Интервьюировать Нильсена (СИ) - "Pokerface Luna"

Нет, я знала, что Ева ненормальная, но не подозревала, насколько. Как ей вообще пришло в голову решать проблему излишней сексуальности Александра с помощью вибратора? Нет, логику я примерно понимала — теперь у меня был собственный Нильсен, которого не смутит отсутствие у меня необходимых частей тела. Но черт! Послать мне его сюда! Даже не предупредив?!

— Господи, ну зачем она у нас такая дура? — жалобно простонала я, а затем решила, что непременно выскажу ей все. Но только после того, как поем.

Сегодня я пропустила обед, да и время ужина давно прошло, поэтому я собиралась снова совершить набег на кухню. Только в этот раз не стала снимать бороду. Одной маски из сливок мне хватило. Да и отсутствие привычного корсета давило на психику. Мне начинало казаться, что я скоро буду спать с наклеенной бородой, лишь бы больше не попадать в нелепые ситуации.

Добралась до священного места, хранившего продовольственные запасы противника, ну, в смысле, Нильсена, без происшествий. И даже успела поесть, наскоро соорудив себе сэндвич из того, что было ближе всего. Впрочем, не думаю, что можно назвать сэндвичем колбасу, которую я поглощала, иногда закусывая хлебом.

Уже убирая остатки своего нехитрого ужина в холодильник, я услышала, как за спиной хлопнула дверь.

Если это снова Нильсен, я официально объявлю себя самой большой неудачницей в мире!

Но это был не Александр. Впрочем, легче мне от этого не стало. Честное слово, лучше бы передо мной стоял мой начальник, снова начав делать странные намеки. Потому что альтернатива оказалась еще хуже.

— Добрый вечер, Харви, — выделил голосом мое имя Макото. — Как хорошо, что я тебя встретил. Я думаю, нам нужно поговорить, — недобро прищурился глава службы безопасности.

Песец уже не просто близко. Он пришел. Он здесь. Рядом. И это не учебная тревога. Повторяю. Не учебная тревога.

Комментарий к Глава 7

Всех безумно люблю❤️❤️❤️

========== Глава 8 ==========

Готовясь путешествовать по всему миру после колледжа, я изучала культуры разных стран. И среди полезной информации, в моей голове хранились и очень странные факты. Например, о техниках допросов в разных народах мира. Я знала, что ирландцы помещали жертву под тяжелый предмет и раздавливали, галлы ломали спину, кельты вонзали саблю между ребер, на Филиппинах обнаженную жертву привязывали к столбу лицом к солнцу, египтяне вставляли сухие камышинки во все части тела жертвы и поджигали их. Почему мое подсознание решило выдать мне именно эту информацию? Все очень просто — передо мной стоял Макото, причем, судя по выражению его лица, пришел он сюда явно с недружелюбными намерениями. И сейчас мой мозг пытался вспомнить, как именно японцы пытали своих жертв, чтобы хоть как-то подготовить меня к ближайшему незавидному будущему.

— Добрый вечер, Харви, — выделил голосом мое имя Макото. — Как хорошо, что я тебя встретил. Я думаю, нам нужно поговорить.

— А ошет е ада? — попыталась я произнести, не обращая внимания на то, что у меня во рту все еще находится солидный кусок колбасы.

Вспомнив, что удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя, я мысленно поблагодарила Экзюпери за науку и решила, что я ничем не хуже удава. Главное — потом не впасть в спячку на полгода, а то точно бороду снимут, а может еще и лишние части тела приделают, чтобы под местный коллектив окончательно мимикрировала.

В итоге я все же справилась со своей непростой задачей — проглотила все, что до этого смогло поместиться мне в рот. На самом деле, я была даже благодарна привычке вставать из-за стола не дожевав. Из-за этого у меня было время включить мозг и вместо робкого «а может не надо» выдавить почти уверенное:

— О чем?

— О превратностях бытия, — Макото подошел ближе, облокачиваясь о столешницу. — Вот ответь мне, Харви, что бы ты сказал о человеке, у которого нет ни близких родственников, ни хороших друзей. Даже минимальных знакомств с соседями этот загадочный человек завести не потрудился.

— Эмм… Интроверт? — предположила я, испуганно вжав голову в плечи.

— Видимо, в тяжелой форме, — вздохнул мой собеседник. — А еще этот человек никогда ничем не выделялся в колледже, не светился в социальных сетях, не имеет приводов в полицию и даже штрафов за парковку ему никогда не выписывали. О чем это говорит?

— З-законоп-п-послушность?

— Возможно. Но чувствую здесь подвох. Как думаешь, почему?

— Излишняя п-подозрительность?

Но мои односложные ответы ему явно не понравились. Интересно, почему? Логика ведь железная! Но вместо того, чтобы согласиться со мной и спокойно уйти по своим делам, Сэм окинул меня взглядом, которым Нильсен мог бы одарить некачественный флоггер, а затем подошел ко мне практически вплотную.

— Я не позволю причинить вред Александру, — прошипел он.

— Да я как бы и не пытаюсь, — опешила я.

— Ты слишком подозрительный, Харви, и мне не нравится, что ты ошиваешься вокруг него, пытаешься втереться в доверие.

Должно было стать страшно, ведь от намеков Макото перешел к прямым угрозам, а значит, скоро меня будут убивать по всем канонам японских палачей, методы которых я так и не вспомнила. Но вместо этого у меня в мозгу мелькнуло осознание — это не допрос, а обычная ревность! Он ведь еще при первом моем появлении говорил, что я «подозрительный», особенно сильно намекая на мою смазливую внешность. И если это обычная ревность, то бояться мне нечего. Мне с Нильсеном все равно ничего не светит, поэтому я могла с чистой совестью его успокоить.

— Тебе не о чем волноваться, — попыталась улыбнуться я, хотя под взглядом Сэма, который продолжал взирать на меня как солдат на вошь, это слабо получилось. — Я не претендую на Александра.

Можно себя поздравить, я только что пополнила свой список личных побед, сумев шокировать не только неизвестного фармацевта, но и начальника службы охраны Нильсена. Сэм застыл, выпучив глаза настолько, что они почти утратили свой колоритный азиатский разрез, и перестал реагировать на внешние раздражители.

Кажется, я сломала Макото! Александр мне этого не простит и жестоко убьет за то, что я сотворила с его любовью.

— В смысле, обо мне точно не стоит переживать. Я ведь все вижу и понимаю. Поверь, мои отношения с Александром не выходят за рамки рабочих, — немного покривила я душой, пытаясь успокоить Сэма. — У меня… эээ… натуральная ориентация.

— Повтори, — хрипло, как после долгого молчания произнес Макото.

— Эм…

— Повтори, что ты сказал.

— Про ориентацию?

— Нет, — в его голосе прорезались рычащие нотки, а мне снова стало страшно.

— Про рабочие отношения?

— Нет, — Макото уже откровенно напоминал закипающий чайник, у которого сейчас дым пойдет из всех доступных мест.

— Ну… эм… — я так и не поняла, чего от меня хотят, и решила импровизировать. — Я хочу сказать, что ревновать ко мне нет смысла.

Я снова сломала начальника охраны. Второй раз за день — это уже серьезное достижение! Он отошел от меня на шаг, опустив взгляд в пол, и несколько раз глубоко вздохнул. Наверное, медитирует по-японски. Но когда он снова поднял взгляд, я поняла, что у японцев какая-то неправильная тактика медитации. Глаза Макото пылали такой злобой, что казалось, он сейчас начнет воспламенять все окружающее одним взглядом. Меня от немедленного сожжения спасало только то, что смотрел он не на меня, а куда-то в пустоту. А затем особняк потряс душераздирающий вопль, который практически уничтожил мои барабанные перепонки:

— УБЬЮЮЮЮЮЮЮЮ!!!

Ну вот, успокоить разъяренного влюбленного не получилось и мне, кажется, все же придется испытать на себе методы самурайских пыток. И чего он так разозлился? Я Нильсена только один раз голым видела, и то не целиком.

Очень некстати мой мозг подкинул мне воспоминания о том самом моменте, а затем отправился в глубокую спячку, истекая слюной. Впрочем, это было к лучшему. На место мозга пришел дремавший ранее инстинкт самосохранения и приказал съеб… бежать!