Врата в преисподнюю - Олег Бондарь

— Ты на ногах стоять можешь?

— Тхе… — презрительно хмыкнул Илья и действительно, довольно резво встал во весь рост.

Конечно, его пошатывало, но держался он вполне сносно.

— Вот и ладненько… — похвалил за усердие. — А теперь нам нужно, как можно скорее и незаметнее слинять к тебе домой…

— А эта, что, с нами пойдет? — наконец-то, обратил внимание на Катю.

— Я пока еще не решил.

— Лучше не надо, — попросил Илья. — Мать не поймет, да и прибабахнутый Федя нам ноги повыкручивает…

— В любом случае повыкручивает, — успокоил друга. — Потому и линять нужно быстро, чтобы не догнал…

— Ты что, его видел? — лицо Ильи перекосилось от ужаса.

— Имел неосторожность.

— Тогда все, кранты!

— Какое однообразие. Не ты первый мне об этом говоришь.

Мы пролезли сквозь кусты на чей-то огород. Путаясь в густой кукурузе, добрели до плетеного забора и, перемахнув через него, оказались на улице.

Было темно и тихо. Музыка больше не гремела, наверное, дискотека закончилась, и все разошлись по домам или же занялись другими, не менее важными делами.

Улица казалась умиротворяюще спокойной. Не слышно человеческих голосов, не раздавались ничьи, кроме наших, шаги. Лишь где-то вдалеке лениво перебрехивались собаки, да на пригорке сиротливым маячком светил одинокий фонарь.

Нас такое вполне устраивало. Но, как часто тишина и спокойствие бывают обманчивыми…

Глава восьмая

Мы слишком поздно заметили опасность, чтобы можно было что-то предпринять. Лишь когда фары невидимого в ночи автомобиля выстрелили яркими пучками света, я понял, что мы в ловушке.

Случилось это возле самого дома Ильи.

Неистовый фермер оказался умнее, чем я о нем думал. Вместо того чтобы гоняться за призраками, он избрал единственно верный вариант: решил дожидаться меня там, где я обязательно должен был появиться.

Конечно, еще была возможность выскользнуть из начертанного светом круга и скрыться в темноте, краешком глаза я заметил, что Катя так и сделала, но меня слепящие фары как будто загипнотизировали. Я стоял перед ними, словно кролик перед удавом, и ощущал, что не могу сделать ни единого шага.

Между тем, дверцы автомобиля открылись и передо мной нарисовались три неимоверно больших черных силуэта.

Я прекрасно понимал: немыслимые размеры Феди и его друзей — всего лишь следствие оптического обмана, однако, зрелище было настолько потрясающим, что полностью меня деморализовало.

— А ты, мужик, оказывается непотопляемый… — гнусавил, издеваясь, Федя. — В Кощея Бессмертного играть вздумал?..

С ужасом я увидел в его руке предмет, уж очень напоминающий монтировку. Не были пустыми и руки его соратников.

Поневоле приходилось смириться с мыслью, что, если этой ночью мне предстоит получить увечья, они будут тяжелыми и очень серьезными…

Почему-то подумалось, что в этой глуши вряд ли отыщется телефон, дабы вызвать "Скорую помощь".

А если кто и вызовет, то, когда она приедет из далекого райцентра?

Да и приедет ли вообще при нынешнем бензиновом и финансовом кризисе органов здравоохранения?

А если случится чудо, и "скорая" все же приедет, есть ли в районной больнице реанимация, и найдется ли опытный специалист, который сможет собрать воедино мое растерзанное, раздробленное тело?

В общем, перспектива открывалась, мягко говоря, малопривлекательная. А умирать в неполные тридцать пять лет, ох как не хотелось…

— Мужики, ну че вы в самом то деле… — попробовал завязать переговоры, чтобы хоть немного оттянуть неотвратимое.

Однако мои слова явились лишь жалким сотрясением воздуха. Они никого не проняли и не разжалобили.

Темные тени неумолимо приближались: молча, словно призраки.

Наконец-то мне удалось совладать со своим телом и сделать несколько шагов назад. Опять-таки, слабая попытка оттянуть время, ибо я все еще находился в гипнотическом трансе, и даже мысль о том, чтобы убежать, почему-то в голову не приходила.

Пятясь назад, я неожиданно осознал, что никого из моих друзей рядом нет. К Рыжей у меня претензий быть не могло. Что взять с глупой женщины? А недостойное поведение Ильи возмутило…

Тоже мне, друг называется…

Так трусливо сбежать, оставить меня одного на растерзание…

Подобное не укладывалось в голове.

Не зря говорят, что друг познается в беде…

Размышлять о предательстве Ильи не было времени. Недруги приблизились почти вплотную и обступили меня с трех сторон.

— Может, поговорим? — сделал еще одну слабую попытку уладить дело мирным путем.

— А что говорить? — осклабился Федя. — Тут молиться надо, если умеешь, конечно.

Рука с монтировкой поднялась, и я с тоской осознал, что пробил мой последний час.

И когда я уже мысленно попрощался с жизнью, произошло чудо.

— Мужики, классная у вас тачка! — раздался громкий девичий голос из-за спин нападающих.

Он прозвучал настолько неожиданно, что все мгновенно обернулись.

Рядом с Фединым автомобилем, облокотившись на дверцу, стояла Рыжая и поигрывала булыжником в опасной близости от лобового стекла.

— Жалко красоту такую гробить, а придется…

— Ты что, сука, оборзела?

— Брось камень, падла!.. — занервничали дружки фермера.

— Щас брошу, — издевалась Рыжая. — Вот только прицелюсь хорошенько…

И, похоже, действительно намерилась запустить камнем в стекло.

Нервы у нападавших не выдержали.

— Отойди от машины, — взмолился Федор.

— Только, когда вы в нее сядете и уберетесь…

Страх за машину пересилил чувство мести.

— Везучий ты, пацан, — процедил сквозь зубы Федя. — Но не обольщайся, мы еще встретимся… — и вместе со своими дружками, понурой походкой, отправился к автомобилю.

Я же ощутил себя заново родившимся.

Мне еще не верилось в чудное избавление. Я еще весь дрожал, по-моему, даже больше, чем во время непосредственной опасности. Холодный пот ручьями струился под рубашкой…

И все же я овладел собой.

— Ребята, вы зря горячитесь, — примирительно бросил в спины уходящим. — Ведь ничего то, в сущности, не было…

— Да пошел, ты… — огрызнулся один.

— Встречу — убью! — мило попрощался со мной крутой фермер.

Правда, теперь я в его крутизне не сомневался. Такой, действительно, убьет и не задумается…

Казалось бы, все закончилось наилучшим образом. Но, к сожалению, только казалось.

Рыжая слишком вошла в роль. Она чувствовала себя настоящей героиней. Несомненно, возомнила из себя Жанну Д" Арк, если, конечно, это имя ей о чем-то говорило…