Приключения Корзинкиной - Никита Марзан

— Послушай, Дрын-Дыр, — Корзинкина вытерла слезы, — ты умеешь танцевать менуэт?

— Менуэт? — выкатил глаза Дрын-Дыр, — а что это такое?

— Бедный Дрын-Дыр, он не знает, что такое менуэт, — развела руками Корзинкина, — ну, о чем с ним можно говорить?

— О деньгах можно говорить, — сказал Дрын-Дыр.

— А Принц знает, что такое менуэт, — мечтательно сказала Корзинкина, — ах, как хорошо он кланялся и приседал, как хорошо.

— Послушай, Корзинкина, — сказал Дрын-Дыр, воровато оглянувшись по сторонам, — ты хочешь стать принцессой?

— Да, — встрепенулась Корзинкина.

— Тихо, — прошипел Дрын — Дыр, — я же не глухой. Значит, ты хочешь стать принцессой…

— Очень, очень, очень, — Корзинкина сложила руки на груди.

— Еще раз перебьешь, — сказал Дрын — Дыр, — больше повторять не буду.

— Все, молчу, — Корзинкина зажала рот ладонями.

— Значит, ты хочешь стать принцессой… — медленно сказал Дрын-Дыр и посмотрел на Корзинкину, но та только крепче прижала ладони ко рту, — для этого нужно, …э-э-э-э-…а может, зря я это…ну, какая из тебя принцесса?

Корзинкина мужественно молчала. Только сверлила Дрын — Дыра взглядом.

— Ну, хорошо, — сказал Дрын — Дыр, — ты хочешь стать принцессой, но настоящая принцесса должна быть богатой. Бедных принцесс не бывает, все богатые. Ты, Корзинкина, богатая?

— Еще бы, — сказала Корзинкина.

— Да? — с подозрением спросил Дрын — Дыр, — а что у тебя есть?

Корзинкина стала загибать пальцы:

— дождевая бочка с пчелиными крылышками,

— негаснущий солнечный луч,

— теплая бархатная лягушка…

— Ерунда все это, — прервал ее Дрын — Дыр, — это не богатства. Богатство — это автомобиль, квартира, счет в банке, вилла на море…

— Прикалываешь, — надулась Корзинкина, — а говорил, что серьезно. Ага, я вижу.

— Я хочу тебе помочь, Корзинкина, — сказал Дрын-Дыр, — ты ведь хочешь быть принцессой?

— Ты уже спрашивал, Дрын-Дыр, — топнула ножкой Корзинкина и капризно поджала губы.

— Тогда доставай свой компьютер, — сказал Дрын — Дыр.

— Опять? — спросила Корзинкина.

— Что опять?

— Пена с потолка потечет, — сказала Корзинкина.

— Деньги с потолка потекут, а не пена, — сказал Дрын-Дыр, — если будешь делать то, что я говорю.

Корзинкина посмотрела на Дрын-Дыра — шутит он что ли? Но копилка была серьезна, как никогда. И Корзинкина открыла крышку компьютера.

Глава 40

— Теперь слушай. — сказал Дрын-Дыр, — открывай адресную строку. Ты это уже умеешь.

— Открыла.

— Слушай, — вдруг вспомнил Дрын-Дыр, — а раньше ты говорила, что хочешь быть ученым.

— Ученые самые важные люди на земле, — сказала Корзинкина, — они делают открытия. Я вырасту и стану ученым.

— Принцесса не может быть ученым, — сказал Дрын-Дыр, — принцессы должны заниматься своей красотой, ходить на фитнесы, в солярий, на светские тусовки.

— Я папе обещала, — сказала Корзинкина.

— Причем тут вообще папа? — возмутился Дрын-Дыр, — он ученый, то есть, голодранец. Вот если бы он был король или хотя бы барон. А ты будешь богатой и красивой, ты будешь принцессой.

— Я не хочу быть принцессой, — сказала Корзинкина, — я раздумала.

— Как это ты раздумала? — завопил Дрын-Дыр, — ты в своем уме?

— В своем, — сказала Корзинкина, — я буду ученой.

— А как же Принц? — спросил Дрын-Дыр, — ведь он погибнет.

— Почему погибнет? — вздрогнула Корзинкина.

— Утопится, — сказал Дрын-Дыр, — без принцессы. Знаю я этих принцев. Если не нашел принцессу — камень на шею и в реку.

— Сейчас зима, — сказала Корзинкина, — лед на реке.

— Лед мечом проковыряет и на дно, — сказал Дрын-Дыр, — тебе не жалко?

— Жалко, — вздохнула Корзинкина.

— Тогда ты просто обязана стать принцессой, — сказал Дрын-Дыр, — выбора нет.

— Ладно, — сказала Корзинкина, — давай так. Вначале я стану принцессой, чтобы спасти Принца, а когда вырасту, то буду ученой, чтобы порадовать папу.

— Хитрая ты, Корзинкина, — сказал Дрын-Дыр, — а дурочкой прикидывалась. По рукам?

— По рукам, — сказала Корзинкина, — чего нужно писать?

— А вот чего, — тут Дрын-Дыр закрыл глаза и стал монотонно бубнить. Корзинкина еле успевала записывать.

Вначале она записала одно предложение из букв и цифр. Потом нажала «Ввод», потом новое предложение, потом снова «Ввод» и так много раз. Она ничего не понимала, что происходит на экране компьютера, но этого и не требовалось. Дрын-Дыр сам читал то, что было написано на экране, и диктовал новые фразы из букв и цифр. Так прошло полчаса. И Корзинкина устала.

— Долго еще? — спросила Корзинкина.

— Еще пять минут, — сказал Дрын-Дыр, — сейчас самое важное.

— А что мы делаем? — спросила Корзинкина.

— Мы делаем из тебя принцессу.

— Да? — удивилась Корзинкина и пошла к зеркалу.

Но в своем отражении она не нашла ровно никаких изменений. Та же глупая физиономия, тонюсенькие ручки — ножки и растрепанные волосы.

— А я ничего не вижу, — сказала Корзинкина, — какая была, такая и есть.

— Ты не туда смотришь, — сказал Дрын-Дыр и захохотал и ткнул в компьютер, — сюда смотри.

— И что? — Корзинкина заглянула на экран, но кроме непонятных цифр ничего не увидела, — цифры какие-то.

— Это волшебные цифры, — сказал Дрын-Дыр, — тут твои серебряные туфельки, парчовое платье и браслеты с бриллиантами. Только пока нет золотой короны, но обязательно будет. Готова продолжить?

— Готова, — сказала Корзинкина и стала набирать новые буквы и цифры, ей очень хотелось примерить золотую корону принцессы. Ей хотелось увидеть Принца.

Глава 41

Филлипины — это семь тысяч островов, разбросанных в Тихом океане.

Папа Захарова Ильи жил на острове Боракай. На Борокае был знаменитый на весь мир «White bich» — Белый пляж — а песок там не только белый, но и мягкий, так, что пляжные шлепанцы не нужны.

Папа Захарова Ильи лежал на пляже, возле лодочной станции «Di Mol», это крутое место, но папа Захарова Ильи и был крутым, потому что занимался бизнесом. Сейчас папа Захарова Ильи отдыхал от дел, которыми занимался два дня. Папа Захарова Ильи лежал на белом горячем песке и ждал лодку (так богачи называют корабли), чтобы отправиться за голубым марлином. Голубой марлин — это огромная красивая рыба. Папа Захарова Ильи всегда охотился на голубого марлина, когда прилетал на Филлипины.

И тут запищал смартфон, потому что пришла новая sms-ка. И когда папа Захарова Ильи прочитал сообщение, он подумал, что сошел с ума. А сообщение было коротким. Банк сообщал папе Захарова Ильи, что на его банковском счете нет денег. Но еще утром в банке лежало два миллиона долларов, которые принадлежали папе Захарова Ильи. А теперь двух миллионов долларов не было. И даже одного доллара не было.

— Это ошибка, — подумал папа Захарова Ильи и стал набирать телефонный номер банка. Но связь на острове Боракай была неустойчивой и папа Захарова Ильи до банка не дозвонился. Он отправился в океан за голубым марлином на своем огромном пароходе и все время спускался в каюту, чтобы позвонить в банк. И когда банк ему ответил, папа Захарова Ильи сказал, что получил странное сообщение, что его счет пуст. Но банк проверил счет папы Захарова Ильи и подтвердил, что денег действительно нет.

— А кто их снял? — заорал папа Захарова Илья, — кто снял мои деньги?

— Минуточку, — сказал банк и отключился. Потом вновь возник и сказал, что деньги были сняты лично самим папой Захарова Ильи с его личного компьютера.

— Но этого не может быть, — запрыгал на месте папа Захарова Ильи, — я сейчас не дома, я в океане, я ловлю голубого марлина. А компьютер стоит дома.

— Деньги сняты с вашего личного компьютера сегодня днем, — сказал банк, — у нас есть бумаги.

Папа Захарова Ильи подумал, что упадет в обморок. Но не упал, а повернул к берегу, чтобы срочно вылететь домой.

Глава 42

А Принц тащил портфель Ивиной.

Ивина захромала сразу, как только вышла из школы.

— Ногу натерла, — сказала Ивина, — когда менуэт танцевали. Мне домой не дойти.

— У меня есть Конь, — сказал Принц.

— Какой еще конь? — засмеялась Ивина, — откуда?

Принц хлопнул в ладоши и на мостовой появился Конь:

— с золотой гривой

— с бронзовыми копытами.

— с королевской попоной из меха горностая.

Но на Ивину это не произвело никакого впечатления.

— Садись, — сказал Принц и взял Коны за повод, — я его подержу.

— Ты с ума сошел? — насмешливо сказала Ивина, — зачем мне эта лошадь?

— Это Конь, — поправил Принц, потрепав Коня по золотой гриве.

— Ты бы еще корову привел, — сказала Ивина, — я живу в городе, в городе ездят на машинах. У тебя есть машина?