Высокие маки - Луиза Бэгшоу

— И что вы предлагаете мне делать?

Вольф подхватил вилкой кислую капусту.

— Перестань тратить время зря и приступай к тренировкам. Ты будешь работать с другими спортсменами.

До кровавого пота, чтобы отыграть пять секунд.

— Хорошо. Я могу постараться.

— Ты преуспеешь. Я организую тебе тренировки с мужской командой. Не думай о победе над Хейди Лоуфен. Думай только о том, чтобы победить Франца Кламмера.

— Кламмера?

Легендарный швейцарский лыжник завоевал двадцать пять титулов.

— Ты должна стать самой лучшей. Не просто среди женщин, а среди всех. И завоевать золото. Во всяком случае, эти международные соревнования — только разминка.

— Перед чемпионатом мира следующего года?

— Да нет, дурочка. Перед Олимпийскими играми.

Темнота. Паника. Элизабет в испуге проснулась. Телефонный звонок разорвал ее сон.

Не открывая глаз, она схватила трубку.

— Доброе утро, миледи, — спокойно проговорил голос по-французски. — Пять часов. Вы просили разбудить.

Слалом начинается в двенадцать. Она согласилась .приступить к тренировке в шесть. Ганс договорился, чтобы ей разрешили присоединиться к мужской команде Соединенных Штатов. С Мон-де-ля-Шалле спускалась длинная трасса, безжалостная и жестокая. Она заставит ее крутиться и изворачиваться, эта трасса, от которой будет зависеть ее жизнь.

Да, предстоит тяжелая, очень тяжелая работа. Вздохнув, Элизабет включила душ.

— А где наша принцесса? — спросила Кейт Кокс в девять часов, когда вся команда собралась в вестибюле, готовая к тренировке. — Все еще нежится в постели?

— Наверное, какой-нибудь богатый французский Ромео не отпускает ее, — предположила Жаннет.

Карен Картер покачала головой.

— Мы не будем ждать наш «Удар молнии», давайте надеяться, что она появится хотя бы перед началом соревнований.

Ронни Дэвис подошел к команде с листком бумаги в руке.

— Это записка от Ганса Вольфа. Очевидно, Элизабет уже на трассе. Тренируется. Она там уже три часа.

— Ты шутишь. Это с кем же? — вытаращила глаза Жаннет.

Дэвис почесал затылок.

— С янки.

— Ким и Холли тренируются вместе с ней? Они разрешают ей подсмотреть их технику?

— Она тренируется, — медленно процедил он, — с мужчинами.

Когда Ганс Вольф появился в пять сорок утра, Элизабет Сэвидж уже ждала его. Он с удовольствием оглядел ее гибкую фигуру и стойку на лыжах. Он, вероятно, опоздал лет на пятьдесят, но какому-то парню должно очень повезти. Его раздражала мысль, что такая девушка встречается с Жераром де Меснилом — он ведь просто тряпка с деньгами.

Конечно, об Элизабет говорили много. Но все ошибались. В этой девушке есть искра, которую Ганс никак не мог забыть. Кровь закипала, когда он видел, как она напрасно тратит свой талант. В их первую встречу, на склонах в Саас-Фе, она была просто настоящим снежным барсом, а сейчас, через год после международных соревнований, она каталась как автомат. Технично, но без страсти.

Вольф сам не понимал, какое ему дело до этой девушки. Он на пенсии, Элизабет не швейцарка, но тем не менее в это прохладное сумеречное раннее утро они были здесь оба.

— Как ты себя чувствуешь? Мышцы разогрелись? — спросил он, когда они прыгнули в подъемник.

Элизабет кивнула, поправляя очки.

— Через четыре часа они станут молить Брэда о пощаде, — сказал он ей совершенно серьезно.

Ганс заметил, как напряглось ее тело в предощущении работы. Она просто создана для горных лыж. Мускулы бедер были красиво очерчены, подчеркнутые блестящей лайкрой. Круглый крепкий зад высоко сидел на длинных сильных ногах.

Он вдруг забеспокоился: а не взбесится ли Брэд? Брэд Хиндс, тренер американской мужской команды, готовил парней к завтрашнему суперстарту. То, что он требовал от своих мальчиков, для Элизабет будет шоком. Но если бы они нашли время хотя бы взглянуть на свою гостью, они бы все попадали с этих гор.

— Не могу поверить, на что ты нас толкаешь, Брэд.

Ведь это, черт побери, пустая трата времени.

Джек Тэйлор оперся на палки. Двести фунтов веса, в совершенстве сбалансированные, едва приминали снег.

Члены команды не переставали удивляться: как может такой крупный парень быть легким и подвижным на лыжах?

Тэйлор скрупулезно следил за своим весом и никогда не поселялся в отеле, если там не было тренажерного зала. Но на снегу он двигался с изяществом балерины.

Сэм Флоренс, Рик Ковальски, Пит Майер пришли в команду задолго до Джека. Но они ничего не имели против него. Тэйлор был надеждой Олимпийских игр. Он взял серебро на первом чемпионате мира, золото по многоборью в прошлом году и удачно обошел австрияков в нынешнем. Несмотря на столь быстрый успех, Тэйлор упорно трудился. Его преданность делу смущала даже чемпионов. Тэйлор вставал на заре, каждый вечер перед ужином пробегал пять километров, на лыжах катался круглый год; он просто гонялся за снегом по всему миру из сезона в сезон. Он изучил видеозаписи всех соревнований, испробовал бесчисленное количество пар лыж, отыскивая единственные, которые подошли бы ему вплоть до миллиметра. Даже наблюдать за ним и то было утомительно.

Джек Тэйлор возлагал надежды на следующий год.

Ему нужна была олимпийская золотая медаль для страны, не меньше. А международные соревнования он рассматривал как подготовку к решающей схватке.

Тэйлору было двадцать четыре, три года назад он выступал в Эспене за США в команде Гарварда. Он с отличием закончил учебу и на время отложил получение степени по бизнесу ради горных лыж. Еще год он собирался отдать любительскому спорту, так что предстоящая Олимпиада была для него единственной в жизни.

Тэйлор не нуждался в славе ради престижа в обществе, Его отец был мультимиллионером, одним из немногих техасцев, сделавших состояние не на нефти и не на скоте.

Джон Тэйлор-старший разводил чистокровных лошадей на ранчо близ Далласа и торговал ими по всему миру. Ага-хан и другие арабские принцы ради его лошадей пересекали Атлантику, покупая животных за бешеные деньги.

Джек Тэйлор был единственным ребенком в семье. В свое время он собирался унаследовать четыре сотни акров земли на Юге, два отеля в Далласе, большой портфель акций, имение и конюшню отборных скакунов.

В дополнение ко всему прочему он был невероятно хорош собой. Мать говорила, что, когда Бог творил Джека, он забыл нажать кнопку «стоп». Иногда казалось, что это просто несправедливо. Не только умный, богатый, спортивно сложенный, высокий, мускулистый, но и бесподобный красавец. На улице женщины замедляли шаг и оглядывались на него.

У Тэйлора были черные волосы, гладкие и блестящие, словно бок одной из его породистых кобыл. Он стригся очень по-мужски. Распахнутые карие глаза с длинными темными ресницами, квадратная челюсть и чувственный, немного жесткий рот. Джек ничего не мог поделать со своим ртом, но именно эта деталь почему-то в конце концов ломала сопротивление многих девчонок.