Опасные желания - Кэтрин Филд

Она незамеченной проскользнула мимо воинов и вошла в холл, ярко освещенный факелами. Лишь самые дальние уголки большого зала прятались в тени. Диана прошмыгнула в такой темный угол, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь из-за толпы, стоявшей плотной стеной.

Протиснувшись между двумя мужчинами, она немного продвинулась вперед. Удивленные ее неожиданным появлением, те уставились на дочь Меткафа, потом быстро обменялись между собой недоуменными взглядами, но Диана не стала раздумывать, что бы это значило.

Увиденное заставило Диану побледнеть от ужаса. Один из старейших дружинников ее отца, невесть как пробравшийся в замок, бросился на лорд Грейвза, взмахнув страшным длинным кинжалом. В оцепенении смотрела она на кровавую битву, не в силах вымолвить ни слова.

Роберт Грейвз не успел уклониться от нападения, но ему хватило присутствия духа, чтобы отступить в сторону и потянуться за своим мечом. Старый рыцарь все-таки не достиг своей цели – он метил в сердце Роберта, а попал в плечо.

С глухим рычанием Грейвз отшвырнул дружинника, который упал на спину. Потом он выдернул кинжал из раны и бросил его на пол. Зажав рот руками, Диана лихорадочно пыталась сообразить, чем может помочь в данной ситуации, но ноги ее будто налились свинцом и не давали сдвинуться с места.

Рыцари с негодующими криками бросились на помощь своему лорду, в то время как Грейвз, крадучись, словно хищник, приблизился к поверженному противнику, который скорчился на полу. Он поставил ногу в сапоге на грудь старика и концом обнаженного меча уперся ему в грудь, сделав одновременно своим людям знак оставаться на месте.

– Я понимаю, от кого ты научился коварству, – пророкотал он. – Подлость, видимо, отличительная черта всех приспешников Меткафа.

Лицо молодого лорда было искажено яростью.

Каким-то образом Диане удалось наконец сдвинуться с места и пройти к центру зала, где двое противников с ненавистью смотрели друг на друга. Грейвз занес меч.

– Не надо! – выкрикнула Диана, когда смертоносное оружие уже начало гибельное движение вниз. Слишком поздно.

Закрыв глаза, чтобы не видеть потока крови, она упала на колени и зарылась лицом в складки платья.

В холле воцарилась тишина, которую минутой позже разорвал гневный возглас Роберта Грейвза:

– Что она здесь делает?

Ответа не последовало. Изрыгая ругательства, он направился к Диане, застывшей на полу. Воины за его спиной бросились к дружиннику Меткафа.

Роберт шагал, не сводя глаз от застывшей в горестной позе девушки в бесформенном монашеском одеянии. Он был разгневан до такой степени, что не видел поднявшейся суеты, не слышал взволнованных возгласов. Ярость душила рыцаря, ярость, еще более сильная, чем в тот момент, когда узнал об ее обмане, подстроенном дочерью сэра Гектора. Если бы не этот дрожащий слабый голос, он бы покончил с Меткафами раз и навсегда. Отец отдал бы Богу душу, а дочь вернулась бы в аббатство, где и прожила бы остаток своих дней. Одним своим возгласом она принудила его не проливать крови, заставила поднять меч как раз в тот момент, когда клинок уже коснулся шеи врага. Так жизнь ненавистного предателя была спасена. Так что проклятия, которые бормотал Роберт, относились не только к Меткафам, но и к нему самому.

Грейвз вложил меч в ножны, зажал ладонью плечо, чтобы остановить кровь, и наклонился, чтобы взять девушку за руку. Но не успел он дотронуться до нее, как громадная грязная собака бросилась между ним и Дианой. Обнажив клыки, пес грозно рычал. Шерсть на загривке встала дыбом, тяжелая голова угрожающе наклонилась.

Выпрямившись, Роберт посмотрел на животное. Рука потянулась к рукояти кинжала, висевшего на поясе. Пес зарычал громче, но не сдвинулся с места.

Боковым зрением Грейвз заметил какое-то движение в толпе окружающих. Один из рыцарей вынул свой кинжал и отвел назад руку с зажатым в ней оружием, готовясь в любую минуту пустить его в ход. Лорд встретился со своим рыцарем взглядом и резко мотнул головой.

Воин с неохотой опустил кинжал…

– Леди Меткаф, – окликнул Роберт, даже не пытаясь скрыть раздражение, – вставайте же.

Подняв лицо, которое она закрывала ладонями, Диана глянула на Роберта большими серыми глазами, взгляд этих глаз поразил его до глубины души. Тревожило и вызывало беспокойство то, что даже после того, как Грейвз узнал подлинную сущность дочери проклятого Гектора, она могла производить на него такое впечатление. Поистине, плотские желания ослабляют волю.

Не отводя взгляда от лорда, девушка ухватилась за длинную шерсть собаки и поднялась на ноги.

Глаза ее лихорадочно блестели, но слез Грейвз не заметил. Он удивился этому, так как ожидал шквала рыданий.

– Вы удовлетворены? – спросила она дрожащим голосом. – Или я буду следующей?

– Удовлетворен? – нахмурился Роберт. Потом понял, что она имела в виду, и отошел в сторону, кивком указывая на старого дружинника, которого держали двое рыцарей. – Нет, я не удовлетворен, – сказал он, наблюдая за реакцией девушки.

Диана вскрикнула. Дружинник отца был жив, хотя, казалось, вот-вот потеряет сознание. На его одежде не было ни единой капли крови. Сердце девушки сжалось от боли, она робко шагнула вперед.

Грейвз остановил ее, схватив за руку. При этом ему пришлось отнять ладонь от раны на плече, и все в зале вскрикнули при виде яркого красного пятна на белой тунике.

Не сходя с места, пес, оказавшийся между Робертом и Дианой, издал устрашающий рык. Оскалив зубы, он подобрался, чтобы в любую минуту прыгнуть на того, кого сочтет опасным для своей хозяйки.

– Нельзя, Буян, – приказала Диана, переводя взгляд со старого рыцаря, представлявшего собой жалкое зрелище, на встревоженного зверя.

– Лучше бы вам убрать свою руку, – прошептала она Грейвзу, поглаживая собаку.

Даже подвергаясь угрозе нападения со стороны свирепого пса, который явно готов был перегрызть горло обидчику, Роберт не отпустил девушку. Напротив, еще сильнее сжал пальцы.

Диана пристально смотрела на ладонь, сжимавшую ей руку. Она быстро подняла голову, заметив кровь, стекавшую по запястью. Туника была порвана на плече, где кинжал оставил след, и кровавое пятно все больше расплывалось на тонком полотне.

Сдвинув брови, девушка устремила взгляд на лицо лорда и заметила углубившиеся морщины на жестком, неподвижном лике Грейвза. Да, ему было больно, но он страдал и от душевных переживаний тоже.

– Пойдемте, – услышала она собственный голос. – Я перевяжу вашу рану.

Искра удивления мелькнула в глубине его глаз, но сразу же исчезла, сменившись безразличием.

– По-моему, тебе следует отослать свою собаку, – предложил Роберт, кивком головы указывая на беспокойное животное.