Крутой приз - Дмитрий Щеглов

– По двадцать процентов, тут и думать нечего, – сказала Лиза и воскликнула: – Но это же несправедливо.

– Молодец! – похвалил ее Луганский Клим. – Ты все правильно понимаешь! Но почему ты не спрашиваешь, кто этот хитрый Митрий, кто этот последний участник?

– Ну и кто же он?

Луганский Клим выдержал эффектную паузу и сказал:

– Последним был Цезарь. А внес реальные деньги лишь первый пайщик, директор Косой от госпредприятия ««Гигант», а остальные участники отделались символическими вкладами. Кто интеллектуальный вклад сделал, кто сертификаты на квартиры внес, а кто фасад здания покрасил пять раз.

Надеюсь, теперь тебе понятно, что председателю совета директоров банка обидно. От уставника давно ничего не осталось. И с остальными клиентскими деньгами напряженка. Поэтому Косой посадил своего представителя в банк, главного бухгалтера Семигину. Только поздно он ее посадил.

Клим запел:

– Все хорошо прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо! К вашему сведению, дорогая Лиза, если Цезарь не найдет еще одного такого клиента, как «Гигант», мы успешно в скором времени пойдем ко дну.

Лиза была ошарашена и угнетена. Вот она та, закрытая информация, о которой не любят распространяться коммерсанты. Дела у банка оказывается швах, а она такие надежды возлагала на него. Лиза испытывающим взглядом посмотрела на Луганского, а не разыгрывает ли он ее? Вроде нет. Но тогда…Не хочет ли он ее подтолкнуть к принятию его сомнительного предложения. Хотя не сказал, в чем оно заключается. Лиза, которая сказала ему, что подумает, впервые всерьез задумалась. Неприятная мысль поразила ее. Почему тогда главный бухгалтер ведет с нею непонятную игру. Она ведь лучше всех знает внутреннее положение, знает, что осталось недолго жить и предлагает вечную дружбу. Что-то тут не то! Лиза спросила:

– А вот Семигина Марья Ивановна, вы сказали, она здесь от председателя совета директоров, от предприятия «Гигант» из Подмосковья, кто она?

– А…а, эта щука! Зубастая акула! Работает в банке восемь месяцев, а подгребла под себя тихой сапой все, что только возможно, – стал рассказывать Луганский Клим. – просила как-то съездить к ней домой, наладить компьютер, так поверишь, я такого особняка как у нее сроду не видел. Нет, видел, конечно, выезжая за Москву, их там тысячи. Просто я в таком доме ни разу не был. Три этажа наверху, еще один внизу, сауна, бассейн, бильярдная, на каждом этаже по два туалета, гостиные, спальные, зимний сад, еще что-то. Нарезались мы в тот день с ее мужиком до поросячьего визга. Муж ее все хвастался, какая у него баба дошлая. Сроду из своего кармана копейки не потратит, ездят за границу они вдвоем исключительно за счет тех фирм, в которых она работает. Ты не поверишь, показал он мне альбом с фотографиями, где они только не были, даже на островах Принс-Эдуарда были, дальше уже дикий край – Антарктида. В общем, на сегодняшний день сорок две страны объехали.

– Она замужем? – недоверчиво спросила Лиза.

– У них фиктивный развод. Так, на всякий случай.

Лиза мысленно присвистнула.

– А по внешнему виду не скажешь, что живет в большом достатке. Скромный перстенек и тонкая цепочка.

– Перстенек с бриллиантом в два карата. Часы от Картье. Одни очки стоят две тысячи долларов.

– Не верю! – подначила рассказчика Лиза. Луганский Клим аж взвился на дыбы, как будто его самого уличили во лжи.

– Слушай, а не попалась ли ты на ее крючок?

– Какой крючок?

Клим неудержимо хохотал.

– Муж по пьяни выдал кое-какие секреты. Не предлагала ли она тебе стать со временем ее заместителем?

Лиза непроизвольно покраснела, но не знала, отразилось ли это на ее лице.

– Не предлагала.

Теперь она твердо знала, что если принимать, то только предложение Клима. С Семигиной она не хотела иметь никаких дел. Мысленно для себя Лиза уже перешла Рубикон, она приняла решение. Если банк в скором времени лопнет, и она снова окажется на улице, то имеет смысл попробовать выиграть второй утешительный приз. Но спешить с ответом она не стала. У нее в запасе был еще один, последний перед выездом день. Надо сначала хорошо все обдумать. Правда, уже уходя от АСУшников, она небрежно обронила.

– Клим, я завтра дам тебе ответ, не ищи пока никого.

– Уф! – выдохнул тот с облегчением, – давно бы так.

Но Лизе нужно было сыграть собственную партию. Вечером она долго бродила по остывающей от дневного жара Москве, выискивая тихие переулки, и, наконец, села передохнуть за выносной столик небольшого кафе. Заказала себе она пирожное и стакан сока со льдом. Напротив села пожилая пара. «Интеллигенты советских времен», – решила Лиза. Старик в костюме из ткани бывшей в моде в восьмидесятых годах пододвинул своей спутнице стул, затем сел сам и попросил у официантки меню. Молодая девушка остановилась около них, ожидая, пока они сделают заказ.

– Мы поизучаем пока! – сказал старик, открывая меню. Официантка отошла, а пожилая чета стала вслух обсуждать ценники. То и дело слышалось.

– Дорого.

– И это дорого.

– Представляешь моего профессорского жалованья не хватает, чтобы угостить тебя приличным обедом.

– А помнишь?

– Может быть возьмем вина и как встарь пойдем ко мне?

– Я посидеть на людях хочу!

Лиза встала из-за стола. Она окончательно приняла решение побороться за квартиру. У нее у самой родная бабушка осталась в деревне и ее надо любыми способами вытаскивать оттуда. Да и самой придется еще побарахтаться в этой жизни, пока нащупаешь крепкую почву под ногами. Рассчитывать на этот банк «Нью-Строй-Банк» не приходилось. Уже из двух авторитетных источников она слышала, что он дышит на ладан. Так что не сегодня – завтра ей придется снова обрадовать дальнюю родню, семейку Шпаков возвращением в их просторные пенаты. То-то обрадуется Серафима Карловна. Когда она услышала, что Лиза работает в банке, то на семейном совете поставила очередную задачу, подыскать ей недорогое и приличное жилье.

– Койку с матросом! – пошутил Ван Ваныч.

– Можно и без матроса, снять у старушки комнату.

Слишком прозрачный намек Лиза поняла. Загостилась племянница на седьмом киселе. На следующее утро, она сразу зашла к Луганскому Климу. Глядя прямо ему в глаза, она спросила:

– Что мне надо будет делать?

– Успокойся. Ничего особенного. Просто во время первого конкурса, когда я буду ловить рыбу, тебе надо будет буквально на несколько секунд отвлечь внимание присутсвующих на палубе. Хочешь в обморок упади, хочешь, выплесни кому-нибудь из стакана в рожу, хочешь в истерике начни биться, но ты должна буквально на пол минуты отвлечь внимание народа. Остальное дело мое и его. – Клим указал на Василия Станового. Тот заговорщически улыбался.

– Рыбу подцепите?

Клим усмехнулся.

– Тебе лучше не знать, чтобы не дай Бог не проговориться. А вот когда начнется разыгрываться второй приз – квартира или вернее ее сертификат, тут тебе самой придется постараться, чтобы обойти на повороте главбуха Семигину.

– Жетоны будут бросать в мешок с двумя отделениями, – сказала Лиза. Клим усмехнулся.

– Знаю! Это ее любимый трюк. Когда мы третью бутылку виски приканчивали с ее мужем, он и это рассказал. Я теперь многие их семейные тайны знаю. Но ты не бойся, у меня на этот случай есть старая армейская заготовка. Главное, чтобы только ты была при мешке, а дальше – дело техники, разыграем все как по нотам. Ты, главное, не переживай!

– Да не переживаю я, – стала Лиза оправдываться, – Я так и не поняла, что мне надо будет делать? И что сказать главбуху, она ведь хочет, чтобы я с мешком для нее всю операцию провернула.

Клим посерьезнел.

– Во-первых, согласиться с Семигиной и во всем ей подыгрывать. Во-вторых, больше ко мне не заходить. Сделать вид, что вообще меня не знаешь, презираешь, ненавидишь, готова убить, растереть в порошок и вообще я не в твоем вкусе. Веди себя самым естественным образом. И никому ни слова. Тогда оба приза будут наши. Обещаю.

– Но как это будет выглядеть?

– Потерпи до парохода. Там узнаешь!

– И все же…

– Береженого Бог бережет! – сказал Клим и показал пальцем на потолок, намекая на прослушку. – У меня свой приборчик есть, он показывает, что все чисто, но может быть есть умельцы круче меня. В наше время ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов, даже в самом себе.

– А мои гарантии?

– Сначала выигрываем твой приз, а потом ты помогаешь мне, вот твои гарантии.

Что оставалось делать Лизе. Сказавши гоп, надо прыгать. Назвавшись груздем, полезай в кузов.

И вот, наконец, наступил этот долгожданный день, день отъезда. Отплытие было назначено на девять утра с Речного вокзала столицы. Лиза не хотела опаздывать и встала сегодня пораньше, но ее остановил Ван Ваныч.

– Ты не торопись, я тебя на служебной машине доставлю. Сегодня шефу она только к обеду понадобится. Водитель сейчас подъедет. Во сколько, говоришь отплытие?