Борись за мою любовь (СИ) - Манич Мария

Вдыхаю свежий майский воздух и щурюсь от полуденного солнца, оглядываясь по сторонам.  Погода сегодня очень хорошая. Я снимаю с плеч джинсовку и вешаю на сгиб локтя. Кожа рук покрывается мурашками от налетевшего прохладного ветра, но солнце тут же её согревает.

 У меня нет никаких определенных планов на день и я этому рада.

Просто иду. Просто дышу. 

Сегодня я чувствую себя хорошо. Утром я съела овсянку на воде с яблоком и кусочком банана, и сейчас мой желудок сообщает о том, что он не против ещё чем-нибудь перекусить. Давно забытое чувство голода мучает меня второй день. Я стараюсь много не есть, чтобы мне неожиданно не стало плохо, теперь уже от большого количества еды.

Достаю из кармана телефон и фотографирую солнечные лучи, пробивающиеся через зелёные кроны деревьев. Отправляю фотографию маме и... палец замирает над ещё одним контактом. Я гипнотизирую имя Фила несколько секунд, а потом блокирую телефон и убираю его в сумку.

Три дня назад я решила — хватит. Не скорбеть. Хватит себя мучать. Он не вернётся, не напишет и не позвонит. Я топлю себя в собственном горе и никак не могу выбраться из этого состояния. Умираю, живя.

Так нельзя. Мне больно и плохо. Одиноко и страшно. Я не понимаю, как дальше, и иногда не хочу... дальше.

Вот эти мысли меня пугают больше всего. Потому что у нас двоих были планы на общее будущее. А сейчас я просто отказываюсь от всего того, что когда-то делало меня счастливой.

Я не знаю, сколько продлится это озарение, и когда на меня в очередной раз накатит горе. Такой откат и отрицание уже были. Три месяца назад я проснулась в нашей с Филом квартире и собрала все его вещи в мешки. Выкидывать я ничего не собиралась, просто убрать. Тем утром я решила жить дальше. Но уже к вечеру рыдала у мамы на плече и спрашивала: “За что?”.

Боль внутри никуда не уходит. Она трансформируется в пустоту. Внутри меня так пусто, что может гулять ветер. Я ничего не хочу. Ни старого, ни нового. Просто не понимаю, что мне нужно.

Ноги сами приводят меня в старый парк за три улицы от дома. По памяти добираюсь до набережной вдоль небольшого водоема. За годы моего отсутствия всё немного изменилось, и мне интересно поглазеть по сторонам. Если пересечь этот парк и зайти с другого входа, не с той стороны, с которой пришла я, то можно выйти к моей старой школе. Не долго думая, разворачиваюсь в ту сторону. Мне интересно посмотреть, изменилось ли что-то там, и, возможно, это переключит мои мысли на что-то другое.

Может позвонить Машке?

— О, привет! — неожиданно останавливаюсь и вскидываю руку в приветственном жесте.

Недалеко от меня, на ближайшей лавочке под кленами, сидит Кирилл Морозов. Я совсем не удивлена встрече с ним. Ведь именно в этом районе он тоже раньше жил.

Ноги сами несут ближе к нему. Останавливаюсь в двух шагах.

— Привет, — спокойно отвечает Морозов без намека на улыбку.

Моя, вежливая, наоборот, приклеена к губам. Я мнусь с ноги на ногу. В прошлый раз, когда мы виделись, он был в лучшем расположении духа, несмотря на то, что ему пришлось повозиться со мной и моими страхами. Подкинула парню проблем. В каком-то смысле мне даже немного стыдно, а в каком-то — совсем нет. Я его ни о чем не просила, он сам вызвался помочь. 

Он выглядит расстроенным, хмурит брови и смотрит куда-то поверх моего плеча.  Мне хочется узнать, всё ли у него в порядке. В прошлый раз Кирилл не прошёл мимо меня. Теперь моя очередь вернуть долг?  Плюс, мне совсем нечем заняться. А Кирилл Морозов вдруг не кажется мне отвратительной компанией. Домой возвращаться не хочется, там все смотрят на меня с повышенным вниманием и носятся как с больной.

— Всё нормально? — спрашиваю у взъерошенного Морозова.

Его волосы в жутком беспорядке. Кажется, он терроризировал их руками не одну минуту. На нём потертые джинсы и обычная серая футболка. Он без своего привычного рюкзака, в котором спрятан его рабочий ноутбук. Оглядываюсь по сторонам. Чего он тут сидит? Собаку выгуливает?

— Просто прекрасно, — грубо отвечает Кирилл и, вынув из кармана телефон, раздражëнно жмёт на экран и убирает его назад.

— Эм, ладно. Я тогда пойду. — Ещё раз оглядываюсь по сторонам, ища причину, по которой мне нужно уйти. Я ведь куда-то шла до этой встречи.

Я вроде и не обязана ничего озвучивать, но мне почему-то хочется, чтобы он меня задержал. Возможно, потому что он единственный, кто не пытается лезть мне в душу? И общается со мной как с нормальным человеком? Да. Я определенно бы с ним поболтала. Просто поговорила, неважно о чём. О погоде? Да, о чем угодно.

— Стой. Тут недалеко кафе есть. Мне нужны кофе и еда. Если хочешь… — Морозов запинается и смотрит на меня вопросительно.

Я киваю, и он как будто расслабляется, улыбаясь.

— Но ты тоже что-нибудь со мной съешь, окей? — щурится он, продолжая улыбаться.

— Окей, — быстро соглашаюсь, но решаю уточнить: — На машине не поедем?

— Не в этот раз, — говорит Кирилл, вставая, — но, если хочешь, я тебя покатаю через пару дней. Отогнал в сервис.

— Ничего серьезного? — сразу хмурюсь я.

Мы огибаем центральную клумбу и движемся к выходу из парка. К тому самому, где располагается наша бывшая школа.

— Шумит ремень ГРМ, тебе это о чем-то говорит?

— Совсем нет, — качаю головой.

— Я так и думал. Ты что здесь делаешь?

— Была на квартире, отдала ключи риелтору и вот решила пройтись. А ты?

— Тебя ждал.

Спотыкаюсь на ровном месте и округляю глаза.

— Что?

— Шутка. А то подумаешь опять, что я тебя преследую.

— Раньше ты так думал обо мне постоянно, — говорю без улыбки.

Мы останавливаемся на светофоре и ждём, когда загорится зелёный свет. На той стороне улицы первые этажи домов забиты новомодными кофейнями. Я не была ни в одной из них.

— Да, было дело, — задумчиво произносит Морозов, запуская руку  в волосы и откидывая их со лба. — На самом деле я шёл домой. Поработать. Отвез машину в сервис и осталось время до того момента, как Оля вернется со своих занятий. Драгоценные минуты тишины, если ты понимаешь, о чем я. Позвонили, и я остановился поговорить по телефону. Не самый приятный разговор. А тут ты. Ты куда-то конкретно хотела пойти?

— Так я тебя отвлекаю? Я тоже просто гуляла. Если тебе нужно работать, то я пойду. — Рукой нащупываю в сумке телефон. — Вызову такси.

— Да брось. Ненавижу есть в одиночестве.

— А я последнее время не очень люблю есть, — тихо говорю, постукивая ногой в ожидании, когда же красный сменится на другой свет.

— Это как-то связано с аварией?

Касаюсь пальцами шрама на лбу и отворачивачиваюсь от Морозова. Мне не хочется, чтобы он пялился на меня.

— Не хочу об этом, — рублю эту тему на корню.

Это не то, о чём я хочу разговаривать. Он и так уже знает достаточно. Я вообще не планировала посвящать Кирилла Морозова в свои личные дела. Но после того, как он смог уговорить меня сесть в свою машину, аккуратно довëз и ни разу не усмехнулся насчет моей фобии, я чувствую благодарность. Это странное чувство усилилось в тот самый момент, когда три дня назад он прислал сообщение, что с ним всё в порядке, и он добрался до дома. Он был не должен... не обязан. Но сделал это.

— Ладно. Поговорим обо мне, — лучезарно улыбается Кирилл, и мне почему-то хочется его ударить.

— Боже, ты все такой же нарцисс, — щëлкаю языком и качаю в неверии головой.

Что я вообще делаю здесь рядом с ним? И почему мне не хочется бежать от этого человека сломя голову? Может быть, потому что внезапно рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Мне не лезут в душу. От меня ничего не требуют. Он от меня ничего не ждёт.

 Смотрю в окно на ряды машин, которые встали в обеденную пробку, и немного завидую их владельцам. Хорошо, когда у человека есть и цель, и конечный пункт, к которому нужно двигаться через все преграды, несмотря ни на что. Даже если эта цель — просто попасть на обед домой.