратно и…

— Извращенец! Ты больной извращенец, Акимов!

Сейчас я ощущал себя таким как-никогда прежде…

ГЛАВА 8

— Галь, ты сегодня идёшь на тренировку к Акимову? — поинтересовалась Аня утром по дороге в школу.

— Нет.

— Пойдём тогда в кино? — предложила она следом.

— Не хочу, — отозвалась так же коротко и безэмоционально.

— Можно просто погулять, — не сдавалась подруга.

— Не хочу, — повторила сказанное ранее.

— Да что с тобой такое? — вскричала, не выдержав, Аня, схватила за рукав куртки, развернув меня к себе. — Живот, что ли, болит?

Не живот. Но…

— Болит, — согласилась с ней на свой лад.

У самой же, как на повторе, повторялись, отражаясь многочисленным эхом на задворках памяти, слова Акимова:

"…"Я тебя хочу" не приравнивается к "Ты мне нравишься"…"

А то я не знала.

"…меня привлекает твоё тело, твоя неопытность и невинность, но это не любовь…"

Хоть иди и набирайся опыта и лишайся этой самой невинности. Глядишь, легче станет. И мне, и ему.

"…Просто желание. Просто секс…"

У него всегда просто секс. Со всеми. Тоже мне новость открыл.

"…Ты можешь меня соблазнить, я не спорю. У тебя есть все шансы для этого. Только я не смогу дать тебе больше, чем секс…"

Можно подумать, я что-то просила. И мужики ещё что-то про женскую логику вещают? Да в попытке понять логику Акимова сам Фрейд мозги сломает, не говоря уже обо мне.

"…не провоцируй меня, пожалуйста…"

Да и не больно-то хотелось. Тоже мне Царь горы нашёлся.

"…Я не люблю тебя. Всего лишь хочу…"

Да-да, я помню: просто желание, просто секс.

"…тебе нужен парень, который в первую очередь будет желать тебя, как личность, а уже потом твоё тело…"

Ну да. Тело моё его устраивает, а личность — нет. Как удобно.

"…обрати внимание на своих одноклассников. Двое из них как минимум в тебя влюблены. Один так вовсе этого не скрывает…"

Легко ему говорить. А я кроме него никого не вижу.

Как с этим быть?

Или это намёк, что мне надо быть, как он?

Перебирать всех подряд, пока не забуду его?

"…Я самый дерьмовый вариант для первой любви, медовая…"

А вот это точно!

Ещё бы не было так плохо от осознания своей ничтожной исключительности.

И поцелуй этот, чтоб его…

До сих пор губы, будто огнём опалили.

Но ведь я же девочка для секса! На кой было меня целовать?

Шёл бы, да Истомину свою целовал. Или ещё кого, раз её устраивают такие отношения.

Впрочем, может, это я чего-то не понимаю?

Почему Ксения Кирилловна терпит выходки Артёма? Или она тоже за секс ради секса?

Так чего ж Акимов со мной так заморачивается?

Знает же, что реши он меня соблазнить у меня ни шанса не будет к сопротивлению ему. Взял бы, да отстал. Глядишь и я бы давно возненавидела его и забыла. А так…

Бред какой-то!

— Добровольская! — донёсся резкий окрик наравне с пощёчиной. — Да что с тобой?

Уставилась на Аньку в непонимании.

— Ты уже несколько минут стоишь на месте, уставившись в одну точку. Прости, я испугалась, — извинилась за рукоприкладство.

— Да нет, всё хорошо. Спасибо, — поблагодарила, потерев горящую щёку, и направилась дальше в сторону школы.

— Что у вас с Акимовым вчера произошло? — угрюмо поинтересовалась подруга. — Ты как вышла вчера от него, так до сих пор какая-то пришибленная.

— Ничего, — покачала головой. — Отчитал за безалаберность, — не стала вдаваться в подробности.

Вот ещё бы самой забыть…

— Ну да, — не поверила мне Анька. — Ну, и молчи дальше, раз так нравится одной страдать.

Я на это лишь тяжко вздохнула, глядя в спину ушедшей вперёд обиженной девушки.

Замечательно.

Теперь я из-за одного взрослого придурка с подругой почти поссорилась.

Правду говорят, любовь зла.

И словно в насмешку сегодня мы с Артёмом столкнулись у самых дверей в школу.

— Доброе утро, — поздоровался он учтиво, придерживая дверь, пропуская меня вперёд.

— Доброе, — буркнула, заходя внутрь.

Пока шли через турникет так и ощущала на себе его тяжёлый, пристальный взгляд. И вот с одной стороны после его вчерашнего монолога — это бесило. А с другой…

Нет, всё-таки есть в его страданиях нечто чертовски приятное!

Ну а что?

Всё не мне одной мучиться!

Тем более, он и не мучается так уж сильно. Наверняка вчера по полной программе сбросил своё напряжение с какой-нибудь залётной девицей.

Тоже мне… страдалец!

И наверное, я совсем свихнулась, но во мне проснулся непонятный азарт, подвинув мою депрессию в сторону.

Просто как-то иначе объяснить моё последующее поведение вряд ли было возможно. Завидев своих одноклассников, я приветливо махнула им рукой, впервые позволив парням поухаживать за собой. И пусть это носило шутливый характер, но вот остановленный старшеклассницами Акимов следил за происходящим со всем пристрастием.

Послала ему милую улыбочку.

Ну а что?

Сам ведь сказал, что мне надо обратить внимание на одноклассников.

Вот… делаю, как велено!

Я же хорошая и послушная девочка.

Всё, как заказывали, Артём Николаевич!

Надеюсь, вы довольны успехами своей ученицы по всем статьям.

Ой, а чего это мы так громко хлопаем дверью?

Наверное, порыв ветра, не иначе.

Где-то на задворках сознания разум шептал об осторожности и ненужных провокациях, но что-то доселе спящее требовало наоборот ещё сильнее задеть мужчину. Чтобы побыл на моём месте, испытал всё то же, что и я за эти месяцы. В конце концов, пусть скажет спасибо, что, в отличие от него, я никого не тащу в свою постель. Всего лишь общаюсь. А ведь могла бы…

То есть, конечно, не могла бы, но ему о том знать не надо.

Хм… А это идея.

Если уж быть отличницей, то по всем предметам, правда же?!

Особенно, когда шанс сам плывёт тебе в руки.

Меня как раз сегодня оставили прибраться после урока химии, и я почти закончила и собралась уйти, как заметила пропущенную на окне подставку с пустыми колбами. Явно кто-то специально её туда убрал. Шутники, блин. В любом случае, делать было нечего, как снова идти в лабораторию.

Наверное, стоило прислушаться к шуму за дверью, ведь слишком уж много азарта было в многочисленных голосах, но я по-глупости вышла из кабинета, ловко так попав в самый эпицентр стычки одиннадцатиклассников. Сообразить ничего не успела, как оказалась откинута двумя парнями. Мир взорвался тысячами искр, а затылок пронзило болью. Ощущения накрыли так ярко, что невольно сползла по стене, стараясь сообразить что произошло. Кажется, я ударилась об эту самую стену.