Бей первым! Главная загадка Второй мировой - Александр Никонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чьи это слова? А это генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов, командующий войсками Западного особого военного округа на совещании высшего командного состава в декабре 1940 года изложил. Присутствовал там и товарищ Сталин. Никто Павлову не возразил. А через месяц Павлов стал генералом армии. В то время – по пять звезд в петлицах. До того их было трое: Жуков, Мерецков, Тюленев. Стало пятеро. Сталин добавил к этому списку Апанасенко и Павлова.
Если бы летом 41-го отрезали Румынию от Германии, то война завершилась бы достаточно быстро. И зачем тогда вам тулупы у границ на грунт валить?
И еще: 25 июля (!) ГКО, то есть товарищ Сталин, принял постановление „Об обеспечении Красной Армии зимним обмундированием“. Готовь сани летом. Среди прочих мер был и удар по дорогим монгольским братьям: или монгольские кавалерийские дивизии шлете на фронт, или шкуры бараньи!
Монголы помогли крепко. Об этом забывают. А они слали лошадей, шерсть, мясо и шкуры. Правда, не собственные.
Такие дела. ВС.»
Что ж. Спасибо вам, доктор, за клизму.
Глава 6
ПРОФЕССОР, СНИМИТЕ ОЧКИ-ВЕЛОСИПЕД!
Советская история переполнена тайными преступлениями власти, но из всех ее тайн особо мрачной и хранимой была подготовка военного наступления на Европу в 1941 году. Эту правду приняла пока небольшая часть российских историков.
Ирина Павлова, доктор исторических наукДоктор Суворов оказался в деле постановки очистительных клизм настолько убедительным, что, похоже, совратил даже некоторых антирезунистов. Иначе не мелькали бы в их среде на разных интернет-форумах следующие высказывания:
«Не буду обсуждать „научность“ книг Суворова-Резуна о II МВ. Даже если СССР действительно опоздал с нападением на Гитлера на две недели, именно на территории СССР сжигались целые деревни, советские граждане сгонялись в концлагеря и гетто. Суворов-Резун явно хочет, чтобы мы это забыли…»
«Господа, Суворова-Резуна надо рассматривать не как писателя или тем более историка, а как предателя Родины. Все его попытки писать книги – это лишь желание, чтобы о нем говорили как о писателе, а не как о предателе. И в этом он преуспел. Я читал все его книги (sic! – А. Н), бесспорно, там есть некоторые здравые мысли, но при этом я воспринимал его как тварь недобитую, которую придушил бы своими руками. А в книгах его многие факты верны…»
«Читал „Самоубийство“ Резуна. Не знаю, выглядит убедительно…»
«Резун – не историк, историческая правда интересует его крайне мало. И за свои слова он не отвечает. Его принцип: чем невероятнее, тем лучше. Сразу скажу, что я согласен с тем, что Сталин планировал агрессивную войну с Европой. Но я категорически не согласен с теорией „превентивного удара“, когда говорят, что Гитлер просто защищался…»
Даже такой идейный антирезунист, как автор книги «Возвращенная победа» господин Зайцев, пишет: «…совершенно ясно одно – если бы, как утверждает Суворов, 6 июля 1941 года советские войска действительно нанесли удар по немецким армиям, то это была бы именно превентивная война».
Очень интересный момент! После того как многие противники Суворова согласились с Суворовым в главном – что Сталин готовил-таки агрессивную войну против Германии, собираясь нанести «фашистскому зверю» первый внезапный удар, они теперь затеяли «спор о вкусах»: можно ли считать войну Гитлера «превентивной», то есть справедливой, или нельзя. Иными словами, знал Гитлер о готовящемся на него нападении Сталина или не знал. Если знал и нанес оборонительный удар – Сталин виноват. Если не знал и напал – Гитлер виноват. Антирезунистам очень хочется, чтобы Гитлер не знал о готовящемся коварном ударе Сталина и был плохим.
Зеркально этот пустой базар относится и к Сталину. Его подготовка к первому удару была превентивной, то есть вынужденной, или нет? Если Сталин знал, что Гитлер нападет, значит, он не виноват в подготовке первого удара. А если не знал и готовил, то виноват и агрессор. Антирезунистам очень хочется, чтобы Сталин знал и был хорошим!
Мы на этот вкусовой вопрос пока отвечать не будем, а, уйдя от антирезунистов-любителей, вполне согласных с Суворовым, обратимся к тем историкам, которые Суворова порой поругивают, но тоже с ним соглашаются.
Доктор исторических наук Михаил Мельтюхов, старший научный сотрудник ВНИИ документоведения и архивного дела, книги и статьи которого о начале войны теперь считают серьезным вкладом в отечественную историю, пишет:
«Версия В. Суворова о советско-германском разделе Польши и советских территориальных захватах в Восточной Европе с целью создать будущий плацдарм для удара по Германии стала достоянием отечественной историографии. Критики „Ледокола“ вопреки фактам пытаются отрицать наличие планов, которые подтверждали бы замысел Сталина совершить нападение на Германию в определенный момент».
А вот что пишет Мельтюхов о странном расположении укрепленных районов на новой границе, о котором столько спорят. (Молодым людям, плохо знающим историю войны, напомню, что «новой» западная граница СССР называлась потому, что Сталин, как и Гитлер, границы своей страны все время расширял за счет захвата чужих территорий, о чем мы еще поговорим в свое время.) Суворовцы отмечают, что УРы строились не для обороны, а для прикрытия флангов наших наступающих войск. Антирезунисты решительно протестуют. А историк Мельтюхов меланхолично отмечает:
«Подобное размещение УР было утверждено Москвой, хотя в случае внезапного нападения противника войска все равно не успевали их занять».
И немудрено. А зачем их занимать, если, по словам того же автора, «…советскому военному руководству докладывались планы боевых действий против Финляндии, Румынии и Турции… В Генштабе проводились две оперативно-стратегических игры. В первой игре разыгрывались наступательные действия Красной Армии на Северно-Западном направлении (Восточная Пруссия), а во второй – на Юго-Западном (Южная Польша, Венгрия и Румыния). Оборонительные операции начального периода войны на играх вообще не проигрывались…»
Вообще не проигрывались!..
К сожалению, отмечает Мельтюхов, многие документы о планировании Советским Союза ударов по сопредельным странам, «все еще засекречены и вряд ли историки в скором времени смогут исследовать их». Однако, анализируя те куцые обрывки о развертывании Красной Армии, которые за последние десять лет стали историкам все-таки доступны, Мельтюхов приходит к неутешительному для антирезунистов выводу: «исторический материал демонстрирует отсутствие всякой связи действий Красной Армии с возможными действиями противника».
Перевожу на русский язык: это значит, что Красная Армия полностью брала инициативу по развязыванию войны в свои руки. Что, в конце концов, прямо подтверждает Мельтюхов: «…четко вырисовывается действительный сценарий начала войны, положенный в основу оперативного планирования: Красная Армия проводит сосредоточение и развертывание на Западном ТВД (театре военных действий. – А. Н.)… завершение сосредоточения служит сигналом к переходу в общее наступление по всему фронту от Балтики да Карпат с нанесением главного удара по южной Польше. Немецкие войска, как и в первом варианте плана, обозначены термином „сосредотачивающиеся“, а значит, инициатива начала войны будет исходить полностью с советской стороны…»
Разница между Мельтюховым и Суворовым – в разной оценке направления главного удара. Мельтюхов думает, что Сталин хотел главный удар нанести по Южной Польше. А Суворов – что по Румынии.
Но есть и другие мнения.
Историки Афанасьев, Петров, Орлов, Цурганов, Киселев, Соколов, Бобылев, Мусиаль, Крохмаль, Семидетко, Моудсли, по сути, тоже соглашаются с Суворовым: да, говорят они, подготовка советских войск была наступательной. Однако Орлов уточняет: главный удар товарища Сталина должен был быть направлен в сторону черноморских проливов. А Киселев и Бобылев делают упор на дате, они полагают, что удар был возможен именно тогда, когда сказал Суворов, – в июле.
С Суворовым соглашаются не только наши, но и западные историки: Гилессен, Мазер, Топич, Хоффман.
Правда, некоторые соглашаются, скрипя зубами. Немецкий историк Бонвеч, например, впрямую не признается, что Сталин хотел напасть на Германию. Он пишет об этом следующим эвфемистическим образом: «…можно действительно заключить, что Сталин хотел подготовить страну и, прежде всего, армию к тому, что Советский Союз может перехватить у Германии военную инициативу». Ох уж эти мне европейские либерал-осторожники!..
Все больше историков нынче не удовлетворяются канонической версией о миролюбивом Сталине. Кандидат исторических наук Владимир Данилов в своей работе «Сталинская стратегия войны: планы и реальность» сначала подробно описывает ужасающий разгром, которому подверглась Красная Армия летом 1941 года и после которого практически перестала существовать (потеряна была почти вся боевая техника и от 50 до 90 процентов личного состава, 4 миллиона человек взято в плен). А затем историк Данилов чешет репу: «В связи со всем сказанным возникает законный вопрос: в чем причина трагедии 22 июня? Среди многих факторов обычно называются „ошибки“ и „просчеты“ советского военно-политического руководства. Но при более внимательном рассмотрении некоторые из них оказываются вовсе не наивными заблуждениями, а следствием вполне продуманных мероприятий с целью подготовки упреждающего удара и последующих наступательных действий против Германии».
