Контрабандист - Михаил Тырин

Ступич сдержанно-вежливо улыбнулся, оценив находчивость гостя. Затем продолжил.

– Параллельно будут вестись исследования свойств самой геоплазмы. Скажу откровенно, есть серьезные проблемы. Главная из них – неустойчивость геоплазмы. Мы научились сохранять ее с помощью сильных электромагнитных полей, но для практического применения этот способ не годится. Нам придется, по сути, создавать еще одну лабораторию, но это лучше, чем отдавать исследования сторонним организациям. Более того, полномасштабные исследования нужно начинать не на этом ржавом корыте, а в условиях стационарного научного центра, где-нибудь подальше от цивилизации. Все это я указал в концептуальном плане, с которым вы, надеюсь, ознакомитесь…

– Стойте-стойте, – Марциони поднял руку, – так вы говорите, через год технология будет готова для практического внедрения?

– Я бы не был так категоричен. Хотя… Если сохранить нынешние темпы, если не возникнет непредвиденных осложнений разного порядка… Все это научные аспекты нашего проекта, но ведь есть и другие: политические, экономические.

– Интересно, продолжайте. – Марциони отодвинул тарелку, похоже, космический обед его не воодушевил.

– Важнейший вопрос: сохранение прав на интеллектуальную собственность. Месторождение находится, как я говорил, в системе Доры-14, в зоне, где влияние Федерации как нигде низкое. Пока мы сохраняем секретность нашего предприятия, но если речь зайдет о промышленном применении… – Ступич развел руками.

– Да, это проблема, – кивнул Марциони. – Переговоры с Алданией – дело неблагодарное.

– И тем не менее нужно искать варианты. Дора не поделена, Алдания имеет на нее равные права с Новым Мельбурном. Может быть, стоит зайти с этой стороны? И здесь вы, господин Марциони, можете оказать неоценимую помощь проекту. Используя ваше влияние в Парламенте, можно подключить какие-то дипломатические механизмы.

– Правильно ли я вас понимаю: вы ведете речь о геологической разработке?

– Формально – да.

– А вопрос о синтезе этой вашей плазмы вы вообще не рассматриваете? Нам в любом случае будет проще построить производство любой сложности, чем хозяйничать на чужой территории.

– Синтез геоплазмы сейчас нами даже не обсуждается, – покачал головой академик. – Мы ведь до сих пор толком не знаем, что это. Вернее, вообще не знаем. Кстати, вам известен возраст Вселенной?

– Возраст Вселенной? – удивился Марциони. – Ну, не помню… Наверно, много миллиардов лет…

– Двадцать пять, – кивнул Ступич. – Двадцать пять миллиардов лет назад появилась материя, так гласит последняя официальная версия. А вот малая планета, на которой обнаружена геоплазма, судя по некоторым признакам, в полтора раза старше Вселенной.

– Как такое может быть?

Ступич снисходительно усмехнулся.

– Неизвестно, в каких условиях рождалась геоплазма. Неизвестно, какие законы природы действовали при этом. Человеческие возможности познания, увы, еще во многих вопросах весьма ограничены. Поэтому я настаиваю: нам нужно любой ценой застолбить свои права на Дору-14. Геоплазму нельзя отдавать в руки варваров ни на каких условиях.

– А кого, простите, вы называете варварами?

– Тех, кто выбирает голый расчет, минуя процессы познания.

– Вы не меня имеете в виду?

– Что вы, господин Марциони, вы человек иного склада. Вы человек любопытный, интересующийся… Я же помню, что вы сказали мне при первом знакомстве.

– Ну, я много чего мог сказать… – слегка нахмурился Марциони.

– Вы сказали, что в нашем проекте вас меньше всего интересует прибыть, помните?

– Да, возможно, говорил. Но тогда была другая ситуация. Тогда еще не шла речь о моем финансировании нового направления в науке и технике. Уверяю вас, забывать о деньгах я вовсе не намерен.

– О них и невозможно забыть. Вы деловой человек и можете осознать, о каких деньгах пойдет речь в случае нашего успеха.

– Да-да, уже осознал. И еще я, кажется, понял, зачем вам понадобилась маленькая армия.

– Не сомневался, что вы поймете. Геоплазма – это открытие, сопоставимое по важности… ну, не знаю – с созданием магнитной памяти! Нам предстоит серьезная борьба, и какие методы против нас будут применяться – не знает никто. Тем более в наше неспокойное время.

– Мы готовы отразить любые методы, – вставил словечко генерал.

– Кстати, хотел вам сказать, – академик многозначительно поднял палец. – Генерал Бетховен – человек, которому мы более всего обязаны открытием геоплазмы.

– В каком смысле? – недоверчиво спросил миллиардер. – Армия уже проводит изыскания?

– Не совсем так, – не слишком охотно отозвался генерал. – Нам пришлось… э-э… Пришлось выполнять служебно-боевую задачу на той самой малой планете. И мои люди не поленились обратить внимание на, так сказать… на некую странную субстанцию.

– Поразительно, – покачал головой Марциони. – Я просто не перестаю удивляться вам. Академик готовится к конкурентным войнам, генерал занимается космогеологией… Чем еще удивите? Вот эта девушка, – он кивнул на Тасю, – она не инопланетянка?

– Нет, Тасечка – наша, – ласково улыбнулся академик. – Она научный сотрудник, мой личный референт. Впрочем, у нее здесь много обязанностей…

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Марциони, откровенно оглядев Тасю с ног до головы.

– И еще, что касается военных, – добавил академик. – Именно люди генерала Бетховена в настоящее время обеспечивают нас образцами геоплазмы. Хочу сказать, как раз сейчас одна из оперативных групп выполняет эту опасную и непростую работу.

– Да уж… – качнул головой Марциони. – А скажите мне, уважаемый господин ученый, отчего же вы пришли именно ко мне? Почему не стали действовать через вашу Академию наук, например? Через Агентство внеземных изысканий?

– Если б я захотел все потерять и все испортить, непременно опубликовал бы доклад, – зло усмехнулся Ступич. – Вам прекрасно известно, что существует две разные науки. Одна – чистая фундаментальная наука – это как раз мы, я и моя группа. У нас паршивое финансирование, абстрактные задачи, собачья работа, мы годами не видим родных. Я, к вашему сведению, единственный летающий академик… А есть еще прикладная наука. Она занимается заведомо выгодными и окупаемыми проектами, она берет платные заказы у частного капитала и, по большому счету, подгоняет истину под необходимый результат. Так вот, стоит нам, фундаменталистам, откопать что-то мало-мальски практичное, это сразу отдают прикладникам. Все, что нам достается, это упоминание в малоизвестном журнале.

– Вот как, – усмехнулся Марциони, – решили, стало быть, потешить самолюбие.