Червь Уроборос - Эрик Эддисон

— Добрая встреча в недобрый час. Что случилось?

Лорд Юсс пошевелился, будто собираясь заговорить, но не произнес ни слова, лишь схватился за Гасларка обеими руками и, отвернувшись, со стоном осел на палубу.

— О Юсс, — промолвил Гасларк, — Много раз ты разделял со мной мои несчастья и поддерживал меня. Разве не должен я разделить твою беду?

— Говоришь, мою беду, о Гасларк? — ответил Юсс странным, сиплым, непохожим на свой голосом. — Что осталось моего в этом мире теперь, когда я лишился услады моего сердца, моего брата, мощи в руке моей, главного оплота моей власти? — тут он заплакал горькими слезами.

Руки лорда Юсса так сильно вцепились в руки Гасларка, что кольца на его пальцах врезались в плоть. Но он почти не замечал боли: такая душевная мука охватила его при известии о потере его друга, такая горечь и удивление при виде этих трех великих лордов Демонланда, рыдающих, словно перепуганные женщины, и всех моряков с их корабля, видавших виды опытных воинов, плачущих и причитающих рядом. И Гасларк понял, что их благородные души были взволнованы каким-то ужасающим событием, оставившим после себя то разорение, которое он опечаленно наблюдал теперь собственными глазами. Подробности пока были ему неясны, но он понимал, что им пришлось столкнуться с неким темным и неизъяснимым ужасом, что заставил бы спасовать любого.

После долгих расспросов он, наконец, узнал, что произошло: узнал, как днем ранее, в ясный полдень, они услышали шум, похожий на хлопанье крыльев, распростертых от одного края неба до другого. В мгновение ока спокойное летнее море взбурлило и заволновалось. Огромные волны с ревом вздымались и опадали вокруг, но корабль оставался на плаву. Их окружила непроглядная тьма, гремел гром, бушевали волны, и вспыхивал огонь. Внезапно все стихло, темнота рассеялась, а море стало пустынно, насколько хватало глаз.

— И нет никаких сомнений, — сказал Юсс, — что это была наслань короля Горайса XII, о котором все прорицатели говорили, как о величайшем некроманте из всех, когда-либо живших в этом мире. Это его месть за то зло, что мы причинили Витчланду на островах Фолиот. Предвидя такую опасность, я приготовил особые амулеты из камня алекториана, что растет в желудке у петуха, вылупившегося безлунной ночью, когда Сатурн пылает в человеческом знаке[42], а правитель третьего дома находится в ассенданте[43]. Они уберегли нас от уничтожения, хоть мы и сильно пострадали, — уберегли всех, кроме Голдри. По какой-то дурацкой случайности он то ли позабыл надеть амулет, то ли цепочка, на которой он висел, порвалась, покуда корабль швыряло по волнам, то ли с ним приключилось что-либо еще. Когда вновь засияло солнце, мы стояли на корме втроем, хотя до того было нас четверо. Вот и все, что я знаю.

— О Гасларк, — произнес Спитфайр, — Похищен наш брат, и мы непременно должны отыскать его и освободить.

Но Юсс простонал в ответ:

— И с какой же звезды в недостижимых высях небес намерен ты начать наш поиск? С какого тайного течения в океанских пучинах, где последние зеленые лучи солнца вязнут во тьме?

Гасларк помолчал, а затем сказал:

— Наиболее вероятным кажется мне, что Горайс утащил Голдри Блусско в Карсё, где и держит его в заточении. Туда нам и следует отправиться, чтобы вызволить его.

Юсс не ответил, но Гасларк схватил его за руку.

— Благодаря нашей извечной дружбе и той поддержке, которую ты неоднократно оказывал Гоблинланду в былые времена, теперь это и мое дело тоже, — промолвил он. — Послушай же моего совета. Плывя с востока через Ринатские Проливы, я узрел могучую армаду парусных судов, числом сорок, и направлялись они на восток в Бештрийское море. Нам повезло, что они не заметили нас: уже смеркалось, и мы легли в дрейф за островами Эллиен. Ибо позднее, пристав к берегу в Норваспе в Пиксиланде, узнали мы, что это был Лакс со всем витчландским флотом, направлявшийся грабить мирные города на бештрийском побережье. Встреча с этими злодеями в открытом море, когда они настолько сильны, для меня с моими семью кораблями была бы подобна встрече антилопы с кровожадным львом. Однако взгляни, как широко теперь распахнута дверь к нашей цели! Лакс со своим флотом занят грабежами на востоке. Сомневаюсь, чтобы в Карсё осталось более двадцати десятков вооруженных солдат. Здесь со мной около пяти сотен моих людей. Никогда еще не предоставлялось лучшего шанса застигнуть Витчланд врасплох, и мы сможем как следует расцарапать ему морду, прежде чем он выпустит свои когти, — Гасларк засмеялся в предвкушении битвы и воскликнул: — О Юсс, неужто не по душе тебе этот мой совет?

— Гасларк, — произнес лорд Юсс, — Благородно с твоей стороны сделать мне такое предложение. Именно эти благородство и чистосердечие я всегда в тебе и ценил. Но так нам Витчланд не одолеть. Мы сможем это сделать лишь после многих дней тяжелого труда, составления планов, постройки судов и сбора войск, сопоставимых по размеру с теми силами, что имели мы в своем распоряжении недавно, уничтожая Вампиров.

И как Гасларк ни старался, ему не удавалось поколебать Юсса ни на йоту.

Но Спитфайр присел рядом с братом и тихо сказал:

— Что тревожит тебя, родич? Разве бесстрашие и решительность покинули Демонланд, оставив нам лишь никчемную выжатую кожуру? Ты не похож на себя такого, каким был всегда, и если бы король Витчланда узрел нас сейчас, то вполне мог бы подумать, будто постыдный страх овладел нами, раз мы, имея такое превосходство в силе, избегаем стычки с ним?

— Дело в том, — произнес Юсс на ухо Спитфайру, — что сомневаюсь я в стойкости Гоблинов. Эта их внезапная храбрость уж слишком похожа на пламя в опавшей листве; не стоит полагаться на нее в настоящем бою. Поэтому будет безрассудством в нападении на Карсё рассчитывать лишь на них. И то, что Голдри унесли в Карсё, — всего лишь безумная догадка.

Но Спитфайр вскочил с места, изрыгая проклятия, и выкрикнул:

— О Гасларк, тебе лучше отправляться домой в Гоблинланд. Мы же в открытую поплывем в Карсё и попросим аудиенции у великого Короля, умоляя разрешить нам лобызать его стопы, и признавая его нашим повелителем, а себя — дурно воспитанными и непослушными детьми. Тогда, покарав нас, он, возможно, вернет нам нашего брата и, если будет на то его воля, отпустит нас домой в Демонланд, дабы прислуживать Корсу или подлецу Коринию, или кого он там пошлет в Гейлинг наместником. Ибо вместе с Голдри из Демонланда ушло все мужество, остались лишь мы — сосунки, оплеванные и достойные презрения.

Пока Спитфайр произносил эти полные гнева и горечи слова, лорд Брандох Даэй все расхаживал по проходу туда и обратно, словно заключенная в клетку давно не кормленная пантера. Временами он хватался за рукоять своего длинного сверкающего меча, наполовину вытягивая его из ножен. Наконец он остановился подле Гасларка, взирая на того насмешливым взором.