Право первой ночи для генерала драконов - Екатерина Владимировна Скибинских

к лучшему, что он туповат. Меньше риска порезаться.

Лезвие блеснуло в тусклом свете фонаря, и я, не раздумывая, провела им по своим

волосам. Локоны падали на пол, как осенние листья, один за другим. В своем мире я тоже

всегда носила длинные волосы. И сейчас старалась не думать о том, что лишаюсь одной

из последних нитей, связывающих меня с прежней жизнью. Просто стригла и стригла, пока не превратила свои волосы в короткие лохмы.

В дверь постучали. Дверная ручка опустилась вниз. Мое сердце пропустило удар, но

щеколда выполнила свое предназначение.

— Ты там чего так долго? — раздался грубый голос Томаса.

— Сейчас, — крикнула я, стараясь, чтобы голос звучал ниже. Поспешно сгребла

отрезанные локоны и сунула их в сумку.

Подхватив куртку, поспешила открыть дверь под сердитое ворчание трактирщика:

— Что там можно столько времени делать? Копаешься как... — На этих словах он

запнулся, уставившись на меня несколько шальным взглядом. И продолжение фразы

прозвучало совсем иным тоном: — ...девка...

Я не знала, как на это реагировать, просто стояла с опущенной головой, чувствуя, как щеки

начинают гореть. Вот и все, закончилась моя подработка здесь, так и не начавшись.

Молчание затягивалось.

Вдруг из-за спины Томаса выглянула любопытная веснушчатая физиономия девчонки с

острым носом.

— ОЙ, симпатяжка какой! Я Катрина, — представилась она, протиснувшись ко мне мимо

Томаса, застывшего угрюмой горой. — Ты Лан, да? Я думала, ты будешь постарше.

Я удивленно зыркнула на нее. Она не видит, что я девушка? А Томас? Он кривился сейчас

так, словно перед ним был не человек, а грязный щенок, забредший втаверну.

— Ну и лохмы, — пробурчал он наконец, качая головой. — Тебя кто стриг? Теперь

понятно, почему в капюшоне прятал шевелюру. Сколько тебе лет?

— Пятнадцать, — выдохнула я, боясь поверить, что меня не раскрыли. Но я в этом мире

не видела ни единой девушки с короткой стрижкой, похоже, именно это и не дает им

даже думать, что я женского пола.

— Врешь, больно мелкий ты на пятнадцать!

— Не вру! — замотала я головой, отыгрывая мальчишку. — Правда пятнадцать...

Будет осенью.

— Так и думал! — удовлетворенно кивнул Томас, приняв эту мою ложь, и вновь

скривился. — Но рожа, конечно... Больно уж смазливая, спьяну с девкой легко спутать.

Чувствую, ждать от тебя сплошных проблем теперь...

Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. Губы слегка задрожали, но я крепко

сжала кулаки и не позволила себе ничего сказать. Томас вздохнул и, махнув рукой, добавил:

— Ладно, расти давай. Набирай мышцы там, где надо. А то слишком уж хлипкий.

Голодом морили дома, что ли? Пойдем, покажу, где спать будешь, и обрисую объем

работы...

17.

Томас провел меня через зал с редкими посетителями в полутемный коридор, на ходу

проводя краткий инструктаж.

— Первый этаж — зал, кухня, кладовая, общая уборная и четыре комнаты для персонала.

Второй этаж и мансарда для постояльцев. Жить будешь здесь, —сказал он, толкнув

массивную деревянную дверь, отозвавшуюся скрипом. —Комната рассчитана на двоих, но куда нам еще кого брать? Так что радуйся, твои хоромы.

За дверью обнаружилась совсем крохотная комнатка, страшно представить, как здесь

можно жить вдвоем. А на это явно намекала двухъярусная кровать. Кроме нее, здесь

притулился потемневший от времени деревянный шкаф с перекошенной дверцей и стул у

подоконника. Последний, так понимаю, был и заменой столика, который впихнуть сюда

попросту больше некуда. Скрипучие доски пола чуть припорошила пыль, давая понять,

что сюда давно никто не заглядывал, но в целом было чисто. Да и на окне висела

довольно симпатичная шторка. Которой, впрочем, тоже не помешала бы стирка.

— Фонарь выдам, — добавил Томас. — Девчонки скажут, где взять постельное белье.

Оставляй сумку и пойдем дальше, познакомлю со всеми.

Я, кивнув, поспешила за ним.

— Клариссу и Катрину ты видел уже, вон Маришка, — кивнул он в сторону русоволосой

худенькой девчонки с нереальной красоты серыми глазами-озерами. В них, кажется, как

раз утонул один из посетителей, которому девушка рассказывала, что сегодня в таверне

на обед.

Мимо нас промчалась Катрина с подносом, нагруженным тарелками. На ходу умудрилась

мне ободряюще подмигнуть и улыбнуться. Рыженькую я в зале не заметила, но мало ли

чем она занята.

— Работаем мы с утра и до ночи, без выходных, — продолжил Томас, тяжело шагая по

дощатому полу. — Но до полудня народу обычно мало, так что нет нужды всем торчать в

зале. Работы и без того хватает: уборка комнат, кухни, двора, лошадиного стойла. Эти

обязанности делятся между всеми. Кто свободен, тот и хватается за дело. Будешь

увиливать — выгоню. Лодыри нам тут не нужны.

Я слушала его, внимательно запоминая каждую деталь. В воздухе витал запах еды —

жирного жареного мяса, хлеба, травяных настоев. От этого в животе предательски

заурчало, но я постаралась не подавать виду.

— Теперь пойдем, представлю тебя Люси, она тут у нас главная по кухне, —добавил Томас

и повел меня дальше.

Как только мы вошли в кухню, нас встретили шумные звуки кипящих котлов и глухие

удары ножа по доске. У плиты стояла дородная женщина с покрасневшим лицом и

внушительными руками, в которых с легкостью можно было бы держать целого

поросенка.

— Ну давай, показывай своего приблудыша, — ворчливо произнесла она, даже не

поворачиваясь к нам. — На кой тебе столько работников, если платить нечем?

Томас промолчал, а Люси обернулась наконец, бросив взгляд на меня. Ее глаза

расширились от удивления.

— Ты чего ж такой тощий, ребенок? — воскликнула она. — Томас, с каких это пор ты детей

на работу берешь?

Я выпучила глаза от удивления. Томас тоже выглядел слегка растерянным. Но тут у меня в

животе снова заурчало, громче, чем раньше, я невольно густо покраснела.

Люси всплеснула руками.

— Да ты же совсем голодный! А худой какой, одежда как на палке болтается, все ребра, наверное, пересчитать можно! — запричитала она и шагнула ко мне, разведя руки в

стороны, будто собиралась меня обнять или пересчитать те самые ребра. Этого я уже

допустить не могла, и так с натяжкой за парня приняли, пусть и малолетку. А тут грудь

нащупает, и Томас точно выставит за дверь.

Я шарахнулась в сторону, увернувшись от объятий Люси, укрывшись за спиной Томаса как

за стеной.