Зомби идет по городу - Виктор Пронин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты откуда мне звонил?
– Из автомата.
– Молодец.
– А здесь все в порядке? – Пафнутьев кивнул на ряд телефонов, выстроившихся на столе Невродова.
– Надеюсь.
– Надо бы уточнить, Валерий Александрович.
– Уже. Тут порядок. Подчистил немного.
– А было что подчищать?
– Было. – Невродов опустил глаза.
– До скорой встречи, Валерий Александрович. Буду ждать вашего звонка.
– Жди, – кивнул Невродов и протянул руку, настороженно глядя Пафнутьеву в глаза. – Не дрогнешь?
– Нет.
– Я позвоню, – повторил областной прокурор.
Только выйдя на улицу, Пафнутьев перевел дух – он не привык говорить в таком темпе. Когда на его пути оказался гастроном, он вошел и у стойки купил томатного сока – больше ничего в розлив не продавали. Сок оказался настолько отвратительным, что он почти полный стакан оставил на прилавке. Выходя, оглянулся – молоденькая девушка спокойно выливала его недопитый сок обратно в стеклянную колбу.
...Сверившись с адресом в блокноте, Пафнутьев прошел во двор дома, осмотрелся. Двор был чист, ухожен, что уже вызывало удивление – очень мало осталось в стране ухоженных мест. Вдоль проезжей части стояли несколько машин, явно иностранного производства. Под толстыми кленами пестрели скамейки, к ним тянулись дорожки, подметенные дорожки. Дом был старой, сталинской еще постройки – толстые стены, кое-какие выступы над окнами, над дверями. Сегодня, во времена сверхэкономии и какой-то безумной гонки за заморскими стеклобетонными образцами, эти невинные карнизики казались архитектурными роскошествами. Когда-то в таких вот домах еще делали прихожие, оставляли кладовочки, да и кухни в них почему-то оказывались гораздо больше стандартных пяти метров.
Пафнутьев поднялся по непривычно широкой лестнице на третий этаж, потоптался на просторной площадке с окном во двор, подойдя к тяжелой дубовой двери, позвонил. В глубине квартиры прозвучал слабый, приглушенный звонок. Щелкнули замки, и на пороге возникла молодая женщина со встревоженным взглядом. Она, казалось, ждала кого-то, кто вмешался бы в ее жизнь решительно и счастливо.
– Здравствуйте, – сказал Пафнутьев и громче, и радостнее, чем требовалось.
– Здравствуйте...
– Здесь живут Званцевы?
– Живут, – женщина чуть заметно улыбнулась, откликнувшись на его тон.
– Значит, я не заблудился.
– Если не заблудились, входите, – она отступила в сторону – большая прихожая позволяла отступить в сторону, пропустить гостя в дом и лишь потом закрыть за ним дверь. В современных домах ей вначале пришлось бы пройти в глубину квартиры, в комнату, а уж потом вернуться к двери.
– Спасибо, – Пафнутьев шагнул вперед, сделал еще несколько шагов, осмотрелся. В большой комнате стояла детская кроватка, возле нее – трехколесный велосипед. Все ясно, подумал он. В доме двое детей. Одному пять лет, второму год. Или что-то около этого. Квартира просторная, даже пустоватая. Похоже, что время от времени вещи отсюда попросту выносят. А были здесь неплохие вещи, то что ныне принято называть антиквариатом, хотя сделаны они уже после войны, в пятидесятые годы. Но даже тогда вещи делали лучше. Куда уходят мастера?
– Наверно, я должна предложить вам раздеться? – спросила женщина, прерывая затянувшееся молчание. – Но я не знаю, кстати ли...
– Кстати, – кивнул Пафнутьев и стащил с себя намокший плащ. – Дети? – он кивнул в сторону большой комнаты.
– Да... Двое.
– Я так и подумал сразу, что двое.
– Почему?
– Кроватка и велосипед, – улыбнулся Пафнутьев.
– Действительно. – Женщина посмотрела в комнату и словно сама впервые увидела такое сочетание. – Вы наблюдательный.
– Работа такая... – Пафнутьев на свету смог внимательнее рассмотреть женщину. Светлые волосы, короткая стрижка, платье в цветочек, передник, шлепанцы...
Почувствовав его взгляд, она передернула плечами, встряхнула головой, провела ладонью по лицу, как бы снимая с себя домашнюю озабоченность.
– Извините, я никого не ждала... Выгляжу, наверно, неважно...
– Как и все мы. – Пафнутьев не стал с ней спорить, он просто нашел объяснение ее словам.
– Проходите в комнату... Дети у бабушки, можно спокойно поговорить... Мне нечасто удается посидеть без дела.
Пафнутьев прошел в комнату, сел за круглый стол, положил руки на клеенку, еще раз осмотрелся. Общее впечатление сложилось сразу – в доме нужда. На диване лежали недоштопанные шерстяные носки с торчащими из них спицами, велосипед был явно старый, видно, на нем вырастал не первый малыш, стол бы покрыт клеенкой – какие скатерти, какие могут быть скатерти... Пафнутьев подождал, пока женщина принесет из кухни табуретку и тоже присядет к столу. Он взглянул в ее глаза и увидел затянувшуюся усталость. Да, это была усталость не дня или недели, это была давняя, постоянная усталость, когда месяцами просыпаешься, не отдохнув, не придя в себя.
– Неважно выгляжу? – снова спросила женщина. Для нее это, видимо, было важно.
– Такое ощущение, что у вас бывали времена и получше... Усталость видна, – честно ответил Пафнутьев.
– Да, – согласилась женщина. – Познакомимся? Я – Женя.
– Очень приятно. А я – Пафнутьев. Павел Николаевич.
– С чем вы пришли, Павел Николаевич?
– Не знаю, будем разбираться... А пришел я из прокуратуры.
– Боже! – воскликнула Женя, прижав ладонь ко рту, словно опасаясь произнести что-то лишнее, вредное. – Сережа?
– Может быть... Не знаю. Сейчас будем выяснять. – Пафнутьев снова окинул взглядом комнату. И опять увидел бедность. Плохо жили в этом доме. Пустоватые углы, ведро с картошкой в углу, дети у бабушки, расшатанный стул под ним, хозяйка со встревоженными глазами, сидящая на кухонной табуретке... Запах вываренного белья и дешевой пищи.
– Ну, говорите же что-нибудь! Что же вы молчите? – взмолилась хозяйка.
– Званцев Сергей Дмитриевич... Вам знакомо это имя?
– Господи! Это мой муж.
– Хорошо. Идем дальше. Где он?
– Не знаю... Пропал. Полгода как пропал. Не знаю, что и думать. Просто не знаю... Сейчас так часто пропадают люди, что я уже отчаялась. Десятки тысяч людей пропадают по стране в год, представляете?
– Знаю, – кивнул Пафнутьев.
– Их убивают?
– Чаще всего... Да. А ваш Сергей не мог просто сбежать? Взять и сбежать?
– Нет, это не тот человек. Да и все документы остались. Трудовая книжка в редакции, вещи дома. Ведь не мог он сбежать, не захватив с собой хотя бы пару носков! Вы что-нибудь знаете о нем? – На Пафнутьева смотрели жаждущие чуда глаза, и столько было в них невероятной надежды, что он растерялся.
– Нет, так не пойдет, – сказал он. – Вы меня сбиваете с толку. Давайте договоримся... Я задаю вопросы, а вы отвечаете. И ни слова лишнего.
– Хорошо, – быстро кивнула Женя. – Я согласна. Но скажите сразу. Я могу надеяться? На лучшее я могу надеяться?
– Надеяться можете, – кивнул Пафнутьев.
– Боже! – Закрыв лицо передником, Женя выскочила в другую комнату. Некоторое время Пафнутьев сидел в полной растерянности, потом поднялся, осторожно подошел к двери, за которой скрылась женщина. Немного приоткрыв ее, он заглянул. Женя стояла на коленях на полу, уткнувшись лицом в кровать. Она что-то бормотала, что-то говорила себе, и Пафнутьев, потоптавшись, вернулся к столу. Еще посидев, направился на кухню. Вся она была исполосована веревками, на которых висели ползунки, пеленки, полотенца, на газовой плите стояла выварка, и от нее поднимался пар – там кипятилась еще одна партия белья.
– Круто, – озадаченно пробормотал Пафнутьев. Он ожидал увидеть нечто другое. Человек Байрамова должен жить иначе. Тут что-то не стыковалось, что-то было не так.
– Простите, – в дверях стояла Женя. – Столько передумано, столько пережито... Я до сих пор хожу по моргам... Вы представляете, что это такое?
– Представляю, – кивнул Пафнутьев, содрогнувшись, – слишком хорошо он себе это представлял.
– Каждый раз, когда находят неопознанный труп... Растерзанный, раздавленный, полусгнивший, звонят мне, и я бросаю все, несусь смотреть. Мне уже не снится ничего, кроме этих трупов, они по ночам гоняются за мной!
– Если снится труп – к перемене погоды, – заметил Пафнутьев.
– Они окружают меня днем и ночью! Я на живых людей уже не могу нормально смотреть, я сразу представляю, как он будет выглядеть трупом. Иногда мне кажется, что все это трупы разбежались из своих моргов...
– Кошмар какой-то, – пробормотал Пафнутьев.
– Скажите... Он нашелся?
– Не скажу. Не знаю. Садитесь, – он провел ее в комнату и снова усадил на табуретку. – Будем выяснять.
– Извините меня... Сорвалась. Больше не буду, – она улыбнулась сквозь слезы.
– Значит, я правильно понял – ваш муж пропал полгода назад совершенно неожиданно?
– Да, в июне. В начале июня. Уехал на машине и не вернулся.