Сияние - Стивен Кинг

– Прошу прощения, – сказал мистер Уллман.

Под взглядами Торрансов он пересек вестибюль, почтительно дотронулся до локтя миссис Брэнт и, когда она обернулась, обрушив свою тираду на него, развел руками и кивнул. Сочувственно выслушав, он еще раз кивнул и что-то сказал в ответ. Миссис Брэнт с торжествующей улыбкой повернулась к несчастному клерку за стойкой и громко объявила: «Слава Богу, в этом отеле нашелся хоть один служащий, который еще не стал безнадежным мещанином!»

Она позволила едва достававшему до могучего, одетого в шубу плеча, Уллману взять себя за руку и увести прочь – вероятно, внутрь отеля, в контору.

– Ух ты! – с улыбкой сказала Венди. – Этот пижон денежки не зря получает!

– Но леди ему не нравится, – немедленно высказался Дэнни. – Он просто притворяется, что она ему нравится.

– Конечно, ты прав, док. Но лесть – такая штука, на которой вертится весь мир.

– А что такое лесть?

– Лесть, – сказала ему Венди, – это когда папа говорит, что мои новые желтые брюки ему нравятся, а на самом деле это не так… или, когда он говорит, что мне вовсе не нужно похудеть на пять фунтов.

– А. Это когда врут ради смеха?

– Почти что так.

Все это время Дэнни смотрел на нее внимательно-внимательно, а теперь сказал:

– Ма, ты хорошенькая. – И, когда родители, обменявшись взглядом, расхохотались, смущенно нахмурился.

– Мне Уллман не слишком-то льстил, – сказал Джек. – Ребята, давайте отойдем к окну. По-моему, я здорово бросаюсь в глаза, когда торчу тут посреди вестибюля в своей варенке. Бог свидетель, мне и в голову не приходило, что в день закрытия тут будет столько народу. Похоже, я ошибся.

– Ты очень красивый, – сказала Венди, и тут они опять рассмеялись. Венди зажала рот рукой. Дэнни все еще ничего не понимал, но не беда. Они любили друг друга. Он подумал, что отель напоминает маме какой-то другой дом,

(домик Бик-мэна)

где она была счастлива. Дэнни хотелось, чтобы отель и ему понравился не меньше, чем маме, он вновь и вновь повторял себе: то, что показывает Тони, сбывается не всегда. Он будет осторожен. Тремс не застанет его врасплох. Но рассказывать об этом он не станет, пока совсем не подопрет. Ведь они счастливы, они смеются и не думают ни о чем плохом.

– Погляди, что за вид, – сказал Джек.

– О, это великолепно! Дэнни, смотри-ка!

Но Дэнни никакого особого великолепия не заметил. Он не любил высоту – от нее кружилась голова. От широкого парадного крыльца, которое шло вдоль всего фасада, к длинному прямоугольному бассейну спускался превосходный подстриженный газон (с правой стороны было небольшое поле для гольфа). На другом краю бассейна на маленьком треножнике стояла табличка: «Закрыто». Он умел сам читать «Закрыто», а еще – «Стоп», «Выход», «Пицца» и кое-что сверх этого.

От бассейна среди молодых сосенок, елей и осин вилась посыпанная гравием дорожка. Там был маленький указатель, незнакомый Дэнни: «РОКЕ». Ниже была стрелка.

– Пап, что такое: Рэ-О-Кэ-Е?

– Игра, – отозвался папа. – Немножко похожая на крокет, только играют на засыпанной гравием площадке. Стороны у нее, как у большого биллиардного стола, а травы нет. Это очень старинная игра, Дэнни. Тут у них иногда проводятся турниры.

– А играют крокетным молотком?

– Вроде того, – согласился Джек. – Только ручка покороче да головка двусторонняя. Одна сторона из твердой резины, а вторая – деревянная.

(ВЫХОДИ, ГОВНЮК МАЛЕНЬКИЙ)

– Читается «роке», – говорил папа. – Если хочешь, научу тебя играть.

– Может быть, – сказал Дэнни странным тоненьким бесцветным голоском, от которого родители обменялись поверх его головы озадаченным взглядом. – Но мне может и не понравиться.

– Ну, если не понравится, док, силком тебя никто играть не заставит. Заметано?

– Заметано.

– Тебе нравятся вон те звери? – спросила Венди. – Это называется «художественная стрижка деревьев». – По другую сторону ведущей к РОКЕ тропинки росла живая изгородь, подстриженная в форме разных зверей. Своими острыми глазами Дэнни сразу разглядел кролика, собаку, лошадь, корову и еще три фигуры покрупнее, похожие на резвящихся львов.

– Из-за этих зверей дядя Эл и подумал, что работа как раз для меня, – сказал ему Джек. – Он знает, что я, когда учился в колледже, работал в фирме, занимающейся парковым хозяйством. Это такой бизнес, когда помогаешь людям содержать газоны, кусты, живые изгороди. Я подстригал растительность одной даме.

Венди хихикнула, зажав рот рукой. Взглянув на нее, Джек сказал:

– Да, я подстригал ей растительность, по меньшей мере раз в неделю.

– Муха, кыш, – сказала Венди и опять хихикнула.

– Красивые у нее были живые изгороди, пап? – спросил Дэнни и тут родители взорвались хохотом. Венди так смеялась, что по щекам потекли слезы и пришлось доставать из сумки салфетку.

– Это были не звери, Дэнни, – сказал Джек, когда снова взял себя в руки. – Это были карточные масти. Пики, черви, трефы, бубны… Но изгородь, видишь ли, разрастается…

(ПОЛЗЕТ, сказал Уотсон… нет, не изгородь, давление в котле. ЗА НИМ НУЖЕН ГЛАЗ ДА ГЛАЗ, А ТО ПРОСНЕТЕСЬ ВЫ ВСЕЙ СЕМЕЙКОЙ НА ЛУНЕ, МАТЬ ЕЕ ТАК!)

Они, озадаченные, смотрели на него.

– Пап? – спросил Дэнни.

Посмотрев на них, он заморгал, словно возвращаясь откуда-то издалека.

– Она разрастается, Дэнни, и теряет форму. Поэтому раз или два в неделю приходится ее подстригать, пока не станет так холодно, что изгородь перестает расти до следующей весны.

– Да тут и детская площадка есть, – сказала Венди. – Ах ты, мой везунчик.

Детская площадка располагалась за древесными скульптурами. Две горки, большие качели с дюжиной прикрепленных на разной высоте сидений, гимнастические снаряды, тоннель из цементных колец, песочница и домик – точная копия самого «Оверлука».

– Нравится, Дэнни? – спросила Венди.

– Еще бы, – ответил он, надеясь, что в голосе прозвучит больше воодушевления, чем он чувствует. – Тут приятно.

Детская площадка была огорожена не бросающейся в глаза металлической сеткой, дальше виднелась широкая, засыпанная щебнем подъездная дорога, ведущая к отелю, а за ней – сама долина, обрывающаяся в ярко-синее полуденное марево. Слова «изоляция» Дэнни не знал, но объясни ему кто-нибудь, что это такое, он так и ухватился бы за него. Дорога, ведущая обратно в Сайдвиндер и дальше, в Боулдер, лежала далеко внизу, напоминая длинную черную змею, которая решила немного вздремнуть на солнышке. Дорога, которая закроется на всю зиму. От этой мысли Дэнни слегка задохнулся и буквально подпрыгнул, когда папа положил ему руку на плечо.