Мой (СИ) - Пырченкова Анастасия

— Прекратили! — послышался неожиданно полный ярости голос Артёма, перекрывая всеобщий шум.

В коридоре восстановилась нереальная тишина. Даже драчуны замерли в тех позах, в которых пребывали в данный момент. И одним из них был Смертин, который со всей мрачностью почему-то уставился на Истомину.

Неужели из-за неё драка?

Правда, причём здесь Киреев?

Все известно, что тот по своей однокласснице сохнет и если уж с кем и дерётся на постоянной основе, то с Нечаевым. Ага, который стоял в стороне, держась за рёбря. А в углу за ним я заметила плачущую рыжеволосую девушку, из-за которой, похоже, и произошло всё. А Данила просто вмешался, чтобы помочь Саше. Всё как всегда, угу. Только на этот раз ещё и мне досталось.

Да что ж как больно-то?!

— Все участники к директору в кабинет! Сейчас же! — выдал тем временем откровенным приказом Артём. — Кастет! — протянул руку к Кирееву.

Парень нехотя отдал обозначенное, бросив ненавидящий взгляд на Нечаева, который откровенно ухмылялся.

— А теперь, как я и сказал: к директору! — рявкнул громче прежнего Акимов. — Всей дружной толпой! И зачинщики, и зрители! Шагом марш! И помним, что камеры зафиксировали всех вас, так что сбегать бесполезно!

Все тут же поспешили разойтись. Остались только зачем-то Нечаев, Смертин и Истомина. Как только коридор опустел, ко мне приблизился Артём, присев передо мной на корточки.

— Эй, малыш, ты как? — поинтересовался неожиданно ласковым тоном.

Уставилась на него с недоверием.

Правда переживает? Серьёзно?

Едва сдержала улыбку. Так приятно стало.

— Как голова? Сильно больно? — продолжил любопытствовать Артём с искренним беспокойством.

И вот тут у меня родилась идея.

Жалобно всхлипнув, подалась вперёд и обняла Акимова за шею, спрятав лицо. Мужчина, чуть помедлив, всё же крепко прижал меня к себе, поцеловав в висок. Аж мурлыкать захотелось от такого проявления внимания и заботы.

— Всё-всё, больше тебя никто не обидит, обещаю, — прошептал он, ощупывая мой затылок, который к слову уже и не болел вовсе. — Даже шишки нет, — уже веселее отметил. — Напугалась? Ничего, скоро они будут так же напуганы, обещаю, — ещё сильнее сжал в своих объятиях.

Ну, если вы так говорите, Артём Николаевич…

В качестве благодарности незаметно поцеловала его в шею, чуть прикусив тонкую кожу, отчего Артём вздрогнул всем телом, шумно выдохнув. Руки на моих плечах сжались сильнее, стискивая почти до боли в своих объятиях.

— Доиграешься, — шепнул едва слышно мне на ухо.

И я бы непременно ответила на это новой долей какой-нибудь провокации, но рядом показательно закашляли.

— Я, конечно, всё понимаю, но нам как бы тоже к директору надо, — напомнила Ксения Кирилловна многозначительным тоном.

Она мне и так не нравилась. А теперь ещё больше.

Вот не могла что ли помолчать подольше?

— Да, идём, — вздохнул Акимов и поднялся на ноги, утянув и меня за собой. — К медсестре всё же сходи, ладно? — обратился всё тем же мягким голосом ко мне, одарив тёплой улыбкой, от которой я буквально таяла, как воск свечи от огня.

Ну, нельзя же быть таким… потрясающим!

Я при виде его улыбки вообще забывала, что дышать нужно. А уж будучи в его объятиях вовсе готова была умереть, лишь бы только на подольше продлить это мгновение. Едва нашла в себе силы согласно кивнуть, прежде чем отстранилась, смущённо глядя в пол, переминаясь с ноги на ногу.

— Спасибо, — прошептала и почти что сбежала от него обратно в класс, из которого вышла ранее, хотя больше хотелось остаться и снова обнять его… и поцеловать.

Тем более что он почти готов был сдаться. Чувствовала это всей своей женской сущностью. И если бы не свидетели нашего общения, уверена, я бы его дожала. Нет, переходить черту не собиралась, но немного подразнить, чтобы он сорвался, как тогда в подъезде, очень хотелось.

И вот умом понимала, что нельзя дёргать хищника за усы, но и остановиться уже не могла. Слишком приятным оказалось видеть его ревность и вообще выводить на эмоции. К тому же я ему нравилась. Почему-то только теперь осознала этот факт. Но раз уж осознала…

Нет, Артём Николаевич, вы будете моим!

Или я не я!

Артём

— Вот это ж ни… кхм… — оборвал себя на полуслове Нечаев, прокомментировав увиденное.

— Да уж, — дополнил Дан.

Взгляд подруги тоже был весьма говорящим.

— Молчи! — обратился я в первую очередь к Ксюхе. — Все молчите! — поморщился. — И к директору, как и сказал, шагом марш, — махнул рукой в сторону лестницы и первым направился к ней.

На остальных я больше не смотрел.

К чёрту всех!

Место поцелуя на шее до сих пор невыносимо зудело.

Так и хотелось вернуться обратно к девчонке и…

Нет. Нельзя. Даже думать о таком.

И чем только думала, так откровенно провоцируя?

Ах да, издевается…

Нагло. Открыто. Толкая проявить себя.

Вообще день не задался ещё со вчера. А уж сегодня…

Утром вовсе едва удержался, чтобы не перекинуть девчонку через плечо, не унести к себе и не выпороть. От души так. Чтобы запомнила, что не стоит меня дразнить.

И ведь мог догадаться, что она мои слова воспримет в обратном ключе. Вот он — минус разницы в возрасте. Слишком остро всё воспринимается в шестнадцать лет. Лишний раз убедился, что не стоит связываться с малолеткой.

Ещё и подруга теперь обо всём узнала…

На неё старался вовсе не смотреть. Как и на парней.

М-да, прокололся по всем статьям.

Вот тебе и кремень.

Тишина тем временем между нами четверыми становилась всё напряжённей, грозя вот-вот перерасти в дикий эмоциональный срыв.

— Красивая девочка, — всё же нарушила тишину Ксюша, дождавшись, когда мы чуть отстанем от идущих впереди учеников.

Явно желала подбодрить, только получилось наоборот. Как ножом по сердцу полоснула.

— Заткнись, Ксю, — огрызнулся невольно, сунув руки в карманы спортивных штанов.

— Да я серьёзно, — не сдавалась она. — Правда, хорошенькая. Прям милашка. И давно это у вас?

— У нас ничего нет, — процедил сквозь зубы, одарив подругу взором полным ярости, что она предпочла заткнуться.

Стало стыдно. Но прежде, чем успел извиниться подал голос Смертин, который вместе с Нечаевым нагло прислушивался к нашему диалогу.

— Да ладно вам, Артём Николаевич, — произнёс он чуть насмешливо, — девочке уже есть шестнадцать, так что по закону можно.

Ага… ещё бы я не являлся её учителем…

Давно бы уже… наплевал на закон и затащил её к себе в постель.

— Дан, кстати, прав, — поддержал своего одноклассника Александр, щёлкнув пальцами. — А этот год полон на сюрпризы, надо сказать, — добавил с ухмылкой, но, заметив мрачное выражение моего лица, поспешил тут же заверить в своём молчании: — Я нем как рыба, честно! Вот про Дана и Ксению Кирилловну тоже ведь молчу! Да и лично я не вижу в этом ничего криминального!

— Млять, Сань, ну ты и… — выругался Дан.

Я от такого громкого заявления, словно на стену налетел, остановившись в тот же миг, и принялся переводить свой взор с Ксюхи на Смертина и обратно.

— Ой, вы не знали… — промямлил сконфуженно Александр. — Ну, звиняйте, виноват, — развёл руками, а после продолжил будничным тоном: — Да ладно, нашли из-за чего переживать. И вообще… Я слишком хорошо тебя знаю, дружище, — похлопал Дана по плечу. — И я искренне рад, что у вас всё, наконец, наладилось, — и продолжил путь на третий этаж, как ни в чём не бывало.

— Нечаев, ты вконец охренел? — почти прорычал Дан в два шага догнав Александра, схватил того за грудки и припечатал спиной к стене.

— Я? — округлил тот глаза в деланном удивлении, даже не подумав сопротивляться. — А что я сделал?

Впрочем, их разборки меня мало волновали, а вот остальное…

В голове не укладывалось.

Подруга и брат нашей второй подруги…

И судя по сконфуженному личику первой, у них всё очень даже серьёзно.

Интересно, как давно. Впрочем, если вспомнить, что ещё недавно Ксюха напоминала умирающего лебедя, а со вчерашнего дня цветёт и пахнет… Выводы напрашиваются сами собой. И всё же…