В постели с банкиром - Марина Серова

– Да, Миша, конечно, я вас помню. Здравствуйте! – сказала я, продолжая теряться в догадках.

– Вы просили позвонить, если я вдруг снова увижу что-то подозрительное, вот я и звоню. – После этих слов мне сразу стало ясно, что Миша – это композитор, к которому обычно приходит вдохновение в подземном гараже.

– Да, да, я вас внимательно слушаю.

– Я сейчас шел домой и обратил внимание, что один пацан опустил письмо в почтовый ящик моего соседа, Сысоева.

– Какой пацан? Когда это было? Неужели можно так легко зайти с улицы и бросить письмо? Интересно, куда же смотрела ваша консьержка? – Я буквально забросала композитора вопросами.

– Никуда она не смотрела. Пацан-то этот на двенадцатом этаже живет, как раз над Сысоевым. Он из своего ящика газеты вынул, а в чужой ящик конверт бросил. Это было минут десять назад и показалось мне странным.

– Спасибо, Миша, это очень ценная информация. Звоните, если еще что-нибудь заметите.

– Хорошо, – ответил композитор и отключился.

Звонок Михаила немного менял мои планы. Прежде чем встречаться со Славиком, неплохо было бы прочитать очередное письмо, да и поговорить с пацаном с двенадцатого этажа тоже не мешало бы. Увы, без помощи Сергея Эдуардовича заполучить письмо было невозможно. Я долго колебалась, звонить ли Сысоеву или ждать, когда он вернется с работы домой и обнаружит письмо. А вдруг он прежде сообщит об очередном послании Мельникову, а не мне? Нет, это будет несправедливо! Сделав глубокий вдох, я набралась решимости и позвонила на сотовый своему клиенту.

– Да, Лилечка, слушаю тебя, – ответил Сысоев практически сразу.

– Сережа, у меня есть для тебя очень интересная информация. Мы можем сейчас поговорить?

– Да, одну минуточку. Марина, бери эти бумаги, поставь печати, я тебя потом позову, – сказал Сергей секретарше, а потом обратился ко мне: – Что случилось?

– У меня есть информация, что тебе пришло еще одно письмо.

– Кто тебе это сказал? – удивился Сысоев.

– Сорока на хвосте принесла.

– Что за дурацкий ответ! – вдруг вышел из себя банкир. – С Андреем ты, кажется, не нашла общего языка. Значит, это не он сказал тебе. Кто тогда?

– Какая разница! Главное – оно лежит в почтовом ящике, и мне известно, кто его туда бросил.

– Наверно, ты подкупила консьержку. Зачем? – процедил сквозь зубы Сергей. – Она же может про тебя кому-нибудь рассказать. Я же просил тебя не лезть не в свои дела!

– У меня другой, а главное – безопасный источник информации. Сережа, разве ты не хочешь как можно быстрей прочитать письмо?

Сысоев молчал. Я понимала, что ему нужно время на размышления.

– Хорошо, я поеду на обед домой.

– Мне хотелось бы с тобой встретиться.

– Ладно, приходи ко мне домой к половине второго. Извини, Лиля, сейчас у меня неотложные дела.

Разговор с клиентом меня, в сущности, удовлетворил, и я поехала домой. Мне надо было снова перевоплотиться в Лилию Томич. По дороге я размышляла о том, кто мог попросить парнишку поработать «почтальоном».

Первым в списке кандидатов на роль автора письма был Слава Семенов. Возможно, расставшись с Ташей, он тут же напечатал очередное письмо и поехал к дому Сысоева, чтобы встретиться с пацаном и передать ему конверт. Конечно, было маловероятно, что отвергнутый любовник все это так быстро провернул, но чем черт не шутит.

На второе место, чисто из уважения к бывшим заслугам Мельникова, я поставила собирательный образ банковской оппозиции. В чьем обличье он выступал, на данном этапе это было не так уж важно.

Третьим кандидатом мог быть кто угодно. Я даже не исключала возможности, что пацан с двенадцатого этажа не просто «почтальон», а что он сам печатает эти письма под чью-то диктовку. Но вот под чью? Конкретного ответа на этот вопрос не было. Имелось только предположение, что существует некая третья сила, заинтересованная в смерти Сысоева. Но у этой силы есть противник, который заранее предупреждает Сергея Эдуардовича о покушениях.

Чем больше над всем этим я думала, тем больше склонялась к мнению, что и я сама, и Андрей, мы оба заблуждаемся, а потому идем по ложному пути. В упрямом стремлении доказать собственное превосходство мы с едва ли не маниакальным рвением бросились отрабатывать свои версии, к слову сказать, лежавшие на поверхности. Но покушение на члена правления банка очень рискованное дельце. Окажись оно удачным, наверняка возымело бы широкий общественный резонанс. Следовательно, организатор и исполнитель этого преступления должны быть очень и очень осторожными, чтобы свести риск разоблачения к минимуму.

А что же было на самом деле? Семенов и Ярцин намекали на что-то, а на что именно, это мы с Сергеем домыслили сами. Вряд ли бы они стали так опрометчиво себя вести, если бы на самом деле замыслили убрать Сысоева. Сегодняшнее поведение Таши и Славы было очень уж эксцентричным, что совершенно недопустимо для расчетливых и коварных убийц. Других подозреваемых у меня не было.

Короче, я ехала домой и занималась самобичеванием. Все шаги, которые я предприняла в целях выявления того, кто заказал моего клиента, стали казаться мне совершенно бесполезными. Единственное, что у меня хорошо получалось, так это играть роль Лилии Томич. Может быть, на этом и остановиться, ведь Сергей Эдуардович больше ничего от меня не требует? К тому же инициатива всегда бывает наказуема.

Я зашла домой, сбросила дурацкий пепельный парик, сварила себе кофе, немного отдохнула за чашкой ароматной «Арабики», а потом стала делать макияж под Лилю. Надо признаться, не так-то просто «раздвигать» глаза и изменять овал лица! Утром, выходя от Сергея Эдуардовича, я за недостатком времени поступила проще – надела темные солнцезащитные очки. Сейчас на улице было пасмурно.

Консьержка беспрепятственно пропустила меня к Сысоеву, и вскоре я уже звонила в его квартиру. Когда Сергей открыл мне дверь, я сразу поняла, что мне предстоит серьезный разговор. Вид у банкира был недовольный и даже какой-то угрожающий.

– Привет, дорогой! – мягко промурлыкала я, надеясь, что он увидит во мне Лилю и смягчится.

– Проходи, – холодно сказал Сергей и указал, куда именно мне пройти.

Я потупила взгляд и покорно прошла в гостиную.

Таня, спокойно, все будет хорошо. Пусть он сначала выскажет свои претензии, а уж потом ты возьмешь матч-реванш. В конечном итоге у тебя самые благие намерения.

Сев за стол, я, как школьница, положила одну руку на другую и стала ждать нравоучений.

– Таня, я должен с тобой серьезно поговорить, – начальственным тоном сказал Сысоев, усаживаясь напротив меня.

– Да, конечно, – ответила я.

– Андрей жаловался на тебя. Ты отказалась ему помочь. Почему?

– Вы же сами сказали, – я почему-то перешла на «вы», – что мне пока не надо участвовать ни в каких оперативно-розыскных мероприятиях. А он меня к Ярцину посылал. Куда это дело годится?

– Не к Ярцину, а к фармацевту. Это совсем другое дело. Таня, ты же все равно что-то предпринимаешь помимо нашего плана! Вот откуда ты узнала про это письмо? – Сысоев положил на стол конверт, дразня меня им, как тигра куском мяса.

– Разве это плохо, что я узнала про него? – спросила я, улыбнувшись хорошо отрепетированной улыбкой.

– Я бы сам его увидел рано или поздно и прочитал, – вполне резонно заметил мой клиент. – Это не срочно...

– Не спорю, но без меня вы не узнали бы, кто его туда бросил, – сказала я, пожирая глазами письмо, содержание которого так волновало меня, – а это может быть очень важно для расследования.

– Ну и кто же? – громко, но без особого любопытства спросил Сергей, будто и сам уже предполагал, кто сыграл роль почтальона.

– Вы на меня кричите, поэтому я ничего не скажу, – сказала я с обидой.

– Я даже и не думал на тебя кричать. А почему ты стала обращаться ко мне на «вы»?

– Все по той же причине.

– Ну ладно, Таня, прости меня, если я тебя чем-то обидел. Пойми, мои нервы на взводе. В банке все откровенно надо мной потешаются, в каждом слове Семенова, Ярцина и Терешко намек на мою скорую кончину. А я даже не могу ничем им ответить, потому что пока должен делать вид, что ни о чем не подозреваю.

– Может, вам, то есть тебе, – быстро исправилась я, – это только кажется?

– Нет, не кажется. Они раньше никогда не вели себя так хамовато. Как это еще можно объяснить?

– Не знаю, но объяснение какое-то должно быть, – ответила я.

Сергей в растерянности пожал плечами, затем наступила продолжительная пауза. Я взяла на себя смелость заговорить первой:

– Можно я прочитаю письмо?

Сысоев молча пододвинул ко мне конверт, который, как и предыдущие, был без почтовой марки и штемпеля. Я вынула белый лист бумаги и стала читать:

«Сергей Эдуардович, вам по-прежнему угрожает смертельная опасность. Остерегайтесь мужчину среднего роста в очках. Вы знакомы с ним, и он ненавидит вас. Откажитесь от поездки за город. Обезопасьте себя от любого общения с ним, но без помощи милиции».