Рождение Веры (СИ) - Смехова Соня

Буквально за деревом на снегу валялся Тимур. Щенок яростно трепал его штанину. Как только он увидел знакомые лица, сдавленно рявкнул, не разжимая челюстей: якобы смотрите, кого я поймал! Я вы говорите, учиться мне надо! Всё я умею!

Молодые люди расхохотались. Смеялись долго и от души под вопросительный взгляд Тимура, продолжавшего бороться с волчонком, тянувшим его за ногу в сторону хозяина.

— Ты чего тут забыл? — сквозь слёзы выдавил Демьян.

— Вас услышал, хотел срезать. Запнулся в сугробе, а тут этот зверь подоспел, — ворчал Тимур, отбрыкиваясь. Он обратился к собаке: — Неблагодарный! Я тебя у себя укрывал. Жизнью, можно сказать, рисковал, а ты… Они же тебя на живодёрню…

— С чего бы это? Мы к ветеринару показать, да чип поставить. Я себе его забираю. Мы так с Изольдой решили. Смотри, играет с тобой. Своего почуял, — Свят сел перед щенком и погладил того по голове. Он сразу отпустил свою «игрушку» и кинулся в объятия хозяина.

— К ветеринару? Поехали, я как знал, только что машину прогрел, — заявил Тимур и, не дав друзьям опомниться, подхватил щенка и понёс к своей машине.

Глава 15

Пять здоровых парней в одной машине не поместятся, а одного щенка на пять машин не разделить. Тимур оказался самым проворным. Никто и не понял, как щенок оказался в его внедорожнике.

— Игнат, показывай дорогу! — крикнул он через опущенное окно, которое поднял тут же.

Напрасно парни окружили его машину, пытаясь открыть двери. Тимур держал на коленях кутёнка, показывал пальцем в окно и хихикал:

— Смотри на этих недотёп. Эх, хороший ты пацан.

Лохматый малыш в знак солидарности лизнул его руку, потом с интересом стал рассматривать лица, появляющиеся в окне.

— Э, боксёр, совсем страх потерял. Отдай! Смотри, выйдешь из машины, я тебя на колбасный фарш перемолочу, — незлобно бормотал Свят.

Игнат ржал, даже не пытаясь скрыть это. Он прыгал около машины скорее для массовки, впрочем, как и Демьян, который тоже хохотал в полный голос и кричал:

— Тимур, выходи, выходи, подлый трус.

Роман грозился дать Тимуру пурген и препарировать наживую.

— Поехали, кто со мной? — прекратил цирк Игнат и направился к своей машине.

— Я на своей ласточке, не доверяю гонщикам без правил. Перепутаешь ещё биатлонную трассу с дорогой, — проворчал Свят и пошёл к своей машине.

Роман вздохнул, сказал, что лучше прокатится на своей малометражке, чем в машине похитителя чужих собак.

— Рома, смотри не усни за рулём. Вдруг снотворное ещё действует, — выглянул в окно Тимур, который от Веры был уже в курсе событий.

— Слушай, ты, боксёр, в следующий раз с вывихом даже не приходи. Я тебе так шину наложу на одно место, — не остался в долгу Роман.

Такого кортежа из дорогих люксовых иномарок ветстанция давно не наблюдала. Замыкала же процессию машина-букашка: маленькая, аккуратная, но выглядевшая недоразумением на фоне собратьев-громадин.

— Слушай, не иначе как медведя привезли, — хохотнул один из администраторов, выглянувших в окно, глядя на паркующиеся машины. Из них вышли молодые люди и дружной толпой направились к входной двери.

— Мы с волком к врачу срочно, — услышали они с порога.

В небольшой прихожей места сразу стало мало.

— А кто волком будет? — спросил тот, что сидел за стойкой дежурного администратора.

— Не понял, это ты над нами прикололся? — прогремел Свят, который любил наводить шорох своим внушительным видом и звучным голосом.

— Нет, я над волком прикалываюсь, — ответил тот же администратор, но уже другим тоном. Видимо, дразнить мажоров ему не улыбалось, но до ужаса хотелось сказать последнее слово.

Дверь снова распахнулась и, протискиваясь через толпу, появился Игнат:

— Стёпа, мы к Санычу, — проговорил он.

Уверенными шагами он пошёл по коридору. За ним следовал Тимур, у которого за пазухой было какое-то шевеление и время от времени к шее тянулся язык. Дальше семенил Роман. Он всё время пытался заглянуть вперёд Тимура со словами: «Отдай щенка, он у тебя задохнётся».

Свят огромной ручищей за шкирку оттягивал Романа назад. И с радостью переместил бы эскулапа за свою спину, да ширина коридора не позволяла это сделать. Демьян на сей раз замыкал строй. Он шёл, засунув руки в карманы, посмеиваясь над Святом с Романом. Игнат остановился около одной из дверей, повернулся к Тимуру:

— Давай щенка, — протянул руку.

— Это почему ещё? — Тимур, придерживая своё сокровище, попытался протиснуться в дверной проём.

— Э, совесть имейте. Это моя собака, — прогремел Свят. — Поигрались и хватит.

— Пока ещё у меня её документы, значит, моя, — возмутился Роман.

На них из глубины кабинета с удивлением смотрел пожилой человек. Он снял очки в тонкой оправе. Провёл пальцами по лохматым седым бровям:

— Ти-и-хо! — гаркнул по-военному.

Окрик подействовал мгновенно. Возня прекратилась. Молодые люди вытянулись, словно перед ними был сам генерал.

— Игнат Викторович, вы говорили, что с волком будете, а я здесь вижу только стаю приматов. — Мужчина поднялся, протянул руку Игнату для пожатия.

— Привет, Саныч. Глянь волчонка. Тим, достань наше достояние.

Тимур расстегнул свой бомбер и извлёк малыша, которому уже надоело сидеть в узком пространстве. Поставил на смотровой стол.

— Волк, говорите. — Врач подошёл к щенку. Погладил по шёрстке. И, разговаривая с кутёнком, начал его осмотр. — Давай посмотрим глазки. Красивые, как льдинки. Что у нас там в пасти? Зубы все на месте. Острые, хорошие. Прикус правильный. Так, что с сердцем? Бьётся собачье сердце. Сами они волки. — Ветеринар потрепал щенка за холку. — Тоже мне спецы, не смогли собаку от волка отличить. Взвесим… Да ты, боец, в полном порядке. — Он посмотрел на парней. — Хаски, сибирский хаски. У Прокопьева сука ощенилась, папаша неизвестен, а мамаша хаски. Серый окрас. Мамашу местные пастухи, когда он только привёз, тоже за волка приняли. Она ещё возьми да и завой. Они сначала чуть её не прибили, а потом Прокопьева. Хороший щенок. Мамаша — хорошая сука, умная, здоровая.

— А как она к Прокопьеву попала? — спросил Игнат. — У него же дома сухой горбушки не найдёшь, а такая собака денег стоит.

— Ей пять лет. Желающих взять собаку такого возраста мало. Сказали, что кто-то детям купил. Собака серьёзная, требует воспитания. Никто толком ею не занимался. А она большая, с ней гулять надо. А потом ещё и выть начала от скуки. В общем, они её одним отдали, те дальше и так пока до Прокопьева очередь не дошла. Он в плохом состоянии её привёз: от малоподвижности и перекорма она ожирением страдала.

— Да? — удивился Роман. — Я видел её, красивая собака, стройная. Несчастной не выглядит.

— Так у Прокопьева не разжиреешь, но я осмотрел её. Глядит он за ней. Собака в норме. Ну и на охоту с ним ходит регулярно. И соседи подкармливают.

Парни растерянно переглядывались.

— Ну что, Рома, ты понимаешь, что не лучшая идея тебе сейчас щенка заводить? Ему двигаться надо. А ты днями в поликлинике работаешь, а вечерами в спортклубе. Детям твоим…

— Детям тоже не надо, бывшая написала, что на порог не пустит, — вздохнул Роман. — А он так мне понравился. Свят, — и врач с надеждой посмотрел на парня, — Ты правда его хочешь взять? — и, увидев положительный ответ, продолжил: — Мне можно будет приходить к щенку?

— Конечно, вы все его крёстными будете. Без костей чтобы не являлись в гости.

***

Девчонки сидели в холле главного корпуса. Там играла музыка, ди-джеи тормошили публику. На столике стояли бутылочки с газировкой, тарелка с канапе и мясной нарезкой. Изольда, как всегда, зажигала в центре зала.

Неизвестно откуда появился Свят. Он положил руку девушке на талию и притянул к себе. Было видно, что они перекинулись парой фраз. Изольда резко развернулась, обвила шею любимого, заглянула в глаза. Что-то снова спросила. А потом поцеловала со всей страстью, на которую была способна.

— Эх, счастливая она у нас, — с завистью проговорила Вера Любе. Впрочем, это была светлая зависть.