Моя душа во власти тьмы (СИ) - Доу Оливия Росс

— Ну, ну… — положила холодные ладони мне на щеки. — Ты не расстраивайся, если она тебя любит, то обязательно простит.

С этими словами богиня потянулась к моим губам. Не успел я опомниться, как дверь в кабинет открылась, и на пороге появилась Аэлла. Ну, почему все так?!

Оттолкнул от себя Персефону и уставился на девушку. Красные заплаканные глаза, полные разочарования, устало смотрели куда-то сквозь меня. В груди вновь защемило, случился какой-то спазм, но я взял себя в руки и не показал виду.

— Персефона, оставь нас, — приказал я.

Плутовка послушалась, ее лицо светилось от самодовольства.

Собравшись с мыслями, заговорил первый.

— Прости. Я дурно поступил с тобой, — отстраненно начал я.

Аэлла сделала два шага вперед. Посмотрела на меня пронизывающим взглядом, пробивающим сильнее копья.

— Ты любишь ее?

— Нет, — ответил не задумываясь.

— А меня?

— Ты знаешь ответ…

— А меня?!

— Нет…

Старался не смотреть ей в глаза. Больше никто не должен страдать.

— Аид, я… — она сделала еще шаг навстречу.

Но я отступил назад.

— Не стоит.

— Но…

— Не стоит нам больше видеться. Было глупо устраивать весь этот цирк. Я увлекся ребяческими проделками с братом. Оставайся в царстве. Нет никаких условий и ограничений. Отныне каждый из нас сам по себе.

— Что ты такое говоришь?! А как же твои слова? Обещание? Ты хотел сделать меня счастливой, помнишь? — с каждым словом она становилась все ближе, пока не оказалась совсем близко.

— Я лишь держу свое слово… — прошептал я.

— Что?

— Уходи.

— Нет! — девушка кинулась обнять меня, но я не смог бы выдержать этого.

Грубо оттолкнул ее и добавил:

— Убирайся! Я не хочу тебя видеть!

Голос потерял былую стойкость, переходя в отчаянье.

— Я не могу тебя больше видеть… — вновь повторил уже тише.

Слезы вновь покатились по ее щекам. Еще какое-то время, она просто стояла и смотрела на меня. Еще никогда я не чувствовал себя так плохо от одного взгляда. Внутри меня что-то сжималось, тянуло и давило. Каждый вдох приносил еще более отвратительные ощущения. Хотелось вырвать руками из груди то, что способно причинять невыносимую физическую боль самому богу. Я отвернулся. Отвернулся, чтобы не потерять остатки уверенности в содеянном. Я решил, уничтожить все, что было между мной и обычной душой. Так было правильно. Так было нужно.

Глава 11. Женская солидарность

Харон

После очередной неудачи я присел на пол у дверей Аэллы, стараясь прикинуть чем бы мог ей помочь. Вот уже два дня после разговора с Аидом она никого не пускала в комнату, и сама не появлялась ни на минуту. Чувство огромной вины осадило плечи. Казалось, я мог предотвратить это, рассказать о Персефоне, о том, что умолчал Аид. Но я не сделал ничего. Скорее всего, не хотел расстраивать ее, верил, что все образуется само собой наилучшим для всех образом. Повелителя я не винил. Думаю, он вполне мог быть солидарным с моими размышлениями и надеждами.

— До сих пор там сидит?

Подошла рыжая девушка и бесцеремонно уселась совсем близко.

— Да… Я видел тебя на свадьбе. Ты поддерживала ее.

— Старалась.

Светлые глаза незнакомки заметно погрустнели, но даже это не избавляло их от маленького задорного огонечка, живущего внутри.

— Я Талия. А ты Харон, верно? Наслышана о тебе. Нелегко, наверное, каждый день видеть столько умерших душ… Слезы, отрицание, гнев… И все выливается на тебя одного. Я училась технике расслабляющего массажа, хочешь попробовать?

Мало того, что растерялся с ответом, я, кажется, вовсе забыл, как дышать. Удивленно рассматривал ее множественные веснушки и ямочки на щеках.

— Ладно, извини, — засмеялась она. — Глупая шутка. Я видела, ты теперь вместе с Гекатой. Мне ее точно не переплюнуть. Хотя, ты вполне ничего.

Талия окинула меня оценивающим взглядом.

— Привык быть суровым? Понимаю… Я вот не такая. Хоть и работа у меня не очень веселая, но стараюсь себя поддерживать…

Уверен, она говорила что-то еще, но никак не мог сконцентрироваться на сути слов. Ее речь лилась словно приятная музыка, такая чарующая и гипнотизирующая.

— Я тебя заболтала, наверное…

— Нет. Мне нравится тебя слушать.

— Мне еще никто такого не говорил, — Талия засмеялась, вновь демонстрируя забавные ямочки.

— Попробуй, может тебе удастся достучаться до Аэллы. Мне не открывает.

— Думаю, еще не пришло время. Она хочет сама справиться с этим. Может стоит довериться ей и просто подождать? Ты не подумай, я ей только лучшего желаю. Но, что мы сейчас можем ей дать? Разбитое сердце добрым словом не вылечишь…

— Возможно, ты и права… — я вдруг ощутил свою беспомощность.

Было глупо считать, что в моих силах уберечь ее от этой боли. Но глупость это или самодовольство, с правдой придется смириться. Я поднялся и отряхнул традиционный балахон.

— Пойдем, сделаю тебе успокаивающий чай… — Талия подскочила и поманила за собой. — И про то, что умею делать массаж, я не шутила… — шепотом добавила, подмигнув с особым очарованием.

Словно завороженный, я отправился следом.

***

Аэлла

Послышался настойчивый стук в дверь.

— Харон, уходи! — крикнула я в ответ, не желая подниматься с кровати.

— Преимущество повелительницы царства мертвых — могу входить в любую комнату, куда только пожелаю. Даже игнорируя слабое волшебство. Как тебе удалось опечатать вход?

В спальне стояла Персефона в привычном черно-белом наряде и с надменной улыбкой.

— Ты? — я приподнялась на кровати. — Что тебе нужно?!

— Зайка, ну зачем так грубо? Мы же с тобой не враги, — богиня присела на край постели. — Я пришла поддержать тебя.

— Что-то слабо верится. Ты меня презираешь и ненавидишь… я бы на твоем месте чувствовала примерно это.

Персефона засмеялась.

— Ты часто пытаешься прикинуть, что думают богини? И как, получалось хоть раз попасть в точку?

— Вообще-то, нет…

— Вот и ответ. Я не люблю Аида, мне нечего с тобой делить. Но, в свою очередь, однажды я пострадала также, как и ты. Осталась один на один со своими чувствами, а он поскакал к другой. В этом весь он. И даже нет смысла его в этом винить. Разве мы не знали в кого влюблялись? Повелитель мертвых, гроза и ужас всех живых, судья и палач. Тьма давно поселилась в нем. Обида на брата, на родителей, на всех вокруг очернила его божественную сущность. Он сам страдает и причиняет боль любому, кто оказывается слишком близко.

Отчаянно сопротивляясь, я пыталась представить Аида в ином свете. Где бы он выглядел благородным, великодушным, заботливым. Но, как бы я не старалась, подобные воспоминания ускользали от меня, оставаясь неприметной тенью где-то далеко в подсознании.

— Дело твое, верить мне или нет, — продолжила богиня, — но сможешь ли ты смотреть теперь ему в глаза, находиться рядом после всего того, что произошло? Уйти под суд? А что, если Верховный судья вынесет приговор в сторону подземного царства? Тебе придется до скончания веков сидеть под его опекой. Смотреть, как он продолжает находить себе невинные души, пользоваться их расположением, а затем выкидывать, как ненужный мусор. Как тебе перспективка на оставшуюся вечность?

— И что ты предлагаешь?

— Есть у меня один вариант. Ты останешься только в плюсе. Сможешь начать новую жизнь. Никакого Аида, никаких слез. Будет возможность вернуться домой, — голос Персефоны лился как приятный тягучий бальзам по ранам моей расколотой души.

Возможность избавиться от предательства звучала крайне заманчиво. Но готова ли я забыть про Аида и про это место, успевшее стать мне родным?

— Нет, я не могу… Что, если станет хуже? Я не помню свою прежнюю жизнь. Как я могу сравнить, чего хочу больше? И вряд ли существует что-то или кто-то, способный заменить мне его.

— Романтичная натура ты, однако, — усмехнулась богиня. — Послушай вот что, если мои вышесказанные аргументы не действуют, значит пора использовать секретное оружие. В твоей прежней жизни уже был человек, за которого ты вышла замуж. Он там, наверху, горюет о тебе и умоляет о возвращении. Что ты предпочтешь, одинокое пребывание в царстве мертвых, вечно любуясь похождениями Аида, или мирное существование на земле с любящим мужем? Выбирай…