Закат империи США: Кризисы и конфликты - Борис Кагарлицкий

Национальное развитие способствует созданию новых технологий и потенциально ведет к избытку инвестиционного капитала, который может в конечном итоге обогатить весь мир. Если современный мир и будет чем-то похож на «идеальное время капитализма» — XIX век, то не отсуствием социальной сферы и государства в экономике (о чем мечтают либеральные экономисты), а многополярностью. Государство будет вмешиваться в экономику, начнется новый век экономической истории — эпоха, вероятно, более разнообразная, чем время неолиберального капитализма 1980-2000-х годов. Однако все уже будет по-новому, и развитие будет строиться на новых принципах. Их еще нужно выработать и понять, но они явно идут на смену неолиберальному «Вашингтонскому консенсусу».

Кризис человечности: мировой капитализм порождает фашизм XXI века

Вильям Робинсон

В классическом исследовании 1978 года «Управление кризисом. Грабежи, государство, закон и порядок», написанном известным социалистом и теоретиком культуры Стюартом Холлом в соавторстве с несколькими коллегами, показано, как реструктуризация капитализма в ответ на кризис 1970-х годов (который являлся последним серьезным кризисом мирового капитализма, до того как в 2008 году разразился нынешний) привела к созданию в Великобритании и других странах «исключительного государства».

Имеется в виду ситуация, при которой происходит непрерывный распад консенсуальных механизмов социального контроля и возрастает авторитаризм. Авторы исследования писали: «Это исключительно важный момент, когда возможности гегемонии практически исчерпаны, а дрейф в сторону использования более репрессивных инструментов государства становится все заметнее. При этом маятник осуществления гегемонии, несомненно, отклоняется от точки, в которой согласие главенствовало над принуждением, переходя к положению, когда принуждение фактически становится естественной формой обеспечения согласия. Такой сдвиг во внутреннем равновесии гегемонии — от согласия к принуждению — является ответной реакцией государства на растущую поляризацию классовых сил (реальных и воображаемых). Именно так проявляется «кризис гегемонии», медленное развитие государства легитимного принуждения, рождение общества «закона и порядка»… Весь уклад общественной и политической жизни трансформируется. Явно проявляется новый идеологический климат».

Это точное описание и нынешнего положения дел. Мы являемся свидетелями перехода во всем мире от социального государства к государству социального контроля. Мы столкнулись с мировым кризисом, беспрецедентным по своему глобальному размаху, степени экологической деградации и общественного упадка, а также значительным по масштабу использованию средств насилия.

Мы действительно стоим перед лицом кризиса человечности, поскольку вступили в период великих потрясений, изменений и неопределенности. Этот общесистемный кризис отличается от более ранних мировых кризисов 1930-х или 1970-х годов именно потому, что мировой капитализм фундаментально изменился в начале XXI века.

Среди качественных сдвигов, произошедших в капиталистической системе в условиях глобализации за последние несколько десятилетий, существует четыре момента, которые я хотел бы подчеркнуть особо. Первый — это возникновение действительно транснационального капитала и интеграция всех стран в новое международное производство и финансовую систему. Второй момент — появление нового транснационального капиталистического класса (ТКК). Эта классовая группа основывается на новых, глобальных, а не на старых, национальных схемах накопления. Третий — возникновение, как я их называю, транснациональных государственных аппаратов. И наконец, четвертый момент заключается в появлении принципиально новых отношений неравенства и господства в мировом обществе, а именно в возрастании значения транснационального социального и классового неравенства по сравнению с неравенством между глобальными «Севером» и «Югом».

Несомненно, текущий кризис имеет несколько аспектов, объединяющих его с более ранними структурными кризисами 1970-х и 1930-х годов. Однако ему присущи и некоторые уникальные свойства, в частности быстрое приближение системы к экологическим границам своего воспроизводства. Нельзя недооценивать того факта, что мы уже прошли на этом пути несколько «поворотных моментов», как называют их ученые-экологи.

Гигантский масштаб инструментов осуществления насилия и социального контроля сочетается с усилением контроля над средствами глобальной коммуникации и производством и обращением символов и изображений. Мы является свидетелями появления новых, пугающих систем социального контроля и принуждения, которые нам необходимо проанализировать и которым мы должны противостоять.

Мы приближаемся к границам экстенсивной экспансии капитализма, в том смысле что больше не осталось территорий, важных для интеграции в мировой капитализм. Де-аграризация сегодня успешно продвигается, а меркантилизация сельской местности, а также до- и не-капиталистического пространства усилилась, приведя к тому, что интенсивная экспансия достигает невиданных ранее результатов.

Для нынешнего периода характерен рост «излишка» населения, живущего на «планете трущоб», отброшенного на обочину развитой экономики и подвергающегося действию высокотехнологичных систем социального контроля, беспощадному лишению прав, эксплуатации и изоляции.

Существует пропасть между международной экономикой и национальной системой политической власти. Транснациональные государственные аппараты находятся пока на начальной стадии развития.

Давайте рассмотрим в этом контексте развитие текущего кризиса. В 1980-х и 1990-х годах имела место значительная экспансия нового транснационального капитала. Она включала в себя то, что мы могли бы назвать гипернакоплением, Достигнутым за счет ряда факторов. Среди них можно назвать применение новых технологий автоматизации вычислений и обработки данных, информатики и интернета. Сыграли свою роль также неолиберальная политика, открывающая мир для транснационального капитала, и новые способы мобилизации и эксплуатации мировой рабочей силы, в том числе новый массовый этап «первоначального накопления» — выселение и перемещение сотен миллионов людей, ставших внутренними и транснациональными мигрантами, особенно в сельских районах стран третьего мира.

К концу 1990-х годов в мировой экономике наступила стагнация. Система в который раз столкнулась с возобновившимся кризисом. Острая глобальная социальная поляризация и эскалация неравенства во всем мире обострили хроническую проблему «перенакопления». Все очень просто — глобальное неравенство и обнищание явного большинства означает, что транснациональный капитал не может найти каналов реализации для «сброса» огромных излишков, им накопленных. К началу XXI века транснациональный капиталистический класс прибегнул к нескольким механизмам для поддержания глобального накопления, т. е. получения прибыли перед лицом стагнации и перенакопления.

Один из таких механизмов я называю «милитаризированным накоплением». Он предполагает ведение войн и проведение интервенций, которые запускают циклы разрушения и восстановления, и генерируют огромные прибыли для непрерывно растущего «военно-тюремно-промышленно-охранно-энерго-финансового комплекса». Сегодня мы живем в условиях глобальной военной экономики, которая выходит далеко за рамки таких «горячих войн», как войны в Ираке, Афганистане или Сирии.

Другим механизмом является захват и высасывание государственных бюджетов. Транснациональный капиталистический класс использует свою финансовую мощь для получения контроля над государственными финансами и введения еще больших мер строжайшей экономии для работающего большинства. Этот же капиталистический класс применяет свою власть (контроль над глобальной экономикой) для ускорения ликвидации того, что еще осталось от социально-направленных государств.

Третий механизм поддержания глобального накопления — это безудержные общемировые финансовые спекуляции, превращающие глобальную экономику в гигантское казино. Так, транснациональный капиталистический класс вкладывает триллионы долларов в спекуляции на рынке жилья и недвижимости, на рынках продовольствия, источников энергии и прочих мировых товарных рынках, на мировых рынках облигаций и всевозможных производных финансовых инструментов.

Как социальные и политические силы во всем мире реагируют на кризис, который привел к быстрой политической поляризации глобального общества? Несомненно, на подъеме находятся правые и левые силы. Помимо прочего, я хочу обратить внимание на три возможные ответные реакции на кризис, которые часто обсуждаются.